Если башмачок подойдет…

Саймон взял два бокала шампанского, которые он оставил на прикроватной тумбочке, и протянул один Аннабелл.
— На праздновании требуется произнести тост. За самую прекрасную невесту в Англии!
Когда они с Саймоном звонко чокнулись бокалами, радостно улыбаясь друг другу, Аннабелл заметила, что Николас смущенно наблюдает за ними, наморщив лоб.
Она взяла его маленькую доверчивую ладошку в свои.
— Дорогой, ваш дядя попросил меня стать его женой, и я согласилась. Это означает, что скоро я стану вашей тетей.
— Вашей тетей Аннабелл, — уточнил Саймон. — Или вашей тетей Золушкой, как вы пожелаете.
Глаза Николаса широко раскрылись, став почти такими же большими, как блюдца. Он удивленно переводил взгляд с одного из них на другого и обратно.
— Значит, вы останетесь с нами, мисс Куинн? Вы не уедете, даже когда я поступлю в школу?
Она крепко обняла его, упиваясь ощущением его маленького тела и его детским запахом.
— Нет, я никуда не уеду. Никогда. Я всегда буду здесь ждать вас.
— Но… вы не будете теперь проводить все время в Лондоне? Как обычно делали мама и папа?
Тоскливая нотка в его голосе ранила ее сердце. Ничего удивительного, что он встревожился. Должно быть, его родители подолгу оставляли его здесь на попечение слуг. А это такая тоска!
Прежде чем она успела успокоить мальчика, Саймон, наклонившись над ней, обратился к племяннику.
— Конечно же, нет, — твердо сказал он. — Обещаю вам, что если мы отправимся в город, то обязательно возьмем вас с собой. — Он сжал ладошку мальчика и торжественно встряхнул ее. — Вот. Теперь это утверждено официально. И помните, джентльмен никогда не нарушает своего обещания.
Николас заметно оживился, радостно улыбаясь им обоим.
— Но кто же теперь будет моей гувернанткой? Вы по-прежнему останетесь ею… тетя Аннабелл?
— Конечно. Иначе и быть не может.
Когда она откинула назад волосы с его лба, Николас вдруг широко зевнул. Саймон убрал блюдо с его колен, и Аннабелл уложила малыша под одеяло. Как только голова его коснулась подушки, глаза его закрылись, и он моментально заснул.
Саймон взял свечу, и они на цыпочках тихо вышли из спальни, закрыв за собой дверь. Когда они проходили по темной классной комнате и спускались по лестнице, он сплел свои пальцы с ее.
— Ты не обязана оставаться его гувернанткой, — прошептал он. — Мы можем нанять кого-нибудь еще. Ты заслуживаешь того, чтобы пожить в кои-то веки в свое удовольствие.
Аннабелл покачала головой:
— У меня нет желания проводить дни, отдавая визиты и беспокоясь о том, что надеть. И мне определенно не доставит удовольствия разлука с Николасом. — Чудо случившегося вновь наполнило ее бесконечной радостью. — О, Саймон, он теперь будет моим племянником тоже. Большего счастья невозможно себе представить.
У подножия лестницы Саймон остановился и посмотрел на нее. Глубокая любовь, светившаяся в его глазах, заставила ее сердце биться чаще.
— Ну хорошо, — сказал он. — Я согласен, но только при одном условии.
— И что бы это могло быть?
— Ты должна предусмотреть в своем деловом расписании время и для твоего мужа.
Аннабелл обвила руками его шею и потерлась щекой о его щеку.
— У меня есть время прямо сейчас.
Он несколько напряженно рассмеялся. Затем глубоко вздохнул, словно желая прояснить голову.
— Нет, не сейчас, посреди празднования, на котором я хозяин. Когда мы займемся любовью в первый раз, Аннабелл, я намерен посвятить этому целую ночь.
— Но я хочу тебя… пожалуйста, любимый.
Она прошептала эти слова возле его губ. Стремясь убедить его, она осыпала поцелуями его лицо, гладя ладонями его волосы. Его вкус и запах возбуждали неудержимый поток желания, переполнявший ее тело. Как же она обожала этого мужчину! Как ей хотелось сделать его таким же счастливым, какой он сделал ее! Неосознанно она покачивала бедрами, прижимаясь к нему в поисках наслаждения, которое он доставил ей однажды.
Она чувствовала, как он борется с самим собой, стараясь подавить собственные побуждения. Затем внезапно он пробормотал:
 
— О Боже! Твоя взяла.
  
