Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости
За этими событиями не менее пристально следили в восьми тысячах километров на восток – и все российские болельщики, и люди из офиса ЦСКА.
– Когда мы впятером играли в Детройте, в России был большой интерес к Национальной хоккейной лиге, – объясняет Ларионов. – Мы же на родине тоже выступали в красной форме. Мы были «Большой красной машиной». В Детройте играли за «Красные крылья», и финальные матчи показывали по телевизору. Многие люди смотрели их в три часа ночи. К этому был большой интерес. Так что «Детройт» в каком-то смысле стал народной командой в России.
Федоров добавил:
– Благодаря нашей команде многие российские болельщики поняли, что им есть за кого переживать в Северной Америке – в такой прекрасной и серьезной лиге. Они видели, что российские игроки выступают там вполне неплохо. Поэтому «Детройт» стал их любимой командой.
Даже годы спустя Федоров постоянно находил подтверждение тому, что болельщики в России пристально следили за его выступлениями. Он уехал искать счастья в Северной Америке и был молодым человеком, которого никто толком не знал за пределами спорткомплекса ЦСКА. Однако когда он спустя десять лет вернулся в Россию, люди узнавали его на улицах. Они понимали, что им на пути встретилась звезда «Детройт Ред Уингз».
– Я думаю: «Ничего себе!» – рассказывает Федоров. – Понимал, что все началось тогда, когда Слава и Игорь подняли вместе кубок. С этого момента болельщики стали нас узнавать и в России, и во всем мире.
Через пару дней после сухой победы в серии над «Филадельфией» Айзерман признался в интервью канадскому спортивному телеканалу TSN, что думал о том, как он поступит с Кубком Стэнли, если когда-нибудь его выиграет.
– Я за несколько дней уже прикидывал, кому его отдам, – рассказывает он. – У меня было несколько вариантов. Но потом я решил, что отдам его Славе – во многом из-за того, что я не знал, завершит он карьеру или нет. Мне хотелось отдать кубок ему, потому что у него была потрясающая карьера. Он выиграл все, что только можно, и он прекрасный парень, его все любят у нас в команде. И если он решит завершить карьеру, то пускай это станет ее финальным аккордом.
Годы спустя Айзерман говорит, что понимает и ценит символизм в том, что он передал кубок именно Фетисову. Но на самом деле он просто хотел показать свое безмерное уважение к ветерану. И свою любовь.
– Я считал, что было логично отдать кубок ветеранам – Славе и Игорю. Ими восхищались и их уважали не только остальные русские игроки, но и вся команда. Они пользовались популярностью. Это были абсолютно уникальные люди. Они очень гордились своими русскими корнями и достижениями в карьере. Кроме того, они очень хотели выиграть Кубок Стэнли. В этом не было никаких сомнений. Они были нашими партнерами и друзьями, и мы их любили.
На пресс-конференции после игры Фетисов светился от счастья. Он поднял пластиковый стаканчик с шампанским и обратился с тостом к собравшимся журналистам.
– Давайте выпьем, – сказал он. – Я тридцать девять лет ждал этого момента. Для меня выиграть кубок сейчас, почти в конце карьеры – это подарок свыше.
По поводу того, что он прокатился с Кубком Стэнли вместе со своим партнером по «Ред Уингз» и ЦСКА Игорем Ларионовым, Фетисов добавил: «Я этого до конца жизни не забуду».
Не забудет и центр Звена Разрушителей – Крис Дрэйпер, который прекрасно может воссоздать те события по памяти.
– Стиви подъехал с кубком к Славе, и тот подозвал к себе Игоря. Он хотел, чтобы они вместе с ним совершили круг почета. Знаете, у меня сейчас даже мурашки по телу пошли от этих воспоминаний. Это был очень радостный момент, – делится Дрэйпер. – Можно только представить, через что они вместе прошли, играя сначала за знаменитый ЦСКА, а потом и здесь.
Думаю, что в семидесятых и восьмидесятых было понятно, что они станут чемпионами мира, что выиграют золото Олимпиады. Но нельзя было представить, что однажды они завоюют Кубок Стэнли. А они это сделали. Положили конец неудачам «Детройта» и стали обладателями Кубка Стэнли.
