Зомби, ушки и рок-н-ролл... (СИ)

— Доставайте тарелки, – звонко предупредила Аня, прекращая помешивать кашу и кидая туда пару щепоток какой-то травки, которую полчаса собирала по полянке. – Будем вас кормить вкусняшками.
А вкусняшки были, скажу я вам. Не знаю, что это была за травка, но с каждой ложкой вкус каши менялся. Шашлык, новогодние мандарины, мамин ромашковый чай, имбирь с мёдом и лимоном, тортик из далёкого детства!.. Вкусы не смешивались, но подчёркивали друг друга. От такого я едва не выронил ложку и удивлённо посмотрел на увлечённо уплетающую свою порцию Аню. Она поймала мой взгляд и хихикнув подмигнула.
Быстро приговорив свою порцию, я налил себе чаю и со вздохом отпил. Всё же многие вкусы были из далёкого прошлого, когда всё было намного проще. Не как сейчас.
— Это была трава-дурилка, – ответила на мой вопрос о траве Аня, прихлёбывая чаёк. – Встречается не часто, но всё же. Сама вытягивает воспоминания самых вкусных вещей и заставляет испытать их заново. По сути – безвредный наркотик, ведь хорошего хочется всё больше. Но эффект со временем пропадает. Наверное, потому что к хорошему привыкаешь быстро и перестаёшь замечать. Но если раз-два в годик, то можно и порадоваться.
После столь необычного завтрака мы тихо собрались в дорогу и направились дальше. Что можно сказать о путешествиях в этом мире? Довольно своеобразно. Сравнивать мне, конечно, не с чем, но на поездку из одного города в другой или на "туристическое блуждание" моего мира не похоже. Там было стабильное перемещение из точки А в точку Б с небольшим развлечением в виде однообразных пейзажей да редких необычностей, вроде степных хищных птиц и нетипичных видов. И хотя принципиально путешествие по дорогам этого мира не отличается – те же медленно перетекающие друг в друга пейзажи и редкие интересности – но есть в этом некий своеобразный шарм. Возможно дело в том, что этот мир ещё не загажен технологическим прогрессом. Не ревут моторы машин, небо не иссечено самолётами, воздух не пропитан дымом. Да и людей довольно мало. Хотя на тракте, куда мы вышли после обеда, было более многолюдно, но это можно понять лишь в сравнении. "Многолюдно" в родном городе – толпа, где не протолкнуться. "Многолюдно" здесь на тракте – три повозки и десяток путников за пол дня. Ну и кроме этого были простые крестьяне, во множестве работающие на раскиданных повсюду полях.
Немалый вклад в общее впечатление вносили грязные деревеньки близ дорог, изредка попадающиеся в отдалении небольшие деревянные замки и покосившиеся изгороди вдоль полей. Ощущения были такие, словно я попал в мир третьего Ведьмака. Эдакое натуральное фэнтези, с тем лишь отличием, что здесь не было того обилия всяких хищных тварей, которые не прочь закусить тобой. По крайней мере вдоль дорог.
Эх, вспомни говно – вот и оно. В тот момент, когда дорога вновь нырнула в лес, оттуда выскочила стая то ли волков, то ли одичавших собак. Я даже не сразу понял, почему лошадки начали беспокоиться и ржать, отказываясь слушаться. Задумался, называется.
Однако, что такое стая собачек против нашей могучей кучки? Так, на пару минут помеха. Я даже с лошадки слезать не стал, раскидывая бросающихся на меня зверей ногами и хвостом. Хорошо так раскидывая, с хрустом ломаемых костей. И не заметил, как из земли выстрелил пучок корешков, обхвативших меня за ногу и едва не улучшивших мне растяжку до идеальной.
Дорога встретила меня радостными объятиями корней-щупалец и утрамбованной землёй, к которой корешки меня и прижали, явно стараясь утянуть меня поглубже и обездвиживая. И чёрт бы с этим обездвиживанием! Сначала я понял, что почти не могу вдохнуть из-за всё усиливающейся хватки, а после нога взорвалась вспышкой боли, когда кость всё-таки не выдержала. И рядом свалились в такие же корни остальные спутники, а на меня под аккомпанемент усиливающегося похрустывания костей начала понемногу накатывать паника.
Ну нет! Я не сдохну из-за какого-то куста!
