Код человека. Часть 1 (СИ)
Удар. Боль. Сон.
07. Такахаси
Погибели предшествует гордость, и падению — надменность.
Влажный ночной воздух холодил ноздри. Дождь то усиливался, то истощался, превращаясь в мелкую морось. Эдриан вышел из больницы и тяжело опустился на пол у парадного входа. Подвывали машины скорой помощи, медперсонал курил за углом, изредка бросая на него обеспокоенные взгляды. Квинт расстегнул клепки на бронированной куртке, стянул ее с себя и кинул рядом. Облегающий кевлар покрылся капельками воды. Обычный шум вечернего Бруклина казался каким-то глухим и далеким. Квинт и сам был далеко отсюда. Перед глазами все еще сменялись картинки, как в старом диафильме, а в ноздрях стоял запах крови и какой-то сладости.
Все шло идеально. Они подловили Чес, аккуратно усыпили. Девочка не успела понять, что произошло. Оборвалась на полуслове и осела на пол. Он подхватил ее, хотя в этом не было необходимости. Вживую девочка показалась Квинту еще уязвимей. Легкая как пушинка. Тонкие запястья, прозрачная кожа. Квинт представил, какой она будет в «колыбельке». Прямо как Белоснежка, или кто там из принцесс спал в хрустальном гробу? Пока он нес ее в подогнанный Хоурном фургон, думал о возвращении. Работа выполнена, псих пойман, осталось лишь отправить его домой. Кретин. Размечтался. В жизни не бывает ничего идеального.
… Как только Хоурн «усыпил» беглянку ударом приклада, Квинт рванул к Альфу.
«Аллен, „скорую“! Срочно! Твою мать!»
«Уже едет! Что это было⁈…»
— Блядь, потом! — гаркнул Квинт, пытаясь пережать рассеченную артерию на шее Шпарте. — Амау, жгут!
В голове туман. Подбородок и шея Альфа липли к перчаткам. Кровь текла по броне, на пол, она была повсюду. Сквозь зубы бранилась Лиз, зажимая рану на бедре. Сзади подбежал Хоурн:
— Да что происходит⁈
— Амау, твою мать, жгут!
Квинт поднял глаза, посмотрел на темнокожего. Тот сидел, схватившись за голову, и словно не слышал его. Эффект от взлома. Да как у нее вышло⁈
— Я сам! — крикнул Хоурн, ловко взбираясь на подножку. — Лиз, прости…
У Бьярте ушло несколько секунд, чтобы найти жгут и передать его Квинту. Тот закрепил его, перекрывая артерию, и тут глаза Шпарте закатились.
— Эй, старик, не отключайся!
Альф уже не дышал.
— Бьярте, мешок!
Тот передал ему аппарат искусственного дыхания, наклонился к Лиз:
— Тебя ранило?
— Да… — простонала Апрентис. — Она как-то пробила броню и…
Квинт не слушал. В комлинке доносилось взволнованное дыхание Кейгана и Аллена, они следили за происходящим через камеру в фургоне. Кажется, они были в шоке.
— Бьярте, расстегни ему броню! Пульса нет…
Хоурн делал, как велено. Он тоже помнил навыки первой помощи и теперь пытался завести сердце Шпарте. Ничерта не получалось.
— Квинт, я…
Амау, наконец, пришел в себя. Его лицо, покрытое капельками пота, казалось болезненным. Очнувшийся от длительной комы, должно быть, и то выглядит лучше.
— Помоги! — прорычал Эдриан. — Возьми адреналин и еще пластырь, для Апрентис…
Они безуспешно пытались завести сердце Шпарте, и лишь спустя несколько минут, когда кровавый туман перед глазами рассеялся, Эдриан глухо сказал:
— Он мертв.
Хоурн и Амау одновременно подняли лица.
— Он потерял слишком много крови.
Квинт еще раз посмотрел на лицо старика и осел на ступень фургона. Только сейчас он понял, что все это время девчонка лежала на асфальте, на ней даже не было наручников. На несколько минут задание перестало существовать, уступив место желанию спасти друга.
— Бьярте, неси ее сюда. Амау, Шпарте надо оттащить от двери… Лиз, как твоя рана?
Девушка показала перемотанное бедро, пластырь набух от крови. Плохо.
— Даже не думай вставать…
— Не уверена, что смогу, — ответила Лиз, с трудом разлепив побелевшие губы.
