Не делай добра (ЛП)

- Пожалуйста, - прошептал он, отчаянно желая, чтобы Чарли предъявил на него права. Желая того ощущения целостности и завершенности, которое приходило только тогда, когда Чарли был глубоко внутри него. - Папочка, пожалуйста.
Чарли усмехнулся.
- Мне нравится заставлять тебя ждать.
Джонас застонал. Иногда он задавался вопросом, могут ли такие мужчины, как Чарли, которые никогда не были снизу, понять, что он чувствует в такие моменты - не просто возбуждение, а ноющую пустоту глубоко внутри, которую необходимо заполнить. Физическая, первобытная потребность ощутить кого-то внутри себя, от которой ему почти хотелось плакать.
  
- Пожалуйста.
Чарли подчинился ему, не быстрым и сильным, а мягким толчком, едва касающимся входа Джонаса. Джонас вздрогнул, сопротивляясь желанию прижаться еще сильнее. Он заскулил, когда Чарли начал двигаться немного глубже. Еще немного глубже. Немного глубже, пока Джонас не начал задерживать дыхание, выгибать спину и двигать бедрами так сильно, как только мог, когда его лодыжки были сцеплены за спиной Чарли.
- О, боже, Чарли. Папочка.
- Скажи мне, что ты мой.
- Да. Я всегда был твоим. И всегда им буду.
Наконец, Чарли продвинулся на последний дюйм, заставив Джонаса ахнуть. Чарли толкался. И толкался, едва двигая бедрами. Он зарычал, толкаясь еще сильнее, словно отчаянно желая проникнуть глубже, хотя ему больше некуда было деваться.
- Я люблю тебя, - прошептал Джонас. - Боже, я так сильно тебя люблю.
И, наконец, Чарли начал двигаться, его толчки были медленными и глубокими. Судья сказал, что их было двое, а теперь они стали одним целым, и это не могло быть большей правдой, чем в этот момент. Именно такими они и должны были быть, прижатыми друг к другу, двигающимися как одно целое, дышащими как одно целое, делящими один воздух и испытывающими одно и то же инстинктивное стремление. Та голодная пустота в Джонасе исчезла, сменившись ничем, кроме удовольствия, когда Чарли наполнил его и занялся с ним любовью, его толчки становились все сильнее и быстрее, он почти рычал, когда его охватила похоть. Джонас впился пальцами в спину Чарли, задыхаясь, разрываясь между острым, сильным наслаждением внутри него и нежным прикосновением руки Чарли к его члену.
- О боже, папочка.
Ответ Чарли был почти рычанием. Одна рука запуталась в волосах Джонаса, запрокидывая его шею назад. Чарли атаковал его шею, его толчки отбросили Джонаса к спинке кровати, нежность уступила место желанию. Джонас оперся одной рукой о деревянную спинку кровати, задыхаясь, потерявшись в страсти Чарли, отчаянно пытаясь не кончить, пока сила надвигающейся кульминации не станет невыносимой.
- О, Боже!
Он резко кончил, выгнув спину дугой и задержав дыхание, пока перед глазами не заволокло темнотой. Рычание Чарли в его ухе превратилось в отрывистый рев, когда он в последний раз ударил его о спинку кровати. Джонас задохнулся, пытаясь отдышаться, когда по его телу пробежала дрожь после оргазма.
- Господи, Джонас, - прошептал Чарли. - Хорошо, что тогда мы не знали, насколько чертовски идеальными были бы наши отношения в постели.
Джонас рассмеялся, обнимая Чарли за шею.
- Я знал. - Во всяком случае, он подозревал.
Чарли поцеловал его, становясь нежным, как он часто делал после того, как они занимались любовью.
- У меня даже нет слов, чтобы выразить, как сильно я тебя люблю, - сказал Чарли. - Я перестал позволять себе мечтать об этом много лет назад. Я почти не могу поверить, что это происходит сейчас.
