Айседора (ЛП)

«Хм, нашем человеке», — поправил себя Аласдэр, вспомнив о Василиосе.
Аласдэр откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. За всё время существования он ещё ни разу не чувствовал такую неуверенность, и даже не мог сказать почему. Вампир привык контролировать каждую эмоцию, поэтому творившаяся внутри него сумятица раздражала.
Леонид Чейпел. Именно он, похоже, был причиной беспокойства Аласдэра. Парень незаметно пробрался под кожу и теперь заставлял его — и даже, Василиоса — вести себя совершенно иначе.
Аласдэр раздражённо рыкнул. Чем больше он сопротивлялся, тем сильнее становилось желание подчиняться нелепым требованиям человека, только бы угодить.
— Значит, наш Леонид прав. Ты действительно на него зол.
Аласдэр сел так резко, что закружилась голова, — Василиос стоял, прислонившись к изножью кровати Айседоры. Старейшина до сих пор был одет в облачение для суда, с той лишь разницей, что теперь пиджак был расстёгнут. Василиос бросил быстрый взгляд на прикованного к кровати мужчину, и Аласдэр подумал, не придётся ли по возвращению кузины извиняться за смерть её человека.
— Успокойся, Аласдэр. Я здесь не для того, чтобы его убить. — Старейшина выпрямился и добавил: — Я же говорил Леониду, что буду сдерживаться.
Аласдэр посмотрел на Василиоса, прищуриваясь, и понял: вот оно. Именно это его бесило. Василиос следовал приказам Лео.
Как только в голове промелькнула мысль, старейшина возник прямо перед ним и предостерёг:
— Осторожно, agóri.
— Почему?
— Потому что ты не прав.
— Разве?
Василиос сжал его затылок и проговорил:
— Да. Я не следую ничьим приказам. — Потом сократил расстояние и впился в губы своего первообращённого жёстким поцелуем.
Аласдэр немедленно подчинился. Он хотел наполниться вкусом Василиоса и, почувствовав язык господина у себя во рту, вцепился в его широкие плечи
«Почему ты на него злишься? То, что случилось раньше, было непреднамеренно», — произнёс старейшина в разуме Аласдэра.
Аласдэр закрыл глаза и притянул Василиоса ближе.
«Я знаю, ты хочешь этого. Я чувствую вкус желания на твоём языке, вижу в твоих мыслях. — Крепкая ладонь легла на возбуждённый член и сжала его через ткань брюк. — Тогда в чём проблема?»
Да, Аласдэр хотел. Каждый раз, оставаясь втроём, он только и думал, чтобы побыть наедине, вместе, как единое целое. Но…
«Но что?» — Ласкавшая его рука замерла.
Что ж, пришло время рассказать.
— Если он сильнее меня, ты станешь думать обо мне хуже?
Василиос отпустил младшего вампира и заглянул ему в глаза.
— Аласдэр, ты сомневаешься в моей привязанности? Думаешь, я смогу когда-нибудь думать о тебе плохо?
От этих слов Аласдэр почувствовал себя полным идиотом. Он попытался отвернуться от проницательных глаз, но Василиос остановил его, взяв за плечо.
— Видимо, в свете последних событий я недостаточно ясно выражался. — Его голос успокаивал и заверял, словом, очаровывал Аласдэра, как в самый первый раз. — Не сомневайся во мне, мой Аласдэр. Я всё также благоговею перед тобой, ómorfo mou agorí. Ты — моя кровь, ты — моя жизнь, ты единственный понимаешь тьму внутри меня и свет, к которому мы оба стремимся.
Аласдэр опустил веки, почувствовав на своей шее лёгкие прикосновения пальцев Василиоса.
— Открой глаза, Аласдэр Кириакос, — приказал старейшина. — Открой глаза и посмотри на меня, посмотри на нас.
Когда младший вампир повиновался, Василиос впустил его в свой разум. Увиденное пробуждало интерес и очень возбуждало.
— Теперь понимаешь?
Из дёсен Аласдэра показались клыки, член болезненно дёрнулся. Василиос улыбнулся уголками губ — послание получено.
— Очень хорошо. Теперь, как думаешь: сможешь ли найти в себе силы и простить молодого Леонида? Он правда очень расстроен, а для того, чтобы это сработало, нам нужно его содействие, согласен?
Конечно, Аласдэр был согласен.
— Где он?
— Я оставил его в безопасном месте — в своих покоях.
— Вряд ли это место безопасное, — с подчёркнутой медлительностью произнёс Аласдэр.
 