Хвост, который был плотно прижат к земле сбоку от меня начал вращаться, напитанный всей доступной энергией, и с большим трудом я сумел перепилить удерживающие его корни. И едва не отключился, когда из-за резко усилившейся хватки не выдержали несколько рёбер. Больше не играясь с осторожностью, я начал молотить хвостом по опутавшим меня растениям, разрывая их в мелкую труху, смешанную с моей кровью.
 
Вот только кровь, попавшая на корни, заставила их активизироваться ещё больше, и парочка попыталась врасти в раны. Благо, к тому моменту я успел уничтожить их достаточно, чтобы вскочить, и зацепиться смог только один. Иначе я бы тут же свалился обратно.
Левая рука перестала слушаться, а под кожей практически в мгновение ока проступили довольно толстые корешки, которые всё быстрее разрастались. Ощущения были такими, будто руку сунули в кипящую кислоту, параллельно натыкав в каждый нерв по десятку раскалённых игл. Как я от этого не вырубился – не знаю, но ума оторвать когтями корень у меня хватило. Рост корней практически сразу прекратился, хотя боль никуда и не исчезла.
Зато я наконец смог посмотреть на противника. Помнится, я сравнивал этот мир с миром Ведьмака. Так вот противником в данном сравнении будет леший, при условии, что состоит он из переплетённых ветвей и укрыт порванными шкурами разных животных.
С хрустом и вспышкой боли кость на ноге срастается, а энергия проседает до трети от общего объёма. Чёрт, это плохо. Судя по всему, его тело пропитано большим количеством маны, из-за чего расход моей энергии на преодоление пассивной защиты слишком высок. Значит, ставку нужно делать не на затяжное противостояние, а на пару точных ударов. Вот только сначала…
Рывком, игнорируя боль в сломанных рёбрах и левой руке, я бросился к товарищам и принялся разрывать путы когтями, подавая на них ману. Да, расходы, но без этого корни только тянулись, врезаясь в пальцы. В два широких и болезненных движения закончив с Балом и Аней, я хотел помочь Элли, но интуиция дёрнула меня в сторону, а из-под земли в широкой области вырвались толстые и острые корни, едва не продырявив меня и продырявив-таки одну из лошадок. Паническое ржание животинки я проигнорировал и в два движения подскочил к крылатой, нанося пару подкреплённых маной удара. Интуиция вновь толкает меня под руку, и на том месте, где я стоял, дорога взрывается корнями.
Элли с криком падает, едва оттолкнувшись от земли. Корни зацепили её в прыжке, вновь спеленав и переломав крыло. Мозг на мгновение замирает, мир темнеет, а после наливается красно-черным. Рывком смещаюсь в сторону, пригибаюсь к земле, пропуская над головой размашистый удар корней, и бросаюсь к лешему, по-звериному отталкиваясь от земли всеми четырьмя конечностями.
Тварь растворяется в воздухе за мгновение до столкновения, но след лесной маги ведёт меня не хуже запаха крови. Едва касаюсь земли пальцами и бью ногой вниз, подкидывая себя в воздух и закручиваясь вокруг своей оси. Воздух рядом прошивают корни. Приземляюсь на ноги и каплей ртути перетекаю вправо. На то место падает бревно. Беснуясь на небольшом пятачке, я несколько томительных секунд ищу лазейку среди постоянно атакующих растений. И вот наконец просвет от очередного удара становится достаточным. Стрелой вылетаю из ловушки. Шлейф магии тянется в воздухе, словно неразрываемое полотно. Отталкиваюсь от ветвей и корней, что пытаются меня ударить или проткнуть. Отталкиваюсь от всего, от чего могу. С рычанием всё больше замедляюсь – леший подстраивается под мои движения. Ноги стискивает лоза. Вытягиваюсь во всю длину, когтем чиркая по груди монстра, что безразлично смотрит на меня двумя зелёными огоньками, расположенными среди перекрученных веток на месте лица. Лозы выдавливают из груди хриплый рык, а я выдавливаю из себя всю доступную энергию, вливая её без остатка в ядро лешего, скрытое в глубине этих ветвей.
Монстр отшатнулся от меня, словно от огня, а рёбра затрещали и сломались от резко усилившейся хватки. Однако через мгновение хватка исчезла, и я мешком свалился на землю. В глазах потемнело от боли. Даже горевшая огнём левая рука и та перестала меня волновать. Закашлявшись я кое-как приподнялся на правой руке и посмотрел в сторону лешего, который наверняка сейчас громко орал. Со слухом было плохо – писк и звон полностью забили голову.