Будет только хуже (СИ)

— Прекрасно понимаю.
— К тому же, не исключено, что, в скором времени всё-таки будет объявлена всеобщая мобилизация, и придётся принять на себя обязанности военнослужащего.
Влад пожал плечами:
— Ну, когда будет объявлена, тогда и приму обязанности. Пока меня и так всё устраивает.
— Тогда присаживайся, бери ручку и заполняй документы. Не забывай ставить подписи.
Майор Гареев достал из органайзера набор бумаг и передал их Владу, рядом легла простая шариковая ручка. Влад тяжело вздохнул, увидев уйму пустых полей анкеты, не отличающихся большим и в которые ему предстояло уместить большое число текста, при том, что его размашистый почерк вот ни разу этому не способствовал. Придётся помучиться, подумал он. Как же он терпеть не мог все эти бумажные дела, но необходимость кормить себя и жену вынуждала его уж как-то постараться в заполнении многочисленных граф и строк.
Из внутреннего кармана он извлёк и положил на стол заранее приготовленную стопку документов, начиная от военного билета, заканчивая трудовой книжкой и дипломом с паспортом.
Следующие двадцать минут, Влад заполнял анкеты и подписывал всякого рода согласия и ограничения, в том числе, связанные с государственной тайной, а майор брал уже заполненные листки и перечитывал, попутно занося данные в компьютерную базу.
В скором времени он, по всей видимости, удовлетворившись написанным, сложил листки в стопку, постучал ими об стол и, соединив их простой металлической скрепкой, положил в одну из секций органайзера.
Нажал на кнопку коммуникатора, загорелась красная лампочка включённого микрофона:
— Валя, позови Цукермана.
— Будьсделано, тащмайор! — отозвался коммуникатор.
Через минуту в кабинет вошёл тот самый рядовой, который еще несколько дней назад обыскивал Влада перед тем, как впустить в палатку к майору Гарееву. Кстати, когда Влад покинул палатку, этого часового уже н месте не было, а новый
— Рядовой Сахаров прибыл! — отчеканил он, встав в дверях.
Понятно, подумал Влад, что-то видать случилось во время службы, какой-нибудь безобидный, но смешной эпизод, и за рядовым стойко закрепилось прозвище, основанное на его настоящей фамилии.
— Цукерман! — с расстановкой произнёс майор. — Отведешь нашего нового сотрудника на склад, вот бумаги, пусть ему там выдадут всё что нужно.
Рядовой, чуть ли не чеканя шаг, подошёл к столу, протянул руку и забрал бумаги. Услышав "Свободны!", развернулся и вышел из кабинета, Влад направился за ним.
— Нож где, Цукерман? — поинтересовался Влад, когда они вышли из кабинета и пошли по коридору, устланному по старой традиции красной ковровой дорожкой.
Сахаров на ходу полез в карман разгрузки и, достав заветную железяку, протянул её законному владельцу.
— Меня вызвали тогда по делам, — как бы оправдываясь, сообщил он. — Решил, что когда вы явитесь, тогда и отдам. Мне ваш нож нафиг не сдался.
А потом, помолчав, добавил:
— И моя фамилия — Сахаров.
— Да я уже понял, солдат, — кивнув, ответил Влад, и прямо ощутил, как напрягся рядовой от очередного фейла. Походу, пацану не повезло стать объектом солдатского юмора и насмешек.
Что могло произойти? Сахаров что-то прихватил, что плохо лежало? Или просто попал в такую ситуацию не специально, а кто-то заметил и ничтоже сумняшеся разнёс это среди остальных сослуживцев?
  
Глава 6. Новые знакомства
 
Днепровский инцидент (справка)
Одним из элементов плана по атаке на Российскую Федерацию было отвлечение внимания на украинском направлении, чтобы связать значительные силы ВС РФ боевыми действиями, или как минимум деморализовать армию и общество быстрым захватом территории непризнанных республик с выходом к российской границе.
Помимо прочего украинский блицкриг должен был создать более благоприятные условия для действий «кротов» в российских властных кругах и непосредственно армии, чтобы нейтрализовать возможности противоракетной обороны путём прерывания цепочек передачи приказов и обычного саботажа.
 
Особенно важным было вывести из строя так называемую «руку мертвеца», систему, которая гарантировала ответный удар по Соединённым Штатам и их союзникам даже в случае полного уничтожения руководства страны. А для этого было необходимо время, и выиграть его было решено, в том числе, с помощью провокации на Донецком и Луганском направлении.
Активные действия ВСУ на востоке Украины должны были сковать большую часть российских вооружённых сил и создать отвлекающий фон для действий американских, и не только, агентов внутри России. Понятно, что украинская сторона не была посвящена в планы по нанесению ядерного удара по Российской Федерации, иначе предсказать, как повели бы себя военные и население страны, было бы невозможно. К тому же вероятность того, что данная информация станет известна Москве раньше времени, была далеко не нулевой. Поэтому с украинскими властями обсуждался вопрос исключительно «освобождения» Донецка и Луганска.
Утечка конфиденциальной информации о подготовке наступления на ЛДНР и без того была гарантирована, что уж говорить о такой важнейшей информации как подготовка ядерного удара по России. В определённом смысле, американские спецслужбы рассчитывали на то, что российские «кроты» в украинских властных структурах и армии будут снабжать российские спецслужбы данными о грядущем наступлении, отвлекая разведывательные ресурсы в нужном Вашингтону направлении. Помимо этого, в данной ситуации, повышалась возможность дезинформации Москвы путём передачи ложных фактов в общем потоке информации.
В украинских средствах массовой информации, подконтрольных Офису президента и лояльным ему олигархам, разгонялась тема необходимости решения конфликта на востоке военными методами, при этом конкретные сроки не назывались, чем, с одной стороны, разогревали общественное мнение в пользу военного решения, с другой стороны показывали гражданам, что это произойдёт не прямо сейчас. Расчёт был, однако, на то, что когда начнётся военная операция, украинское население в большинстве своём её безоговорочно поддержит.
С этими целями непублично американцы сняли запрет на использование систем «Джавелин», которые уже были поставлены в страну, украинскими военными и на помощь в вооружении националистических подразделений ВСУ, таких как «Азов» и прочие. В течение короткого времени на Украину было поставлено большое количество стрелкового оружия и боеприпасов к нему под видом гуманитарной помощи и прочими благовидными предлогами. Часть таких поставок даже получила освещение на украинском телевидении. Через черноморские порты под прикрытием гражданских сухогрузов было поставлено большое количество бронетехники и артиллерийских систем ещё советского производства, скупленных или изъятых везде, где только это было возможно.
Незадолго до начала войны украинское командование сконцентрировало значительные силы на границе с мятежными регионами. Это, впрочем, не осталось незамеченным для российской разведки, которая рекомендовала повысить боевую готовность военных частей в регионах, граничащих с Украиной, и начать тайную переброску сил специальных операций, которые бы своими действиями дали время для развёртывания более крупной группировки войск на украинском направлении.
Расчёт украинского руководства был прост и в то же время невообразимо циничен. Украинские войска должны были молниеносным ударом, как минимум, войти в Донецк и Луганск, а как максимум, выйти к границе за очень короткое время, охватив мятежные регионы фланговыми ударами. На операцию отводилось буквально несколько дней.
Скоротечность операции была одним из главных условий, поставленных западными кураторами, и причиной тому была всё ещё необходимость хоть как-то, но считаться с общественным мнением в своих странах, гражданам которых могли не понравиться кадры уничтожения городов и деревень украинской армией, солдаты которой зачастую не гнушались использовать символику Третьего Рейха.