Черное лето

– Почему ваша звезда оказалась под угрозой?
– Обделались как дети, – ответил Банни. – Четвертым блюдом подали гравлакс из скумбрии, и инспектору попалась кость.
– Это ведь не катастрофа. – По никогда не доводилось есть рыбу, в которой не было костей.
– На таком уровне – катастрофа.
– Но ведь вы не лишились звезды, верно? – По взглянул на Брэдшоу, ожидая подтверждения. Она покачала головой.
– Не лишились, По.
Банни внезапно стал уклончивым. Обвел глазами кухню, как будто ища причины прекратить разговор.
– Шеф-повар Банни, – По дождался, пока высокий шотландец удостоит его взглядом, – так все же как «Сливе и терну» удалось сохранить звезду?
Банни что-то пробормотал.
– Простите, не расслышал.
– Я сказал: поскольку его жена погибла в автокатастрофе, нам дали три месяца отсрочки.
Вид у него был дерзкий. И вместе с тем смущенный.
  
Глава тридцать вторая
 
– То есть его вроде как пожалели? – уточнил По и решил, что сегодня же попросит у Флинн копию отчета о гибели Лорен Китон. Пока он знал только, что причиной стала автокатастрофа.
– Вроде того, – признал Банни. – Нельзя же было снимать звезду, когда шеф только что потерял жену. Но отсрочка была временная. Шеф-повар Китон понимал, что они вернутся, поэтому мы все и были под таким давлением.
– И сохранили звезду, – подытожил По. Тот факт, что Китон в личных целях использовал смерть жены, его не удивил. Жестко, цинично и вполне в духе этого человека.
– И не только, сержант По. Смерть Лорен стала для шеф-повара Китона большим ударом, но вместе с тем подтолкнула к новым свершениям. Он обновил меню, наладил связи с новыми поставщиками и поручил дочери вести хозяйство.
По спросил Банни, разговаривал ли кто-нибудь с Элизабет с тех пор, как она вернулась.
– Она сюда не приходила. Думаю, остановилась в каком-нибудь отеле, который ей сняла полиция. Ее комната наверху нетронута, так что если она вернется, может сразу же там располагаться. Я поменял белье и впустил немного свежего воздуха.
– Персонал сильно взволнован?
Он покачал головой.
– Никто пока не в курсе. У всех хватает дел, особенно в связи с неизбежным возвращением шеф-повара Китона. Все, что им известно – его оправдали ввиду кое-каких новых доказательств. Я предоставлю ему возможность самому все им рассказать.
Брэдшоу уже не терпелось сдвинуть дело с мертвой точки. Перелистнув страницу блокнота, она сказала:
– Вы навещали шеф-повара Китона в тюрьме тридцать шесть раз, шеф-повар Банни. Почему?
Он нахмурился.
– Я обязан это делать по контракту. Поскольку я занял должность исполнительного шеф-повара, это означало, что мне приходилось навещать его каждый раз, когда я хотел внести серьезные изменения в меню, помимо заранее оговоренных сезонных изменений. Кроме того, мне приходилось каждый квартал составлять полный отчет о состоянии бизнеса.
– Здесь написано, что в Пентонвилле, – уточнила Брэдшоу, – вы навещали его три раза в месяц. Почему?
Она задала хороший вопрос. Поездка из Карлайла в Лондон была хуже смерти. Какую бы сильную благодарность Банни ни испытывал к Китону, мотаться туда трижды в месяц было чересчур.
На миг Банни задумался.
– Это было после того, как его пырнули ножом.
По и Брэдшоу переглянулись. В его тюремных записях не было ни слова о ножевых ранениях.
– Его… что?
– Он пролежал в больнице больше месяца.
– Простите, я сейчас. – По наклонился и прошептал на ухо Брэдшоу: – На вечер организуй видеоконференцию с детективом-инспектором Флинн. Попроси выяснить, что за поножовщина и почему об этом не указано в тюремных записях. А заодно выясни, есть ли отчет о гибели его жены.
– Я выйду на улицу, чтобы убедиться, что у меня есть сигнал, По. Если дашь мне ключи от машины, я заодно выпущу Эдгара.
Когда она ушла, По снова повернулся к Банни.
– Продолжайте.
– Да больше и рассказывать нечего. Его пырнули ножом, и пока он лежал в больнице, я надеялся – может, он теперь подумает насчет преемника. Надеялся, что он поменяет что-нибудь в контракте и даст мне чуть больше свободы действия. Может, расскажет даже, где этот лес со сраными трюфелями.
 
