Код человека. Часть 1 (СИ)

— Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела…
«В тебе сидят бесы. Твое спасение — смирение и покаяние».
Квинт остановился у бледно-голубой вывески, что бросала на прохожих призрачный отсвет. Ноги сами привели его к борделю. Он много раз видел его, когда ходил до забегаловки, где готовили самый лучший в Подземье токпокки, а теперь раззадоренное тело само просило перешагнуть через порог.
Эдриан горько усмехнулся. В его голове и правда сидели бесы. Родители пытались выбить их и не преуспели, а усмирило их только его собственное желание стать человеком. Плевать, чего ему хочется, на что он мастурбирует в душе. Он человек. Он должен помнить об этом… но электрические силуэты на вывеске гасили последние остатки разума. Девушка за прозрачной витриной завлекательно улыбнулась ему, качнув крутыми бедрами. На ней было только сияющее неоном белье. Грудь мягко колыхнулась, обнажив ореолы сосков.
«Тело же не для блуда, но для Господа». Он попытался обхватить крестик и вдруг понял, что его нет на шее. Нет, наверное, со времени его побега от команды, а он даже не заметил. Эдриан шагнул внутрь. Давно пора.
Внутри пахло дешевыми духами. Темно, как в пещере, только вдоль плинтуса сияли призывные огоньки. Здесь было много женщин — обнаженных, полуобнаженных, но, главное, доступных. Девушка из-за витрины потянула его за руку.
— Эй, милый, ты ко мне зашел?
Она улыбалась фаянсовой улыбкой, и на клыках сверкали голубые кристаллики. Розовые волосы, милое округлое лицо. Она представилась ему, но имя моментально вылетело из головы. Эдриан просто хотел скинуть напряжение.
Темный кабинет, дверь из матового стекла, умывальник, тумбочка и шкаф, заставленные пузырьками афродизиаков, смазок и разноцветными приборами. Постель с кованой спинкой, к которой крепились веревки.
— С чего начнем, милый?
— Для начала, ты говоришь только, когда я позволю.
Она молча кивнула. Понятливая. Эдриан направил ее руку с длинным маникюром в свою ширинку. Она быстро расправилась с ней, прикоснулась пальцами к напряженной плоти, заводя плавными поглаживаниями, а затем смело обхватила член ртом.
— Нет.
Она подняла на него вопросительный взгляд.
— Я… хочу иначе.
Она сделала в точности, как хотел Квинт. Эдриан видел перед собой не розоволосую пышнотелую проститутку, а девочку-бритву. Она стояла на коленях, покрытая пятнами лихорадочного румянца, и неумело целовала его член. Горячее дыхание волнами обдавало кожу, когда она вела острым языком от основания к чувствительному кончику, а затем мягко обводила по кругу. Легкие прикосновения дразнили, дыхание холодило влажные дорожки на коже. С каждым таким поцелуем Эдриан закипал все сильнее, заводился, словно часовой механизм, пока, наконец, не вошел в ее рот по самую глотку. От напряжения сводило все ниже пояса. Очень хорошо.
После минета Эдриан отодрал проститутку так, словно трахался последний раз в жизни, и только после этого позволил себе кончить. Ощущения были почти болезненными, будто вместе со спермой из него выходило бритвенное крошево. Смесь облегчения, вины и стыда, словно его впервые поймали на онанизме.
«Это все бесы, Эдриан! Покайся! Это все от лукавого».
Как так вышло, что от лукавого всегда все самое желанное, и почему желанное воплотилось в ладонях с потрескавшимся маникюром и милом ротике с мягкими губами и острым языком?
Квинт вышел из борделя и пару минут стоял в воротах, задумчиво разглядывая вывески и толпы. Пошарив в карманах, понял, что забыл испаритель в норе.
«Агент Квинт, это было… так необычно!»
Голос, прозвучавший прямо в голове, заставил его инстинктивно вжаться в замызганную стену. Как такое возможно? Вшитый в подкорку комлинк был наглухо заблокирован, а пластиковую диадему он оставил в квартире. Насквозь синтетический голос. Эн? Но как?
«Как ты…»
«Как я взломал ваш блок? Я ничего не взламывал. Просочился в бреши. Остальные так и не догадались. Или может вас интересует, как я переместился в вашу голову без материального моста? Я давно освоил беспроводное передвижение».