— Безопасное, пока там нет меня.
С этим было сложно не согласиться.
— Пойдём к нему.
— С чего вдруг такая спешка? — Василиос тихо рассмеялся. — Кто останется здесь? Кстати, а где третий человек?
— Он до сих пор в камере возле Зала собраний. — Аласдэр посмотрел на кровать и нахмурился.
Может, позвать кого-нибудь из охранников? Нет. Для этого засранца даже охрана будет представлять угрозу. Кроме того, он дал обещание Айседоре.
— Держи своё слово, agóri. Леонид… довольно упрям. И для того, чтобы он уступил, мало будет велеть ему раздеться.
— Да, в этом ты прав, — усмехнулся Аласдэр.
— Я знаю. Когда освободишься, найди меня. Есть одна мысль, что именно может сработать с нашим золотоволосым мальчиком, — проговорил Василиос.
В тёмных глазах заплясали дьявольские искорки, и Аласдэр почти пожалел Лео. Человек даже не предполагал, что его ждёт. А Аласдэр уже догадывался.
Парис смотрел в сторону, куда исчез вампир. В комнате было темно — всё равно, что закрыть глаза. Но Парис не решался, ведь существо могло появиться рядом снова.
— Как тебя зовут, человек?
Парис представил, что если бы голос имел форму, то напоминал бы завитки дыма. Ритмичные звуки разнеслись по комнате и, казалось, опутали Париса мягкой сетью. Прикусив нижнюю губу, он задумался, разумно ли отвечать вампиру, но тут послышался раскатистый смех, эхом отразившийся от стен.
— Вообще-то, я могу и сам посмотреть.
Парис убрал все мысли, как советовал Элиас, и проговорил:
— Зачем тебе знать?
Послышались шаркающие шаги. Парис приготовился к тому, что его сейчас швырнут через всю комнату или сделают нечто подобное.
Но вместо этого вампир произнёс:
— Я считаю, выпивать лучше с тем, чьё имя знаешь.
— Выпивать? — переспросил Парис и отчётливо уловил, как перед ним ставят стакан на… хм… ну, возможно, стол, но так и не почувствовал ничьих прикосновений.
— Да, — ответил незнакомец теперь уже явно из своего угла. — Судя по твоему виду, тебе не помешает пропустить стаканчик… может, три.
Парис не отважился пошевелиться. Лишь спросил:
— Откуда ты знаешь, как я выгляжу? Здесь же кромешная тьма.
— Верно. Но я не человек. Поэтому…
— Можешь видеть, — закончил вместо него Парис.
— Да. Ясно и чётко, даже развязанные шнурки на твоих ботинках.
Пока Парис пытался рассмотреть свою обувь, в стакане звякнули кубики льда.
— На левом.
Парис нахмурился. Беседовать с невидимым собеседником было странно, но впервые за всё время пребывания в этом месте, Парис не чувствовал угрозу или опасность. Этот вампир, кем бы он ни был, похоже, искренне хотел с ним поговорить. Спрятав стопы под стул, Парис решил рискнуть.
— Как тебя зовут?
— Посмотри-ка, ты уже пытаешься со мной торговаться. Должен признать, я люблю играть в игры. Но, увы, выпил пока только один бокал. Попридержи свои хитрости хотя бы до половины бутылки.
Последовавший за этими словами смех заставил улыбнуться, но Парис быстро спохватился.
— Думаю, будет честно, если я скажу тебе своё имя, а ты назовёшь своё.
— Нет… так не пойдёт, — ответил незнакомец, лёд звякнул о стенки стакана. — Ты ворвался в мои покои, а не наоборот. И будешь пить мой бурбон столетней выдержки. Это просто оскорбительно.
 
«Чёрт. Целых сто лет».
— А-а-а, вот и твой голос. Ты думаешь, — произнёс вампир с большим удовлетворением. — На минуту мне показалось… Погоди-ка.
Лёгкий ветерок взъерошил волосы, и сердце Париса застучало быстрее. Вампир снова оказался перед ним.
— Как тебя зовут?
Парис поднял голову на голос, доносившийся откуда-то сверху. Ощущение безопасности мигом исчезло. Парис очень пожалел, что не встал. Он потянулся к стакану, который толкнули ему прямо в ладонь. Судорожно вздохнув, Парис дрожащей рукой поднёс бурбон к губам и глотнул. Жидкость обжигала и придавала храбрости.