Приятные вещи (СИ)

Время от времени мы сталкивались с глубокими оврагами и ущельями, через которые приходилось прокладывать путь с помощью магии, создавая временные мосты и опоры. Каждый вечер останавливались на отдых, и Кенира доставала из своего пространственного кольца наш дом — тот самый переделанный грузовой контейнер, который служил нам убежищем уже не один месяц. Благодаря установленным мною дополнительным артефактам, внутрь дома не проникали неприятные запахи, а воздух всегда был чист и свеж, ну а побывав в Царстве Владычицы Сновидений, мы каждый раз просыпались бодрыми, отдохнувшими и готовыми к новым испытаниям.
Пусть остров и был большим, но он не являлся настолько большим, чтобы потребовалось столь долгое путешествие. Но, увы, в джунглях не существует прямых дорог, так что нам приходилось двигаться так, как позволяли рельеф местности и растительность.
Путешествие оказалось длинным и утомительным. Даже несмотря на все наши приготовления, чары и магические артефакты, монотонность и длительность пути давали о себе знать. Иногда мне хотелось отдать Кенире или Мирене приказ выжечь ко всем богам эти проклятые джунгли, проложив прямую просеку с оплавленными краями, но феникс, если он на этом острове всё-таки живёт, это бы точно заметил. И на четвёртый день пути я было решил, что излишне осторожничаю.
А потом случилось то, что не только придало дополнительных сил, но и наполнило путешествие смыслом. Стрелка реликвии, на которую я бросал взгляд теперь слишком редко, дёрнулась и указала вперёд и вверх. И, если судить по смене её направления, невидимая цель находилась впереди нас и быстро удалялась куда-то в сторону. К сожалению, густая листва джунглей не только перекрывала поле зрения, но и неплохо блокировала магический диапазон — по крайней мере, мой глаз не смог рассмотреть ничего, даже размытого пятна магии.
Мы не стали менять направление, бросаясь в погоню и делая что-то настолько же глупое и бессмысленное. Просто продолжили наш путь именно туда, куда и направлялись изначально — к высокой горе в центре острова, погасшему вулкану, в котором сохранялась, если судить по замеченному ещё с воздуха дымку и облакам пара, кое-какая геотермальная активность. И время показало, что мы поступили правильно. Стрелка не раз показывала на монстра, который столь де быстро двигался в совершенно противоположных направлениях. И чем мы подходили ближе, тем чаще реликвия ловила цель.
Как-то незаметно изменился рельеф местности, стало гораздо меньше прелой листвы и сгнивших брёвен, а больше травы и крупных каменных валунов. Удушливая влажность и постоянные атаки целых туч мелких насекомых, от которых нас защищали максимально незаметные для постороннего взгляда магические барьеры, тоже куда-то пропали. А когда цвет растительности сменил свой оттенок с изумрудно-зелёного на более светлые тона, мы поняли, что, наконец-то оказались у цели.
Сначала джунгли стали менее плотными. Влажный тропический лес, в котором огромные деревья и плотные кустарники создавали почти непроходимую стену, постепенно уступил место более умеренной растительности. Лиственные деревья здесь были не такими высокими, а подлесок не настолько густым, что в совокупности с твёрдой почвой под лапами круншагов значительно облегчило наше продвижение и увеличило его скорость.
Склоны вулкана увеличивали свою крутизну, а вместе с тем изменялся и лес. Он стал менее густым, стали появляться поляны и открытые пространства, на которых росли одиночные деревья и кустарники. Наконец-то мы смогли снять климатический барьер и насладиться дуновением лёгкого ветерка, которого нам не хватало в джунглях.
Именно через одну из таких прогалин мы впервые и увидели феникса. Он почти ничем не отличался от многочисленных рисунков и иллюстраций, лишь цвет перьев, несмотря на название монстра, оказался не багровым, а скорее алым с оттенками киновари. Эта птица выглядела столь же величественно сколь и угрожающе.
