Сломанная марионетка (ЛП)

— Скорее я его откушу, — бормочу я, бросая вызов самому дьяволу.
— Нет, детка. Мы с тобой оба знаем, что ты любишь это слишком сильно.
— Да пошел ты. Я отрежу его и заставлю тебя смотреть, как я трахаю...
— Как бы я ни был взволнован этим очень тревожным и очень больным грязным разговором... — Нейт смотрит между мной и Бишопом. — Серьезно, вам всем нужна помощь — у нас очень серьезное дело, которое сейчас находится в соседней комнате.
Я толкаю Бишопа, и он снова с вызовом подходит ко мне, его грудь касается моей, заставляя мои соски ожить. Еб*ть. Почему оба наших организма должны питаться ненавистью? Я в жопе.
Прижимаю ладонь к груди Бишопа, сузив на него глаза.
— В любом случае. — Я смотрю в сторону Нейта. — Ладно, так какую роль в этом играет Кация? В книге она была хорошей.
— Она, будучи оригиналом, да, — бормочет Нейт, присаживаясь на край кровати. — Но эта... нет.
— Кто она? Эта, я имею в виду.
— Вкратце, — говорит Бишоп, наконец-то выбираясь из своего пузыря и беря бутылку с водой, которую Нейт бросил на кровать. — Реалистично говоря, она на нашей стороне. Она не является частью Королей, но семья Кации играла эту роль на протяжении многих поколений. Та, что в книге, она основала оригинальных Потерянных Мальчиков.
— Оригинальные Потерянные Мальчики? Но разве это не означает, что она согласилась избавиться от Серебряных Лебедей? — спрашиваю я, сбитая с толку. — Это бессмысленно, потому что она всегда была... не такой.
— Нет, — вмешивается Нейт. — Это не было первоначальной целью для Потерянных Мальчиков.
— А что было? — спрашиваю я их обоих.
— Как далеко ты продвинулась в книге? — спрашивает Нейт, глядя на меня из-под капюшона.
— 11. Почему вы, ребята, не можете просто сказать мне? Черт.
— Нет, — качает головой Бишоп, — важно, чтобы ты ее прочитала. Мы все должны были.
— Что? — Я насмехаюсь, сползая по стене и садясь на твердый пол. — Вы все прочитали это?
Они оба кивают.
— После инициации это было то, что мы должны были сделать.
— Это полный п*здец, — шепчу я, глядя вдаль. — Когда моя жизнь стала такой запутанной? Она всегда была запутанной, но чем больше я узнаю об этом, тем больше у меня вопросов. — Я оглядываюсь на них обоих. — Это когда-нибудь закончится?
Они снова смотрят на меня.
— Нет.
— Ну, спасибо, — сухо бормочу я. — Можем ли мы просто... дать Дэймону шанс? Что если он действительно на моей стороне, а? А вы, ребята, отшиваете его, когда он действительно мог бы быть полезен!
— Не рискну, — мгновенно отвечает Бишоп.
— Я тебя не спрашивала, так что...
— Следи за своим гребаным ртом. Все, что связано с Королями, Мэдисон, проходит через меня. Все, что связано с тобой, также проходит через меня. Так что хочешь ты этого или нет, ты проходишь через меня. Так что ты можешь с таким же успехом сделать это на четвереньках, задрав задницу вверх, как хороший маленький котенок, — шипит он, самодовольно ухмыляясь.
— У котенка есть когти, так что я бы поостерегся, — предупреждает Нейт.
Когда мне надоедает умничанье Бишопа, я наклоняю голову.
— Я не помню, чтобы царапалась прошлой ночью. — Ухмыляюсь Нейту, а он смотрит на меня широко раскрытыми глазами и медленно качает головой. Он подносит руку к горлу, делая режущее движение, чтобы я остановилась. Слишком поздно, я сделала это. Перевожу взгляд обратно на Бишопа, его челюсть сжата. — О нет, — теперь моя очередь ухмыляться, — если я правильно помню... — Делаю вид, что смотрю в потолок, обдумывая, что я скажу дальше. — ...там был душ... полотенце... Подожди! — Я вскидываю руку вверх и хихикаю. — Нет, — принужденно смеюсь я, оглядываясь на Бишопа, моя ухмылка широка, а рот слегка приоткрыт. — Все верно. Там не было полотенца. Просто много... трения... поцелуев... и...
— Теперь, брат, я могу объяснить. — Нейт быстро встает на ноги, отступает назад с поднятыми руками. — Это было не так... — Нейт смотрит на меня, его взгляд злой. — Почему ты должна открывать свой гребаный рот? — шипит он сквозь стиснутые зубы.
