Айседора (ЛП)

— Неужели? Что ж, как ты считаешь? Его жизнь стоит одного маленького обещания, agóri?
— Ты мне скажи.
Лео нетерпеливо наблюдал, как Аласдэр провёл пальцами по влажной припухшей головке его члена. «Так нечестно! Не могу думать, когда он это вытворяет». Но Аласдэр продолжал накалять атмосферу. Он поднёс ладонь к губам своего господина, предлагая попробовать вкус человека. И когда Василиос начисто вылизал первый палец, Лео задержал дыхание. Чёрт, если они не остановятся, он не выдержит и взорвётся.
Василиос издал какой-то звук, очень похожий на довольное урчание.
— Отлично. Озвучь своё требование.
Приказ оказался неожиданным. Василиос продолжил облизывать пальцы Аласдэра один за другим, и Лео не смог вспомнить, что же хотел сказать.
— Я предпочёл бы почувствовать твой язык во рту. Но если у тебя не выходит им правильно воспользоваться, Леонид, буду счастлив вырвать его и продемонстрировать тебе.
— Элиас, — выпалил парень. — Обещай, что не убьёшь его.
Губы старейшины скривились в свирепой и расчётливой ухмылке, затем он кивнул.
— Решено. Обещаю.
Лео был удивлён, как легко добился согласия, и тут же руки Аласдэра вновь оказались у него на голове, зафиксировав её на месте. Василиос прокусил своё запястье, парень нервно втянул воздух. Старейшина поднёс руку к губам Лео и, встретившись с ним взглядом, приказал:
— Пей.
ГЛАВА 3
Наши дни
Покои Таноса
Диомед стоял в сумраке мрачной спальни, где последние несколько часов неустанно приглядывал за Таносом и его старейшиной.
Как только была убрана последняя крупица серебра, Итон погасил свечи и постоянно находился рядом со своим пострадавшим подопечным. В комнате царили мрак и гнетущая тишина. Танос избежал смерти, но борьба за его жизнь сказалась на обоих старейшинах.
После того, как Василиос отправился на поиски Аласдэра и ничтожного человека, Диомед пришёл сюда и безуспешно пытался связаться с Исой. Её разум был закрыт, и если судить по неприятному ощущению, ползущему по предплечьям, Айседора попала в беду. В отличие от наказания, которое старейшины могли контролировать и сдерживать, смертельные раны терзали и их самих, и первообращённых.
Диомед не чувствовал такого состояния Айседоры многие годы. Более того, он мог припомнить только один подобный случай — ночь их знакомства. Но в отличие от первой встречи теперь в нём откликались паника и переживания девушки. С каждой минутой, потраченной впустую, старейшина всё меньше и меньше чувствовал Ису. Её нужно найти. Хотя прямо сейчас она была недосягаема.
Мучительный стон разорвал тишину: Танос зашевелился на большой кровати в дальнем конце комнаты, пытаясь найти удобное положение. У вампиров огромные проблемы, с которыми прежде они никогда не сталкивались. Пострадал не только Танос. Итон превратился в ужасающее подобие прежнего себя и оказался практически бесполезен.
Сейчас больше, чем когда-либо, Диомеду стоило серьёзно беспокоиться за самого себя и первообращённую. Судя по беспрестанной боли в руках и ногах, время для обоих было на исходе. Решив что-то делать, а не просто ждать конца, Диомед направился к двери — нужно было найти Василиоса и Аласдэра. На данный момент эти двое пребывали в гораздо лучшей форме. Диомед хотел, чтобы они вернулись за Исой. Вернулись туда, где ранили Таноса. Конечно, понадобятся долгие уговоры. Но необходимо, чтобы Василиос отпустил своего первообращённого, несмотря на грозящую опасность.
Старейшина наконец-то почувствовал Айседору, когда уже тянулся к ручке двери, собираясь выйти на поиски брата. Их сознания слились, пока его подопечная уносилась мыслями к началу пути.
Водопад Неда.
31 год до н. э.
Диомед внимательно смотрел на девушку, лежащую у его ног, и обдумывал следующий шаг. Если он обратит её, то привяжет к себе на всю жизнь. Если нет, то она, скорее всего, умрёт от рук брата.
 