Глава 17. Ирония судьбы
В динамиках «Джо Луис Арены» гремел неподражаемый голос Фредди Меркьюри. Это была серенада в честь «Детройт Ред Уингз», катавшихся по льду с Кубком Стэнли над головой. Песня «We Are The Champions» группы Queen – наверное, самое избитое клише в мире спорта. Однако от этого она не становится хуже.
После игры тем незабываемым июньским вечером 1997 года она разносилась по раздевалке «Ред Уингз», которые положили конец сорокадвухлетней кубковой засухе. Через два дня эту песню вновь включили под сводами «Джо», когда чемпионов еще раз пришли поприветствовать владельцы сезонных абонементов. И на следующий день на параде в честь победы в центре города «Крылья» ставили эту песню раз за разом. И она никому не надоедала.
Впрочем, вскоре ее и включать не было никакой необходимости, потому что Владимир Константинов постоянно ее напевал. Громко и беспрерывно. До такой степени, что уже начал сводить с ума своих партнеров по команде. Он открылся им совершенно с другой стороны, которая раньше никак не проявлялась в этом серьезном человеке, особенно на публике.
– Владимир немного расслабился. Он был счастлив. Очень и очень счастлив, и он постоянно пел эту песню, – вспоминает Игорь Ларионов. – Было такое ощущение, что он не может остановиться.
Болельщики тоже заметили преображение Константинова. Они пришли в восторг от того, что он стал одним из лучших игроков Национальной хоккейной лиги – и был финалистом в борьбе за «Норрис Трофи», который вручается лучшему защитнику по итогам сезона. Поклонники «Детройта» также заметили, что Владимир буквально расцвел за пределами площадки, словно обычный человек, превратившийся в супергероя. Ему не хватало только солнцезащитных очков. Акцент у него и так уже был. «Я еще вернусь», – говорил бы тогда Владинатор (ранее известный как Терминатор).
– Владди в скором времени мог бы стать самым популярным игроком нашей команды, – считает капитан «Детройта» Стив Айзерман, получивший этот статус чуть ли не в первый день после прихода в команду четырнадцать лет назад. Эти слова он произнес без малейшего намека на зависть и неприязнь.
Ларионов в последний раз слышал, как его друг пел «We Are The Champions» в четверг вечером, пять дней спустя после победы в Кубке Стэнли, когда вся команда собралась с женами и девушками в пригороде Детройта, Трое, в стейкхаусе «У Мортона». Домой Ларионовы отправились в компании Константинова и его жены Ирины.
– Был уже час ночи, может быть, даже полвторого. Они довезли нас до дома, и он на всю округу кричал: «We are the champions!», – вспоминает Ларионов. – Мы уже к дому шли, а он все в машине орал.
До этого никто и никогда не слышал, чтобы Константинов пел. Оказалось, у него очень даже неплохой голос.
– Ну, мы и не ждали, что он будет петь как Фредди Меркьюри, – поясняет Ларионов. – Но пел он и впрямь неплохо.
В ресторане все хоккеисты по очереди вставали и произносили тост – эту традицию им привили русские игроки. Именно там после долгого вечера в братской компании, которая шутила и плакала, они на следующий день решили поиграть в гольф в клубе «Орчардс», расположенном в городке Вашингтон округа Макомб, к северу от Детройта. Им хотелось провести вместе еще один день, прежде чем все разъедутся на лето: североамериканцы отправятся на свои летние дачи, русские – в Россию, а шведы – в Швецию.
Следующим утром, 13 июня, после длительного сезона и нескольких дней гуляний с партнерами по команде Владимир Константинов проснулся счастливым человеком. Открыв глаза, он снова запел: «We are the champions, my fri-ends…»
* * *Утро было в самом разгаре, когда Владимир Константинов и многие его партнеры по команде встретились в Бирмингеме – дома у вратаря Криса Осгуда. Многие жены были не в восторге от этого «последнего денька». Тем не менее, увидев ряд припаркованных на улице лимузинов, одна из них повернулась к своему мужу и сказала: «Ну, хоть здесь к вам не придраться».