Глава 25
 
Держась за руки, они поспешно прошли через лабиринт темных коридоров. В считанные минуты Саймон увлек ее в затененную спальню и обернулся, чтобы запереть дверь. Она мельком увидела широкую кровать с балдахином и чисто мужскую обстановку. Затем уже не было времени думать, потому что он схватил ее в объятия и пылко, страстно поцеловал.
Она упивалась ласковыми касаниями его языка, блужданием его ладоней по ее телу. Ее пальцы исследовали твердые очертания его мускулов, так отличавшихся от ее собственной мягкости. К моменту, когда он слегка отстранился, уткнувшись носом ей в щеку, они оба тяжело учащенно дышали, охваченные жаром. Горя желанием коснуться его обнаженного тела, Аннабелл стянула фрак с его плеч. Саймон помог ей, стряхнув его на пол, продолжая целовать и ласкать ее.
Повернув ее кругом, он быстро расстегнул пуговицы на спине ее платья. Затем распустил шнуровку корсета и склонился, чтобы пробежаться губами по ее открывшейся коже. Его теплое дыхание вдоль ее позвоночника вызвало приятное покалывание по всему ее телу. Когда лиф платья свободно повис, Саймон остановился, скользнув пальцами частично внутрь него, касаясь ее обнаженной груди.
— На этот раз никаких булавок? — строго спросил он.
Аннабелл слегка рассмеялась при этом воспоминании и взглянула на него через плечо.
— Ни одной. А теперь ласкай меня, иначе я умру от нетерпения.
Он не заставил себя ждать и полностью проник внутрь корсета, играя с ее грудями. Он обхватил их ладонями, слегка поглаживая вершинки, вызвав томительный жар внутри, породивший нестерпимую жажду в ее лоне. Она затаила дыхание, когда его ладонь скользнула вниз по ее животу и коснулась самого интимного места. К ее великому разочарованию, однако, он внезапно остановился, не проникнув внутрь, где она его хотела.
Глубокий стон вырвался из ее горла. Охваченная безумным желанием, Аннабелл потерлась ягодицами о застежку его брюк. Дрожь пробежала по его телу, словно он старался сдержать свою страсть. Но она не хотела, чтобы он сдерживался. Она хотела, чтобы он вознес ее к вершинам блаженства и на этот раз сам присоединился к ней в этом восхитительном наслаждении.
Освободившись от платья и белья, Аннабелл быстро сняла чулки и туфли. Саймон стянул через голову рубашку, предоставив ее взору великолепное зрелище своей широкой груди, покрытой темными волосами, и рук, перевитых крепкими мышцами. Не в силах устоять, она потерлась щекой о его обнаженный торс. Его кожа оказалась горячей и солоноватой под ее губами. Тем временем он поспешно расстегивал пуговицы на брюках, выругавшись себе под нос, когда одна никак не поддавалась.
— Позволь мне… — Аннабелл присела и закончила работу за него. Когда он сбросил брюки, она остолбенела при виде его восставшего возбужденного естества. То малое, что было ей известно о занятиях любовью, она почерпнула из подслушанных случайно непристойных разговоров слуг. Однако Саймон был таким огромным, что казалось маловероятным, чтобы он мог уместиться внутри ее. Но одна только мысль позволить ему попытаться вызывала в ней мощную пульсацию желания.
Она таяла в его руках, когда они снова слились в жарком опьяняющем поцелуе. Казалось совершенно естественным стоять обнаженными вот так, крепко обнявшись, когда жезл его прижимался к интимному местечку меж ее бедер. Она и Саймон были предназначены друг для друга, и ее желание к нему все возрастало и усиливалось, пока она не почувствовала, что большего уже не может вынести.
Она задвигала бедрами в открытом приглашении. Прошептала возле его губ:
— Пожалуйста… я уже готова. Не заставляй меня ждать.
С гортанным стоном он подхватил ее на руки и уложил на кровать. В этот момент она увидела длинный искореженный шрам на его левом бедре. Осторожно пробежавшись по нему пальцами, она подумала, что ему, должно быть, очень больно.