Брови По сами собой поползли вверх. Вот и трюфели всплыли.
– Они нужны в каждом втором блюде, и это мне обходится в круглую сумму. О какой уж тут прибыли и речь! Шеф-повар Китон сам их где-то собирал, но не сказал мне, где, а найти их ненамного проще, чем навоз лошадки-качалки.
– И вы их закупаете?
– По бешеной цене. Дороже золота.
– Это я уже знаю.
Банни заинтересованно посмотрел на него, но По не стал вдаваться в подробности. Он хотел спросить, как такому городскому пижону, как Китон, удалось найти в лесу трюфели, но ему нужно было обсудить ножевое ранение. Эта информация была новой, и он хотел узнать побольше.
– В больнице он, наверное, немного погрузился в себя?
– Вовсе нет, даже наоборот. К нему как будто вернулись силы. За месяц до того я навещал его в Альткурсе, и он был совершенно подавлен. Отклонили еще одно его заявление об обжаловании приговора, и, думаю, он смирился с тем, что отсидит полных двадцать пять лет, если не дольше. Он даже согласился на новое блюдо, не спросив, какова прибыль с единицы.
– Ножевое ранение придало ему сил? – эти слова казались полнейшим абсурдом.
– Нет, его настроение улучшилось до того, как он был ранен. Когда я впервые навещал его в Пентонвилле, он уже как будто приободрился. Делился планами открыть новый ресторан среди озер или даже в Лондоне. Обещал, что я возглавлю оба. Много смеялся и шутил, если честно, даже слишком много. Так что это показалось мне странным.
– А потом его ударили ножом?
– А потом его ударили ножом, – подтвердил Банни.
– И это не испортило ему настроение?
– Нисколько. Я дважды навещал его в больнице, и оба раза он был доволен жизнью.
Надо, сказал себе По, спросить Флинн, может ли она подробнее изучить период между последним визитом Банни в Альткурс и его последним визитом в Пентонвилль. Нужно было выяснить, что привело Китона в такое хорошее настроение, которого не смог испортить даже удар ножа.
– Видеоконференция назначена сегодня на семь часов вечера, По, – вернувшись, сообщила Брэдшоу.
Воспользовавшись паузой, Банни вновь принялся выкрикивать инструкции. По знал, что его время почти истекло. Учитывая, что кухня была перегружена, им и так повезло. Он задал последний вопрос:
– Расскажите мне об Элизабет. Я полагаю, вы хорошо ее знали?
Банни покачал головой.
– Не настолько, как можно было бы ожидать. Она все время была у себя, а я на кухне. При такой загруженности мы общались не очень-то часто.
– А после работы, конечно…
– Шеф-повар Китон очень оберегал свою дочь. И в этом был совершенно прав. Он в бизнесе достаточно долго, чтобы понимать: команда, особенно те, кто живет в общежитии для персонала, в перерывах всегда отрывается по полной.
– Вы про секс?
– И наркотики. При такой напряженной работе это в порядке вещей, и шеф-повар Китон знал, когда нужно закрыть глаза. Пока это не сказывалось на работе, ему было все равно, кто чем занимается в свободное время.
– А когда-нибудь сказывалось?
Впервые с тех пор, как они пришли, Банни встревоженно посмотрел на него.
– Я не в курсе.
Хитрый ответ. Ни да, ни нет. Банни ничего не выдал.
– Как вы считаете, с кем еще мы можем поговорить?
– Простите, – ответил Банни, – но мы уже начинаем обслуживать посетителей. Мне действительно пора.
По сжал его руку.
– Может, пригласите нас на ланч?
– Джен! – обернувшись, крикнул Банни.
– Да, шеф?
– Что у нас с ланчем? Все столики забиты?
– Да, шеф.
– Мы можем разместить еще двоих?
– Да, шеф, – помолчав, ответила она. – Я могу вместо одного столика на четверых накрыть два на двоих.
– У Джен два человека за столом, где могут разместиться четверо, – пояснил Банни. – Она сделает перестановку и накормит вас.