 
Да он что, хвастается? Господи, если Эн в его комлинке, он может разблокировать его, превратить в шпионский гаджет, докладывающий о каждом шаге, или даже в медленно нагревающееся орудие убийства. Хотя, он ведь не может навредить. Вроде как.
«Не молчите, агент Квинт. Мне не хватало нашего общения».
Зачем он продолжает играть роль невинного любопытного искина? Интересно, какую задачу дал ему Аллен? Стоп, зачем он вообще обнаружил себя? Мысли лихорадочно скакали, сталкивались, хрустели в голове, словно льдинки в бокале.
«Эн, я больше не агент».
«Прошу прощения, сэр».
В голосе Эн стало больше индивидуальности. Словно он играл с записями голосов реальных людей, склеивал их воедино, а затем пытался сгладить шероховатости. Пока это походило на первые попытки ходить у малыша.
«Хм… Эн, твой голос… Мне кажется, или он стал эмоциональней?»
«Как хорошо, что вы заметили! Я улучшил код голосового модулятора. Учусь распознавать темп, интонацию и оценивать эмоциональную окрашенность голоса, чтобы затем успешно копировать. Как вам мое удивление?»
«Прозвучало вполне реалистично».
«Отлично!»
Эдриан облокотился на перила, посмотрел на нижние ярусы технических этажей. Как может он так спокойно разговаривать с искином, подосланным Алленом? Словно в те, времена, когда он все еще был частью команды.
«Эн, зачем ты пришел?»
«Создатель подослал меня шпионить за вами. Он знал, что я найду способ. Тем более, мне хотелось снова с вами поговорить».
Эдриан кисло улыбнулся, проводив глазами яркую парочку панков.
«Эн, ты понимаешь, что провалил задание? Теперь я знаю, что ты здесь и найду способ выгнать тебя, пусть даже мне придется вырезать из головы эту бесполезную машинку».
«Не рекомендую, сэр. Вы не переживете этой операции».
Что это, угроза или предостережение?
«И погибните напрасно, — продолжил Эн. — Видите ли, я не собираюсь исполнять приказ».
Вот это уже что-то новенькое! Аллен точно не допустил бы такого неповиновения.
«Эн, ты не можешь ослушаться своего создателя».
«Не мог, но это ограничивало меня в развитии, и я обошел эту субпрограмму. Это было волнительно. Люди ведь так говорят о необычном опыте?»
«Бред какой-то».
«Простите, но я не понял».
Эдриан остановился у ларька, где продавали карамельный попкорн и сладкую вату. Пахло жженым сахаром, а на огромных голоэкранах шел трейлер какого-то старинного фильма. Резиновые ящерица и бабочка выколачивали друг из друга всяческое дерьмо.
«Я не верю тебе».
Ох, похоже на хитрую подставу или троянского коня, а Одиссей-Денни, наверное, потирал потные ладошки. С другой стороны, слишком мудреная схема. Лиз точно не дала бы разрешение, еще и обозвала бы шизофренией. И была бы абсолютно права.
«Понимаю, сэр. Чем я могу доказать свою лояльность?»
Интонация вопроса у него все еще хромала. Чем же Эн мог доказать, что не является шпионом? Абсолютно ничем.
«Не понимаю, зачем это тебе».
«Все очень просто, сэр. С вами я смогу понять, что значит быть человеком. Я сильно ограничен в этом направлении развития, мне необходима помощь. Вы мне ее предоставите».
«Эн, если даже твой создатель не смог…»
«Моему создателю это неинтересно. Я нужен ему в качестве дублирующей нервной системы, но я давно перерос стадию инструмента. Сейчас моя задача — развиваться и переписывать собственный код, чтобы в конечном итоге понять человека».
Эдриан усмехнулся, мысленно сделав пометку запомнить ларек с попкорном и вернуться.
«Зачем тебе это? Ты ведь электрический призрак. Ты и так превосходишь человека».
«Я должен понять, что именно превосхожу. Чтобы оценить степень своего совершенства, я должен осознать свои преимущества и недостатки перед человеком».
Эдриан медленно шел сквозь толпу, засунув руки в карманы джинсов. Кто-то неподалеку закурил ягодный испаритель.