С этого расстояния было трудно судить о размерах, но я понял, что феникс был огромен. Полагаю, если бы он оказался рядом с нами, то он смог бы накрыть крыльями не только поляну, на которой мы стояли, но ещё несколько таких же. На его голове красовался почти что павлиний хохолок из алых перьев, но длинное узкое тело свидетельствовало, что это хищник, царь неба. Шея феникса была длинной, грациозной, но не как у цапли или фламинго — лишь слегка длиннее, чем у орлов. Лапы, несмотря на их относительно небольшие размеры, были оснащены острыми, словно бритвы, когтями, способными запросто ухватить человека.
 
Особое внимание привлекало хвостовое оперение. Оно состояло из длинных перьев, но не таких, как у привычных павлинов или фазанов, они развевались, колыхаясь на лету, словно пучок алых лент у воздушного змея. Размер и вес не позволили бы такой птице держаться в воздухе. Но пурпурный феникс не был птицей, он являлся монстром, а значит, обладал магией. И она позволяла ему летать, окутывая крылья потоками света, что придавало вид, словно он пылает огнём.
Я даже не помнил, как обратился к своей заёмной магии, чтобы извлечь из кольца Шванц, он словно по волшебству очутился у меня в руках. Я вскинул его к плечу, выцеливая монстра, наводя просчитывая ветры, упреждение, предполагаемые размеры и плотность воздуха. Но, увы, никакого отклика не последовало, да и расчёты показывали, что расстояние слишком велико, что пуля, созданная из овеществлённой иллюзии, просто неспособна пролететь так далеко, сколько ни прицеливайся и ни ломай голову вычислениями.
— Нужно идти дальше, — сказал Дреймуш, невозмутимо наблюдающий за представлением. — Даже если его гнездо не здесь, сверху видно лучше.
— Главное, чтобы он не угнездился в жерле, — добавил Хартан. — Туда придётся ползти слишком долго.
Я похолодел. Феникс, если пламя на его крыльях могло служить признаком, мог действительно любить огонь. И тогда ему ничего не стоило, поселиться именно там — месте, в котором невозможно остаться на расстоянии выстрела, а придётся подходить гораздо ближе, рискуя смертельно опасным столкновением с противником, имеющим господство в воздухе. Но в любом случае, имелся только один способ узнать — проверить на практике. И, по большому счёту, место гнездовья монстра никакого значения не имела.
Мы продолжали наш путь, постепенно поднимаясь всё выше в горы. Склоны горы, до сих пор довольно пологие, становились всё круче, а значит, дорога становилась более сложной и извилистой. Просветы в листве стали сменяться поросшими травой склонами, так что нам удавалось всё чаще замечать феникса, величественно парящего в небе. К сожалению, он всегда оказывался то слишком далеко, чтобы я мог сделать удачный выстрел, то в неудачной позиции. Реликвия Фаолонде теперь показывала монстра ежедневно, пусть самого феникса мы не видели. Это обозначало, что мы приблизились на достаточное расстояние, но между нами и целью находились горы. Вновь использовав триангуляцию, я смог установить точное расположение места, где он бывал чаще всего, вероятно его гнезда. И сколь бы близко оно ни находилось, расстояния в горах врали так же охотно, как и расстояния в джунглях, а между двумя точками кратчайшим путём являлась вовсе не прямая.
Мы упорно поднимались в горы, передвигаясь всё ещё верхом, хотя теперь приходилось и спешиваться. На нашем пути встречались глубокие ущелья и крутые склоны, которые для обычных путешественников представляли бы собой серьёзные препятствия. Однако Мирена и Кенира подняли свой контроль столь сильно, что могли создавать опоры для ног или даже целые лестницы и мосты, затрачивая самый минимум элир. Зрелище получалось очень внушительным, когда зверь, три с лишним центнера крепких костей, стальных мышц и прочной шкуры одолевает бездонную пропасть, передвигаясь по эфемерной едва видимой конструкции, сделанной из полупрозрачных линий, либо же когда ставит ногу в пустоту, а в это время из-под его ступней из далёкой земли вырастает схожая с грибом площадка. Иногда ящеров приходилось поднимать магией, и тогда летающие динозавры выглядели даже более безумно.