Айседора (ЛП)

Диомед. Для всех он был сложной головоломкой. Для всех, кроме Айседоры. И хотя своего господина она до конца не разгадала, Диомед давал ей больше, чем кто бы то ни было.
Вот только последняя мысль, что пронеслась в голове старшего вампира в конце кормления, вызывала беспокойство. Раньше ничего подобного Айседора не замечала. Она всегда следовала клятве угождать своему господину. Служить ему и оставаться верной. И ни единого раза ни с одним человеком, выбранным для кормления за пределами этих стен или оказавшимся в её постели для услады глаз любимого господина, Айседора не чувствовала, что Диомед ощущал себя… обманутым. Только с Элиасом.
— Не стоит волноваться, mikri mou polemistria.
— Твоя мысль… она меня беспокоит.
— Почему? Потому что я эгоистично захотел увидеть тебя с этим ничтожным человечишкой? Хотя нет, эта мысль должна тебя беспокоить. В ней чувствуется безразличие и эгоизм. Он несколько часов пытал тебя, а я думаю о…
— …о времени, когда он меня ублажал.
Диомед открыл глаза и, сверкнув на неё взглядом, слабо улыбнулся.
— Я совсем испорчен?
Айседора слизала каплю крови с верхней губы и, наклонившись, поцеловала Диомеда в губы.
— Не больше, чем я. Пока Элиас мне угрожал, я постоянно вспоминала время, проведённое в его постели.
Сильные руки обхватили Ису за талию и перевернули на спину. Нависнув сверху, Диомед задал вопрос:
— Почему ты о нём никогда не рассказывала?
У Айседоры не было ответа. В их первую встречу Элиас напомнил ей старейшину. Мужчина был добр и щедр, как в поступках, так и в словах, и он о ней заботился. Но Ису что-то сдерживало. Что-то внутри сопротивлялось и не давало привести человека к господину. Может, внутреннее чутьё? И сегодня Айседора была этому рада. Ведь доброта, которую она однажды заметила у Диомеда, сменилась жестокостью — ещё никогда Айседора так не боялась своего господина.
Длинные волосы вампира упали ей на лицо, он яростно сверкнул глазами и признался:
— Я хотел бы увидеть тебя с ним.
Она бы тоже хотела. В мире ничего не доставляло Айседоре большего наслаждения, чем секс на глазах у её старейшины. Жаль, Элиас сделал то, что сделал. У Исы появилось ощущение, что мужчине понравилось бы немного эксгибиционизма.
Ну что ж. Существовало много способов устроить яркое представление перед публикой. К несчастью Элиаса, смерть станет его последним выходом на сцену.
ГЛАВА 11
Лео стоял в покоях Василиоса и не знал, куда деть руки. Он был здесь только раз — в ночь, когда лежал под Аласдэром и наблюдал, как того трахает его господин. И чёрт… эта картина до сих пор оживала перед глазами, Лео ничего не мог с собой поделать.
— Если тебя успокоит, я тоже не могу перестать об этом думать.
Глазами Лео нашёл вампира, переместившего их в покои. Василиос рылся в ящике большого бюро, стоявшего у дальней стены. Странно было находиться рядом с таким величественным созданием и видеть, как оно… он делал что-то настолько… обычное. Лео всегда считал, что Василиос только приказывает людям выполнить его прихоти… или умереть. Едва мысль пришла в голову, старший вампир замер и, оглянувшись, ухмыльнулся.
— Не обязательно стоять там, Леонид. Ты можешь подойти ближе.
Лео засунул руки в карманы брюк и облизал верхнюю губу.
— Нет. Мне и тут хорошо.
Василиос выгнул бровь.
— Боишься?
«Да».
— Нет. Что будет с Элиасом и Парисом?
Василиос долго на него смотрел, а потом произнёс:
— Разумнее было бы бояться, — и вернулся к своим поискам. — Ведь ты же умный, agóri?
— Надеюсь, что да.
— Ага, — выдохнул Василиос. — Нашёл.
Лео хотел задать кучу вопросов, но судя по уклончивому ответу старший ампир был не в настроении. Леонид попытался увидеть, что именно Василиос достал из ящика, но не успел, и когда старейшина повернулся и смерил человека взглядом, таинственная находка уже исчезла за спиной.
 
