Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости

Следующим жарким летом ожидались еще более массовые беспорядки, но жителей города отвлекли – а многие полагают, что и объединили, – бейсболисты «Детройт Тайгерс», которые в том году одолели «Сент-Луис Кардиналс» в финале Мировой серии.
Давление на автомобильную промышленность со стороны иностранных компаний, а также тот факт, что Большая тройка перенесла свои заводы и тысячи рабочих мест из Мичигана в Мексику и ряд других стран, привели к тому, что в начале восьмидесятых десятки тысяч людей остались без средств к существованию. Когда Майк и Мэриан Илич купили «Ред Уингз» в 1982 году, население Детройта уже упало до 1 200 000 человек. Спустя пару десятилетий в городе останется меньше 700 тысяч жителей.
Некогда мощные «Ред Уингз» также переживали тяжелые времена. Клуб был основан в 1926 году под названием «Детройт Кугарс». Свой первый сезон в Национальной хоккейной лиге команда провела на арене, которая тогда называлась «Бордер Ситис». Она располагалась на другой стороне реки Детройт, в канадском городе Виндзор.
В 1927 году команда переехала на «Детройт Олимпиа Арена». Как и в автомобильной индустрии, проблемы у нее шли по нарастающей. В первые годы своего существования у команды мало что получалось. В 1930 году она сменила название на «Фэлконс», а в 1932-м, перейдя в собственность Джеймса Норриса, вновь была переименована – в «Ред Уингз». Ее эмблемой стало крылатое колесо – в знак почтения к автомобильной промышленности города. Сегодня это один из канонических логотипов в мировом спорте.
Норрис, которому одно время принадлежали сразу четыре клуба «Оригинальной шестерки» в НХЛ, превратил «Детройт» в мощную команду. После его смерти в 1962 году за команду развернулась серьезная борьба между наследниками. В итоге она досталась Брюсу Норрису, которому также отошел зерновой бизнес отца. Под руководством младшего Норриса дела у «Крыльев» шли все хуже и хуже. Выход в финал Кубка Стэнли-1966 стал их лебединой песней. Годом позже команда набрала на шестнадцать очков меньше. Потом было еще хуже. С 1967 по 1982 год – до тех пор, пока на помощь не пришел Илич, – дела у команды шли настолько плохо, что в хоккейном мире ее называли не иначе как «Мертвые Крылья» (игра слов: Red Wings – Dead Wings).
Тем временем цены на нефть продолжали расти, вставляя палки в колеса автопрому Детройта, который не сразу отреагировал на изменения рынка. Рос спрос на небольшие машины с меньшим расходом топлива, и эту нишу заняли иностранные компании. В конце семидесятых лишь государственная помощь спасла «Крайслер» от финансового краха. Примерно в то же время в Детройте снесли очередной фешенебельный район Поултаун, чтобы по иронии судьбы построить на его месте завод «Кадиллак», на который ушли миллионы из государственных субсидий.
Команде Илича досталась относительно новая арена, которую воздвигли вместо «Олимпии». Однако у «Детройта» не было тренировочного катка. Из-за этого на арене было проблематично проводить концерты и прочие доходные мероприятия, поскольку в неигровые дни «Крылья» там тренировались. Впрочем, их частенько вытесняли цирковые представления и ледовые шоу, а тренировки приходилось устраивать на различных пригородных катках – от «Линкольн-Парка» вниз по реке вплоть до «Оук-Парка» в округе Окленд.
Но главной проблемой «Ред Уингз» оставался их ужасный состав.
– На момент, когда мистер и миссис Илич купили клуб, в команде на контракте был восемьдесят один игрок, представьте себе! – рассказывает Лайтс. – Но при этом не было даже восьми хоккеистов уровня НХЛ!
С финансовой точки зрения клуб был убыточен. Не удавалось продать даже две с половиной тысячи абонементов. Именно тогда жители Детройта увидели, насколько решительно был настроен Майк Илич, сколотивший свое состояние на сети пиццерий «Литл Сизарс». Ему хотелось создать нечто такое, чем его родной город мог бы по праву гордиться.
– Все началось с энергии Майка, его решительности, финансовых ресурсов и любви к Детройту, – считает Лайтс. – С любви, которую он подпитывал всевозможными маркетинговыми ходами, как, например, розыгрыш автомобилей на каждой домашней игре первого сезона. Да, он на каждом матче дарил болельщикам американскую машину в условиях обвалившегося автомобильного рынка Детройта. Все считали, что Илич спятил.
