Приятные вещи (СИ)

Мы с Кенирой стояли, держась за руки, счастливые и погрузившиеся в свой мир, отмечая лишь краем сознания парад, устроенный нам воинами, шествие штурмовиков и тяжёлую поступь осадных големов. Рядом с нами на возвышении стояли Жагжар и комендант, называя рода войск и обозначения частей, но я регистрировал эти слова лишь краем сознания. Лишь когда Жагжар начал сокрушаться, что не получилось устроить нормальный парад, ведь доставить на остров боевых зверей оказалось затруднительно, так что всадникам приходится топать пешком, и это катастрофически влияет на зрелищность, я заверил его, что со зрелищностью более чем в порядке.
И действительно, на что, на что, а на это жаловаться было грех. Проектор, демонтированный из иллюзиона, был форсирован местными умельцами и теперь выдавал потрясающую динамическую иллюзию на половину неба, демонстрирующую сцены, от которых захватывало дух. Откуда-то из-под земли проклюнулся тонкий росток, который начал быстро увеличиваться в размерах, набираясь сил, оплетая невидимый купол. На этой лозе начали набухать бутоны, раскрываясь фантастическими цветами, имеющими соцветия настолько разные, что это заставило бы любого ботаника забиться в припадке. Цветы быстро отцвели и на их месте стали завязываться и расти разноцветные аппетитные фрукты. Лоза полыхнула огнём и развеялась облаком дыма, а на её месте стали вырастать величественные замки, стройные ажурные башни и нарушающие все законы земной архитектуры храмы. Неожиданно эти строения захлестнула огромная волна, погружая всё происходящее под воду. Из-под земли выстрелили кряжи коралловых рифов, на них распустились гроздья разноцветных водорослей, кораллов и растений, названий которых я не знал. Расталкивая толщу невидимой воды, в воздухе закружились косяки рыб всех цветов и оттенков, многих из которых я встречал в своих подводных путешествия. Внезапно рыбы прыснули в стороны, пропуская чешуйчатое тело какого-то морского змея.
Мне понадобилось время, чтобы спохватиться и понять, что я, совершенно игнорируя собеседников, пялюсь на небо, приоткрыв рот. В голове мелькнула неуместная мысль, что не будь такая иллюзия полупрозрачной и… иллюзорной, её можно было бы использовать в качестве оружия, дезориентируя противника и заставляя его отражать несуществующие атаки. Впрочем, если даже обычный проектор из местного «кинотеатра» был способен на такое, что что уж говорить о по-настоящему серьёзных и узкоспециализированных артефактах?
В воздухе, удерживая построение, пролетело несколько ящеров, поблёскивая на солнце чешуйками брони. У них на спине восседали всадники, которые помахали нам руками и вскинули в воздух кулаки. Только облако магии, окутывающее перепончатые крылья этих «скакунов», позволило мне понять, что для иллюзии они выглядят излишне реалистично, а значит, это настоящие боевые химеры и такие же настоящие всадники. Мне невыносимо захотелось выхватить Шванц и выстрелить в одну из них, но я благоразумно решил подождать до окончания праздника. Кенира отошла в сторону, а я всё поглядывал на магическое зверьё, ощущая, как чешутся пальцы.
— Скажите, Петериш, — поинтересовался я, чтобы отвлечься и действительно не устроить какой-то инцидент, — а как вам удалось собрать столько народу?
— Что вы имеете в виду, Улириш? — искренне удивился комендант.
— Я имею в виду, что даже с неограниченным бюджетом вряд ли нашлось бы много желающих двигать в такую даль без особых причин. Нет, я понимаю, что у вас тут прекрасное место для отдыха, но даже так вышло уж очень оживлённо. Дать денег, чтобы компенсировать неудобства, им никто бы не мог, не позволила бы присяга. Конечно, тут мог би поспособствовать Ришад, но Разведуправление не может отдавать распоряжения вооружённым силам. Насколько я знаком с воинскими уставами, правда со слов Ксандаша, для чего-то подобного требовалось бы не только разрешение от командования, но и желание самих бойцов.
Комендант и Жагжар обменялись долгими взглядами и синхронно вздохнули.
— Знаете, Улириш, — наконец сказал комендант Алошнар, — вам бы следовало чаще слушать вашу жену.