— Пожалуйста, подойди. Нет никакой надобности держать дистанцию.
Просьба звучала просто и вежливо, но в ней как будто слышался скрытый приказ.
— Я думаю… думаю, останусь пока здесь.
Тихо рассмеявшись, Василиос пошёл к кровати под пристальным взглядом Лео. Парень ужасно нервничал, ведь впервые за всё время остался со старшим вампиром наедине.
Пока старейшина, слегка наклонившись, клал загадочный предмет на матрас, Лео попытался рассмотреть Василиоса как следует. Старший вампир был высоким, но не слишком, широкоплечим, что выгодно подчёркивал его пиджак. Волосы, тёмные как ночь, были коротко подстрижены, а небольшую щетину на чётко очерченном подбородке так и хотелось потрогать — у Лео даже начали покалывать кончики пальцев. Василиос был невероятно красивым мужчиной. И если честно, даже больше. Он был неописуемо великолепен, и Лео понимал, почему Аласдэр отдал всё, чтобы с ним остаться.
— Ты мне льстишь, Леонид, — проговорил Василиос, прочитав его мысли.
— Сомневаюсь, — фыркнул Лео.
— Почему ты так говоришь?
Лео вынул из карманов руки и скрестил их на груди.
— Ты можешь читать мысли любого из окружающих. Наверняка каждый, кто тебя видит, думает, что ты… — Он умолк, заметив, как в глазах Василиоса вспыхнул весёлый огонёк.
— Думает, что я… что?
Лео не понимал, почему так хочет съязвить, и не успел хорошенько подумать, как слова вылетели сами собой:
— Самонадеянный засранец?
Он не знал, какой ожидать реакции, и ошеломлённо замер, когда старейшина громко рассмеялся.
— А ты, я смотрю, смелый, agóri.
«Смелый? — подумал Лео. — Скорее, идиот».
В мгновение ока перед ним появился Василиос и, оттеснив, прижал к стене.
— Стоять в моих покоях и называть меня засранцем? Довольно смело, не считаешь?
Лео сглотнул, с каждой минутой дышать становилось труднее.
— Возможно. Но это правда.
Василиос широко улыбнулся, и его весёлая улыбка никак не вязалась с беспокойством, которое он вызывал в Лео.
— А что ещё правда? Раз уж ты так много знаешь.
Лео всмотрелся в лицо, которое было совсем близко, и решил не юлить.
— Как по мне, ты слишком привлекателен.
Глаза, смотревшие на него в упор, сверкнули.
— Спасибо.
— Ты порочен.
Губы Василиоса скривились в ухмылке.
— И снова спасибо.
— И ещё ты настолько самовлюблён, что, полагаю, уже забыл, как думать о ком-то, кроме себя. — Вампир прищурился. — И ты завидуешь.
Василиос отступил на шаг и внимательно посмотрел на Лео.
— Завидую?
Вообще-то Лео не собирался этого говорить. Чёрт.
— Да.
— Тебе?
В голосе Василиоса послышалось неверие, и Лео подумал, что, возможно, совершил серьёзную ошибку. Старейшина отошёл к кровати и взял лежавший там предмет. На указательном пальце поднятой руки болталась пара золотых наручников.
— Ты прав, — признался вампир, возвращаясь к Лео, который, как зачарованный, не сводил глаз с раскачивающихся туда-сюда металлических колец. — Я завидую. — Василиос остановился перед Лео, и сердце у того беспокойно заколотилось. — Но не тебе.
Какого чёрта это…
— Леонид, однажды мы уже встречались. Хотя, я не уверен, что это был действительно ты. — Лео открыл рот спросить, о чём он, но Василиос продолжил: — Я знаю, ты помнишь, мы же это вкратце уже обсуждали. Храм. Ночь обращения моего Аласдэра.
Лео тряхнул головой.
— Нет. Это был сон.
— Нет. Это было куда большее, — проговорил вампир и поднял руку с болтавшимися наручниками. — Думаю, это было что-то типа следа. Мгновение, запечатлённое во времени.
 
— Не понимаю.
— Я пока тоже, — признался Василиос.
Не успел Лео и глазом моргнуть, как наручник оказался на его запястье, и старейшина, дёрнув, притянул парня так близко, что их одежды соприкоснулись.