 
Я ухмыляюсь.
Нейт оглядывается на Бишопа, который смотрит прямо на Нейта с такой ненавистью, что то, что он делал с Дэймоном, кажется детской игрой.
Закатывая глаза, потому что я действительно люблю Нейта и не хочу планировать его похороны — пока что — прерываю его.
— Успокойся, Бишоп. Это была тяжелая ночь, и ты не можешь сказать ни слова.
— Правда? — Бишоп смотрит на меня. — Потому что я не помню, когда я в последний раз сосал лицо другой девушке после тебя, Мэдс, так что введи меня в курс дела. Это то, что мне нужно сделать? Начать трахаться, чтобы ты, бл*дь, поняла, к чему я клоню?
— Бишоп, — встаю я на ноги, — ты говоришь глупости. Мы не вместе. И никогда не были! Это ты сказал всю эту чушь про «никаких ярлыков» на озере.
— Я не знал, что мне нужно говорить «не будь шлюхой», Мэдисон.
— Я не гребаная шлюха! — кричу я. — Не спала ни с кем, кроме тебя, так что иди ты на хер!
Бишоп качает головой.
— Не, тебе просто нравится заставлять парней думать, что они могут тебя трахнуть.
— Бля...
— Хватит. — Дэймон входит, засунув руки в карманы, все еще в брюках, которые были на нем раньше, что напоминает мне, почему я вообще нахожусь в этой комнате. Я поворачиваюсь обратно к шкафу и включаю свет, достаю одежду Нейта и перекидываю ее через плечо.
— Что ты делаешь? — спрашивает Нейт, подходя ко мне. Я борюсь со слезами, которые грозят появиться. Честно говоря, я и не подозревала, что Бишоп думает обо мне таким образом. Знала, что ему не все равно, но не настолько, чтобы использовать это как оружие во время ссоры. Мое сердце словно пронзили тупым ножом для стейка, а затем разорвали до самого горла.
Сглотнув эмоции, смахиваю шальные слезы, катящиеся по щекам. Ублюдок заставил меня плакать, но я, наверное, сама напросилась. Когда ты влюбляешься в дьявола, убедись, что ты не упадешь лицом вниз с его рогами, вонзенными в твое сердце.
— Я принесу что-нибудь для Дэймона.
Чувствую, как Нейт приседает рядом со мной, склоняясь над моим плечом.
— Эй...
— Оставь меня в покое, — шепчу я, хватая треники и простую белую футболку. Признаться, у Нейта нет ничего другого, кроме рваных джинсов и футболок.
— Нет, к черту. Что случилось? Бишоп? — шепчет он.
— Все, Нейт. Все это дерьмо не имеет для меня никакого смысла. Мне кажется, что я медленно схожу с ума.
Нейт усмехается, и я не знаю как, но это вытягивает немного темного дыма из моих чувств.
— Мы все потеряли рассудок, детка, но именно так мы нашли друг друга. Мы все заблудились, но мы все заблудились на одной дороге.
Я смотрю на него; слова Нейта действительно имеют смысл. Я хихикаю, фыркаю.
— Не так уж много раз ты говорил очень разумно, Риверсайд. Но сейчас ты это сделал.
— Мы пираты, детка. Это то, что мы делаем. А теперь поднимайся, бери все, что хочешь, но смотри, чтобы этот ублюдок не испортил ни одного из моих... Для протокола, — прерывает он себя, — я все еще не доверяю ему. Но я собираюсь доверять тебе, при одном условии.
Я киваю, хватаясь за одежду и внутренне благодаря того, кто меня слышит, что он согласился. То есть, я бы сделала это в любом случае, но то, что Нейт согласился, означает, что могу пойти и приготовить что-нибудь поесть до восхода солнца.
— Наши двери должны оставаться открытыми. Он спит на полу, а позже он должен сесть и рассказать нам все, что сможет.
Я смотрю через плечо Нейта на Дэймона, который внимательно следит за Бишопом. Бишоп, который не сводит с меня глаз. Игнорирую последнего, смотрю назад на Нейта и киваю.
— Договорились.
Нейт поднимается на ноги, протягивает мне руку и помогает подняться.
— Жареный сыр? Я слышу твой желудок отсюда.
Выдыхаю, склоняю голову на его плечо, чувствуя, как расслабляется каждый мускул.
— Да. Черт возьми, да.
Выйдя из гардеробной, я бросаю Дэймону одежду.