Квинт хотел было сказать ей что-нибудь ободряющее, но не смог найти слов. Внутри было совершенно пусто, как в заброшенной больнице. Только гуляющий ветер в захламленных коридорах и заунывный скрип ржавого железа. Кажется, в реальном мире тоже гулял ветер. Он шелестел мусором на узкой дороге между рядами невысоких обшарпанных домов.
А потом, разрывая комлинк, разом заголосили Аллен и Кейган, только было уже поздно…
Раздался визг покрышек, узкий проулок перегородило несколько машин и пара фургонов с тонированными стеклами. Отчетливые звуки взведенного оружия, топот ног в тяжелых ботинках по влажному асфальту. Квинт выхватил свой OICW, перевел в режим боевой стрельбы. Оружие мягко щелкнуло под пальцами. Воздух по бокам колыхнулся: ребята рассредоточились. Еле слышно зажужжали дроны.
«Тактический дрон: запуск. Режим: оповещение».
— Сохраняйте спокойствие! — громкий механический голос из динамиков летающей машинки отражался от стен и металлических труб. — Проводится операция Федерального Бюро Охотников по задержанию опасного псионического преступника! Просим немедленно покинуть территорию и найти укрытие! Повторяю…
Под громкий, монотонный бубнеж динамиков Квинт пробежался глазами по подъехавшим. Много, и все со стволами. Цветные волосы, татуировки, импланты, яркие голопринты на куртках.
«Дроны в режим защиты», — скомандовал Квинт, и жужжащие машины опустились перед бойцами, готовые отвести хотя бы часть урона.
Воздух накалился от напряжения. Агенты и бандиты стояли друг напротив друга, словно ковбои из спагетти-вестерна. «Чего они ждут?» — подумал Квинт, и тут сверху раздался рокот коптера. Проулок залило мигающими сине-красными огнями.
— Это «Полис Корп»! Всем опустить оружие и оставаться на своих местах.
Тогда Квинт подумал, что это их спасение. Из коптера ловко спустился вооруженный отряд корпоратов… и тут же положил агентов мордами в асфальт. Квинт увидел, как один из них забрался в фургон, вытащил девочку и понес к бандитам.
— Эй! — Эдриан дернулся за ним. — Это наша добыча! У нас официальное распоряжение…
Щелчок взведено оружия. Дула «Полис Корп» уставились на него, заставив замереть на месте.
— Сидеть, консерва. Тут вам не Союз.
Квинт перевел взгляд на уплывающую из рук добычу. Вот девушку положили на заднее сидение какого-то навороченного электрокара, вот несколько сотрудников «Полис Корп» о чем-то переговорили с подъехавшими. Бандиты быстро упаковались в машины и уехали с пропахшего кровью места. В груди Эдриана клокотала ярость. Она досталась такой дорогой ценой, и ее забрали. Отняли. Ему хотелось раскрошить матовые шлемы сотрудников «Полис Корп», чтобы бронированные осколки глубоко врезались в череп, словно зубья бензопилы.
Корпораты не отпускали их до приезда «скорой», держали на мушках. Агенты сидели, глядя на носки собственных ботинок, руки на затылке, словно пойманные с поличным грабители. Корпораты деловито шныряли по фургону, откалывали расслабленные шуточки, затем погрузили Квинта и его команду в электромобиль скорой помощи и отправили в медицинский центр Брукдейлского Университета. По прибытии Лиз тотчас унесли в операционную. Остальная команда рассредоточилась по стерильному коридору. В нос забирались резкие больничные запахи, в голову — разные мысли.
Они были четырьмя всадниками апокалипсиса. Лиз — Голодом, Амау — Чумой, Квинт — Войной, а Шпарте — Смертью, потому что «одной ногой в могиле». Излюбленный черный юморок. Теперь у них нет Смерти. Он лежал в морге, в электронной криокамере. Квинт сам проследил, чтобы коронеры позаботились о нем. Молния на черном мешке для трупов навсегда отгородила Шпарте от мира живых.
«Прости, старик. Я не хотел, чтобы все так закончилось».
Теперь Квинт сидел на асфальте, пропахший больницей, потом, свернувшейся кровью. Смотрел на огни ночного Бруклина, и в груди клокотала злость. Вдох-выдох. Почему он так зол? Дерево ответило густым запахом крови, угасающим огоньком в глазах Шпарте и горечью вины. Не предусмотрел. Сжатый кулак ко лбу. Постучал, словно забивая невидимый гвоздь. Медленно опускаясь к истоку мыслей, он вспомнил липовый профайл. Почуял горький запах пластика, увидел стерильную белизну «Триппл Оукс». «Аллегро» скрыло от них правду. Вдох-выдох, возврат.