Семь Оттенков Зла (ЛП)

Бах! 
Берри открыла глаза в темноте. 
Шум донесся откуда-то сверху. Или ей показалось? 
Нет, шум был достаточно четкий и громкий, чтобы разбудить Берри и вырвать ее из сна, из которого она была рада выбраться. Что-то происходило на палубе, прямо над ее каютой. 
Она лежала неподвижно, прислушиваясь. Теперь ничего слышно не было, кроме непрекращающегося шума моря, с шипением бьющегося о корпус корабля. 
Вдруг звук послышался снова. На этот раз он напоминал удар тяжелых канатов о доски палубы по правому борту. 
И что с того? Главное, чтобы корабль не тонул. Возможно, ей все-таки померещилось? Берри подумала, что вечерняя порция рома, вероятно, подпитала сон, и от него все эти толчки показались ей реальными. 
Беспокоиться не о чем, — решила она. — По крайней мере, точно не об этом. 
Но сон… 
Он был тревожным. Что он мог значить? 
Берри подумала, что стоит попытаться снова заснуть. И лучше больше не читать тревожную книгу, в которой молодую женщину похищают в мир, населенный странными говорящими животными, людьми-рыбами и птицами, и вовлекают ее в войну за сказочное королевство Эсфи. 
Жаль, что у нее нет возможности почитать один из будущих загадочных романов Джессики Райнхарт. 
Применив титаническое усилие, Берри Григсби заставила себя снова закрыть глаза. 
«Леди Барбара» продолжала свое путешествие. 
  
Глава 4
 
Берри вынуждена была спросить:
— Кто-нибудь еще слышал странный шум прошлой ночью? 
— О, я слышу странный шум каждую ночь, — ответила Гленнис Хэмметт, сидевшая рядом с Берри за завтраком. — Он исходит из ноздрей того джентльмена, что сидит слева от меня, и представляет собой чудесную серенаду. 
— Для тебя все, что угодно, моя дорогая, — рассмеялся Гален Хэмметт, поднося ко рту кусочек ветчины на вилке. — Я знаю, как ты скучаешь по музыкальным вечерам в клубе «Сторк». 
— Спасибо за это, дорогой, но, боюсь, твой стиль проведения музыкальных вечеров вышел из моды вместе с варварами. 
Гален наклонился вперед, чтобы одарить Берри иронично-возмущенным взглядом, пропитанным стариковским весельем, а затем, ничего не сказав, вернулся к своей утренней трапезе. 
— Что за странный шум? — За столом напротив Берри сидел Кой Чендлер, который вошел за десять минут до нее. Остальные еще не появились. 
— Звук был такой, словно на палубу прямо над моей головой упало что-то тяжелое. Я не знаю, который был час, но, должно быть, очень поздний. 
— Хм, — Чендлер потер челюсть. — Может быть, я действительно что-то слышал. Помню, я внезапно проснулся, но достаточно быстро снова заснул. — Чендлер посмотрел на повара. — Мистер МакКиг, яйца вкрутую уже готовы? — Он просил два еще при входе. 
МакКиг оторвался от своей работы достаточно надолго, чтобы бросить на Чендлера недобрый взгляд. 
— Я дам вам знать, — буркнул он со своим невнятным акцентом. 
— Я должен вам сказать, мисс Григсби, что спас вас прошлой ночью, — признался Чендлер. 
— В самом деле? Каким же образом? 
— Холлидей, Диксон и я играли здесь в «Ньюмаркет» после одиннадцати. Я направлялся в свою каюту, когда увидел, как кто-то стоит с лампой у вашей двери. Подойдя чуть ближе, я разглядел, что это был он. Ну… вы понимаете. Он. 
— О, да, ужасный «он»! — воскликнул Гален, точно зная, о ком идет речь. 
— Вдвойне ужасный, — подтвердила Гленнис. 
— Да, — кивнул Чендлер. — Я видел, как он заносит кулак, чтобы постучать в вашу дверь. 
— Есть одна вещь, которую я терпеть не могу, — нахмурился Гален, — это насилие по отношение к невинным дверям. 
— В общем, я окликнул его, чтобы спросить, что он там делает, — продолжил Чендлер свой рассказ, — и он тут же опустил кулак. У него был такой вид, как будто… я не знаю… он смутился или что-то в этом роде. Я сказал ему, что ему не стоит никого беспокоить в такой поздний час, особенно вас. 
— Что ж, спасибо вам за это, — медленно кивнула Берри. 
— Полагаю, он вернулся в свою каюту. Я тоже вернулся к себе и не видел его после этого. Но, прежде чем он ушел, он спросил меня кое о чем, чего я до сих пор не могу понять. — Чендлер сделал паузу, чтобы отхлебнуть кофе, который передал ему МакКиг. 
  