Вампир наблюдал за девушкой несколько дней, желая убедиться, что она подойдёт идеально. Сегодня он оказался не единственным охотником и встал перед выбором: выступить из тени или наблюдать за её смертью.
Девушка дёрнулась, и Диомед отошёл в сторону, не желая напугать её при пробуждении. Айседора и так уже пребывала в ужасе и спасалась бегством, когда он её нашёл. Диомед посмотрел на красивые ноги, прикрытые остатками изодранной юбки. Как же ему хотелось утешить эту девушку.
Понимая, что его внешность может внушить страх, он накинул тяжёлую ткань плаща на голову и стал ждать, когда Айседора проснётся. Много времени не понадобилось. В ночном воздухе раздался тихий стон. Айседора зашевелилась и поднесла руку к лицу. Изящными пальцами коснулась лба и вздрогнула, похоже, от боли. Смертные страдают ею после перемещения. Айседора приподнялась и села, взглянув в сторону Диомеда. В её спутанных волосах застряли листья и веточки. Она казалась лесной нимфой — вполне уместное сравнение, учитывая, где и как они встретились. Огромные голубые глаза уставились в темноту. Неосознанно девушка смотрела прямо на вампира. Для человека у неё было необычайно острое чутьё. После обращения оно сослужит ей хорошую службу.
— Vges exo (прим. пер.: с греческого «покажись»), — потребовала Айседора. — Я знаю, ты здесь.
Диомед молчал, внимательно её изучая. Несмотря на своё положение, девушка держалась храбро.
— И откуда же ты знаешь, agapi mou (прим. пер.: с греческого «любовь моя»), если не можешь меня разглядеть?
Айседора стряхнула с ладоней грязь и выругалась, почувствовав боль от ссадин.
— Я могу…
— Да? — уточнил Диомед. Его обеспокоило смущение на её прекрасном лице.
— Я могу… тебя чувствовать.
Удивившись впервые за многие годы, вампир подступил ближе и замер. Если он явит себя, а девушка откажет, придётся её убить. Пока Айседора всматривалась в темноту, Диомед понял, что перспектива убийства его совсем не радует.
— Думаю, лучше, если я пока останусь в тени. Айседора, нам нужно многое обсудить.
Девушка смахнула подсохшую грязь с заплаканных щёк.
— Почему ты меня спас? И… откуда знаешь моё имя?
— Я буду более чем счастлив ответить на все разумные вопросы, как только ты выберешь правильный путь.
Айседора поднялась, сжав губы от саднящей боли в израненных ступнях.
— Правильный путь? Не понимаю.
— Знаю. Но вскоре поймёшь.
Она сделала несколько неуверенных шагов вперёд, и Диомед впервые в жизни отпрянул от человека. Эта девушка… пугала его.
Диомед хотел привязать её к себе.
Хотел заполучить её преданность.
Но мог предложить лишь половину прежнего себя. Хотя, возможно, это и не станет проблемой, судя по тому, что он видел.
— Ты велел довериться, — произнесла Айседора, вновь приближаясь.
— Да.
— Как же я могу доверять, если ты не выходишь из тени?
Время пришло. Он знал.
Выступив вперёд под лучи лунного света, Диомед наблюдал, как Айседора оглядывает его в полный рост. Когда она подняла глаза к лицу вампира, то поспешно отступила, спотыкаясь. Ладонь взметнулась ко рту — девушка ахнула. Диомед откинул капюшон — его кожа была невероятно белоснежной. Айседора опустила руку и облизнула нижнюю губу. Губы вампира дрогнули. Значит, это не страх. Лишь удивление.
 
— Я узнаю тебя. Видела прежде.
Диомед склонил голову набок.
— Да. Видела.
— Ты был там. На пире моего отца.
— И вновь верно. Хотя сомневаюсь, что меня вспомнит кто-нибудь ещё, mikri mou polemistria. Моя маленькая воительница.