 
Не спятил, а схитрил по-лисьи, потому что в скором времени «Ред Уингз» стали одной из самых посещаемых команд НХЛ, несмотря на слабый состав. Болельщиков привлекал шанс уехать домой на новой машине, пусть даже ради этого приходилось лицезреть очередное разгромное поражение «Детройта».
– Таким образом мистер Илич напоминал людям, что в будущем все будет лучше, – продолжает Лайтс. – Потому что на тот момент команда выступала откровенно плохо.
И вот в такой обстановке Дэвеллано начал возрождать «Детройт» из руин. Это был пухлый мужичок невысокого роста, имевший проблемы с весом, а на голове у него росли, будто щетка швабры, неопрятные черные волосы. Кроме того, у Дэвеллано было два разных голоса. Когда он общался с журналистами, что, по всей видимости, ему нравилось, он говорил низким и напыщенным голосом, который шел из глубин его диафрагмы. Если же речь заходила о чем-то неприятном, то голос становился значительно выше и исходил, казалось, из верхней части горла.
Неизвестно, какой из этих двух голосов он использовал за ужином с новыми владельцами клуба вскоре после своего трудоустройства. А разговор, скорее всего, был неприятный.
С присущей ей откровенностью Мэриан Илич задала вопрос, который сразу же заставил Дэвеллано оправдываться. Шикарная блондинка невысокого роста, она говорила всегда по делу. Ни у кого не возникало сомнений в том, что Мэриан была равноправным владельцем «командочки», как она ее называла. Ярая хоккейная болельщица с детства, причем более активная, чем муж. И в жизни их совместной бизнес-империи она принимала участие никак не меньше его.
Майк Илич в свое время служил в морской пехоте. Мэриан Илич разговаривала так, будто тоже была морпехом и ей все равно, что об этом скажут люди. На корпоративных совещаниях она всегда славилась своей прямотой. Разговор за ужином также начала с места в карьер.
– Джимми, как ты считаешь, сколько нам нужно времени, чтобы выиграть Кубок Стэнли? – спросила она.
– Восемь лет, Мэриан, – ответил Дэвеллано. – Мы выиграем кубок через восемь лет.
Она вспыхнула, как спичка.
– Восемь лет! Бог ты мой! Да я уже старухой буду! Я даже на лед не смогу выйти!
Дэвеллано не знал, как повести себя в такой ситуации. Ему было несвойственно терять дар речи. Вспоминая тот разговор сейчас, он откровенно говорит, что его команде стоило бы выиграть Кубок Стэнли за восемь лет во избежание ненужных осложнений.
– В итоге мы выиграли его через пятнадцать лет, – рассказывает Дэвеллано и признает: повезло еще, что его не уволили раньше. – Но если начистоту, у нас и до победы в кубке были отличные составы.
Перестройку Дэвеллано начал с того, что пообещал болельщикам, прессе и владельцам «Детройта»: клуб больше не будет обменивать драфт-пики на игроков, чьи лучшие годы в НХЛ уже давно позади, а в «Ред Уингз» они приезжают доигрывать. На этой провальной стратегии «Детройта» выросло целое поколение болельщиков, пока Иличи не спасли команду.
Однако создавать клуб заново через драфт – мучительно медленный процесс, к тому же без каких-либо гарантий. Здесь потребуется огромное терпение и немалая доля удачи. Ведь уйдут годы на то, чтобы найти, собрать и вырастить игроков, которые на момент драфта были безбородыми юнцами. Если не брать в расчет очевидных будущих звезд (а некоторые из таких, кстати, так и не оправдали ожиданий), драфт новичков НХЛ – не более, чем лотерея талантов. Команды делают ставки на юношей в надежде, что когда-нибудь те вырастут в блестящих хоккеистов.
В «Детройте» считали, что никто не разбирается в драфтах лучше, чем Дэвеллано. Скауты клуба Нил Смит, Кен Холланд и Алекс Дэвидсон могли предоставить своему генеральному менеджеру надежную информацию и помочь советом. Вот только у владельцев клуба Майка и Мэриан Илич были большие ожидания и совсем не хватало терпения.