 
— Я всегда её слушаю, — возразил я, чувствуя, как при слове «жена» мою душу окатывает волна тепла.
— Значит, слушать её внимательней. Всё что надо, она сказала во время вашей церемонии. Сюда приехала только малая доля желающих. Пришлось согласовать изменения в графике боевых дежурств, фрахт транспортных средств и позаботиться об условиях проживания. Сами понимаете, что даже с учётом палаточного лагеря, ни моя база, ни этот городок не могут принимать людей бесконечно. Кстати, ваши друзья были столь любезны, что позаботились о закупке продуктов. Но основные расходы легли на бюджет и на собственные карманы всех присутствующих.
Я удивлённо застыл, пытаясь понять, в чём именно состоит суть этого розыгрыша и где именно следует вежливо улыбнуться.
— Вы не понимаете, Улириш, — вздохнул Алошнар. — Ваша жена, сказав во время клятв, что вы всегда продаёте себя за три гнутые деции, оказалась совершенно права.
— Петериш, я попытаюсь ему всё объяснить, — предложил Жагжар. — Господин Шанфах, давайте я задам один вопрос, вроде бы как не касающийся темы. Чего больше всего боятся солдаты? Не важно, обычные ли это бойцы, диверсанты или удар-мастера тяжёлых штурмовых войск.
— Смерти, наверное, — предположил я. — Боли? Может пыток?
— И вот тут вы заблуждаетесь! — воскликнул Жагжар тоном профессора, чей студент угодил в тщательно расставленную ловушку. — Смерть — постоянная спутница воина, каждый, кто её боится, выбирает в жизни более безопасный путь. Боль и пытки… Очень многие из них — последователи Ризвинн, так что пытать их, когда они молятся своей госпоже, совершенно бессмысленно. Мне казалось что вам, женившемуся на госпоже Алире и имеющему в друзьях Ксандаша Табрана, эти страхи должны быть очевидны.
С такой подсказкой, когда его ухватили за затылок и ткнули лицом в факты, догадаться мог бы и идиот.
— Выгорание и инвалидность?
— Совершенно верно. Каждый воин и маг, желающий не стоять на месте, а идти вперёд и развиваться, очень сильно рискует. В войске царствует культ силы — мы даже никогда не пытались его поощрять, наоборот, все попытки умерить энтузиазм оканчивались провалом. Если в одном месте собирается достаточно мужчин и женщин, они пытаются устанавливать собственную иерархию, основанную на насилии. Нам, командованию, остаётся этот процесс только направлять. Мы, конечно, всячески распространяем методики улучшения контроля, требуем быть осторожными, но инциденты все равно происходят регулярно. И вот ещё только вчера сильный боец, гроза врагов и авторитет для сослуживцев превращается в ущербное существо, способное лишь заряжать артефакты. Наступление выгорания очень трудно почувствовать заранее, всегда кажется, что можно стать сильнее ещё чуть-чуть, прибавить немножко силы, вырваться вперёд. И когда человек становится выжженым, пути назад почти нет. О, мы, конечно, распространяем и методики реабилитации, есть даже обязательный раздел в курсе полевой медицины, но лично я слышал только о трёх воинах, которым удалось вернуться. Все трое подали на увольнение, так как боялись потерять магию ещё раз.
— Но ведь даже под крылом госпожи Ирулин путь назад долог и нелёгок! — возразил я. — И точно так же надо работать над улучшением контроля, иначе выгорание наступит как обычно.
— Наступит, — согласился Жагжар. — Непременно наступит. Вот только в этом случае дорога назад открыта и останется открытой всегда. Парадоксально, но когда исчезло чувство неотвратимости, воины начали гораздо тщательней тренировать именно контроль, что очень пошло на пользу боеготовности наших вооружённых сил. Не менее положительно влияет на эту боеготовность резкий спад количества психологических и психических проблем, которые неизбежно накапливаются у людей их профессии. Ну а то, что каждое утро они встают бодрыми и выспавшимися, сколь бы усталыми ни были накануне — вообще бесценно. Жаль, конечно, что благословение привязано к зданиям, так что войску на марше, во время позиционной войны или осады его не получить. Но даже так, мы обретаем не поддающееся оценке преимущество. Если бы военная доктрина Федерации Дариид и наша Конституция не отрицали захватнических войн, мы смогли бы захватить весь континент!