— Не стоит так обрывать столь интригующий рассказ, молодой человек, — укорила его Гленнис. — О чем он вас спросил? 
— Он спросил, не я ли оставил ему записку. 
— Записку? — нахмурилась Берри. — Он сказал еще что-нибудь? 
— Я ответил ему, что не понимаю, о чем речь, вот и все. 
— Не совсем все. — Гален снова наклонился вперед, чтобы бросить острый взгляд на Берри. — Могу я поинтересоваться, почему мистер Гулби собирался постучать в вашу дверь после одиннадцати часов? У меня сложилось впечатление, что вы просили нашего капитана, скажем так, отвадить его от дальнейших попыток общения с вами. 
— Вы имеете в виду, прижать его сильной рукой? — хмыкнул Чендлер. 
— Именно так. Хотя, кажется, что сила его хватки ослабевает после того, как все двери закрываются, а шторы задергиваются. Так что могло от вас понадобиться мистеру Гулби? 
— А разве не очевидно? — спросила Гленнис с сардонической улыбкой. — Дорогой, ты выдаешь свой почтенный возраст. 
— Простите мое любопытство, мисс Григсби. Вчера вечером в моей чашке было слишком много рома. Или слишком мало. Я заглажу свою вину сегодняшним угощением. 
Берри почувствовала, как к ее щекам приливает легкий румянец. 
— Могу поклясться вам, что Гулби не был приглашен в мою каюту, и я… 
Понятия не имею, чего он хотел, — собиралась закончить она, однако осеклась. Ведь у нее была догадка, чего он мог хотеть. Он был все так же встревожен возможной кражей. 
— У меня нет намерений приглашать его и в дальнейшем, — сказала она. 
— Однако это озадачивает, не правда ли? — Гален сложил свои тонкие пальцы домиком. — С какой стати мужчине пытаться постучать в вашу дверь поздней ночью после того, как вы и другие дамы дали ему понять, что ему следует держаться подальше? 
— Я рада, что мне не нужно об этом беспокоиться, — усмехнулась Гленнис. 
Гален приобнял ее. 
— Я очень четко сказал ему не преследовать эту прекрасную, элегантную и утонченную леди, которая является светом моей жизни и зеницей моего ока. 
Она искоса посмотрела на него. 
— Ты забываешь, что мы оставили Астрид дома, — сказала она и поцеловала его. 
— Яйца вкрутую, — возвестил МакКиг, кладя яйца в керамическую чашку перед Чендлером. 
— Обожаю, — расплылся в улыбке тот. 
Берри доела последние кусочки своего завтрака и покинула камбуз, поприветствовав Диксонов, которые пришли ей на смену. 
В своей каюте Берри оделась потеплее, чтобы подышать свежим воздухом на палубе. Задумавшись, она решила, что попала — как говаривала ее бабушка — в щекотливое положение. Она не хотела, чтобы кто-то заподозрил ее в тайных встречах с Роуди Реджи, а ее отказы счел лишь притворством. 
Но… что это была за записка? 
Что бы это ни было, она ведь должна быть подписана. 
Стоит ли Берри спросить Гулби об этом? Нет, конечно же нет! Она не хотела вовлекаться в его дела. Его мысли о том, что за ним наблюдают, все еще казались ей лишь фантазиями. Наверняка эту слежку выдумал его собственный воспаленный разум. 
Поднявшись по трапу в носовой части судна и выглянув на палубу через люк, Берри увидела небо, все еще затянутое густыми облаками и серое море. Пронизывающий ледяной ветер с мокрым снегом безжалостно ударял ей в лицо. Но на палубе по правому борту примерно посередине корабля стоял монстр. 
Однако это был знакомый монстр. Она много раз видела Моргана Стаута в его черном пальто из медвежьей шкуры с капюшоном. Из-за пальто его размеры казались еще более чудовищными. 
Берри ухватилась за страховочный канат и осторожно двинулась с его помощью по блестящим ото льда доскам палубы. Во время своего продвижения она заметила, как Стаут сгибается. При его размерах удивительно, как ему удалось согнуться пополам. Наклонившись, Стаут повозился с чем-то на верхней части своего ботинка.