Джонас обнимал его, улыбаясь, несмотря на слезы, наполнявшие его глаза. Теперь он был женат на единственном мужчине, которого когда-либо по-настоящему любил. Возможно, у них все сложилось бы по-другому, если бы не операция, но это не имело значения. Джонас не мог припомнить, чтобы когда-либо был так счастлив, как в тот момент.
- Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.
 Глава 20 
Выпал снег, мокрый и такой густой, что ветки пригибало к земле. Когда друзья Чарли пришли на покерную вечеринку, газонные гномы оказались погребены под шестидюймовым слоем снега.
Джонас нервничал. Тейлор и Ривер, казалось, были готовы принять его, но он не хотел, чтобы между ними и Эйвери был вбит клин. Ему нужно было, чтобы Эйвери тоже принял его.
Он спросил Чарли о замечании Тейлора на приеме о том, чтобы его инициировали так же, как они поступили с Эйвери. Чарли только рассмеялся.
- Это значит, что, если Тейлор добьется своего, мы на самом деле не будем играть в покер. По крайней мере, не все время.
Джонас вспомнил свою старую компанию. Рори нравилось стравливать Домов друг с другом. Стюарт дулся всякий раз, когда Уоррен прикасался к кому-нибудь, кроме него. Тэд обижался на всех. Грей и Джонас ссорились не из-за секса, они ссорились из-за всего остального и часто приносили с собой это напряжение. Неприятности, вызванные четырьмя сабами, никогда не были достаточными, чтобы разрушить дружбу между Чарли, Греем, Уорреном и Филом, но и легкой она тоже быть не могла.
- Не волнуйся, - сказал ему Чарли. - Тебе не нужно подчиняться ничьим приказам, и ты всегда можешь сказать «нет».
- А я могу всегда говорить «да»? - Спросил Джонас. - Есть что-нибудь, чего ты не хочешь, чтобы я делал?
- Пока ты веселишься и не чувствуешь, что на тебя давят, я счастлив.
Конечно, это не означало, что остальные будут чувствовать то же самое.
Они прибыли парами, сначала Ривер и Фил, которые были дружелюбны и приветливы. Затем Грей и Эйвери, которые поздоровались с Чарли, но избегали Джонаса. Затем Уоррен и Тейлор. Первый поздоровался с Джонасом, но Тейлор держался в стороне, неловко переводя взгляд с Джонаса на Эйвери, словно чувствуя враждебность между ними.
Чарли выложил на стол остатки печенья и бананового хлеба, которые он испек неделю назад. Он предложил напитки. Джонас поймал себя на том, что наблюдает за Греем и Эйвери, не из ревности, а из любопытства. Чарли сказал, что они нашли общий язык, и теперь, когда у Джонаса появилась возможность увидеть их вместе, он понял, что Чарли имел в виду. Это было похоже на то, как если бы Эйвери был громоотводом, спокойно поглощающим всю мощную, маниакальную энергию Грея, даже не осознавая, что не дает ей бешено разлетаться по комнате.
И все же, когда они все заняли свои места, было неловко. Было очевидно, что Джонас не вписывался в общую атмосферу. Никто не знал, как к нему относиться, все еще разрываясь между преданностью Грею и Чарли.
Все, кроме Ривера и Тейлора, которые ничего не замечали. Казалось, им было трудно держать руки подальше друг от друга. Они сидели рядом, хотя Тейлор был наполовину на коленях у Ривера. Джонас сидел не с той стороны стола, но он подозревал, что Тейлор, по крайней мере, одной рукой лез Риверу в штаны, когда целовал его в шею. Ривер не совсем отвечал ему взаимностью, но и не возражал.
Джонас оглядел сидящих за столом, задаваясь вопросом, нормально ли это. Он дважды видел Ривера и Тейлора вместе в баре «Тап Хаус». В отсутствие своих Домов они вели себя как обычные друзья, без намека на сексуальное напряжение или флирт между ними. Но теперь стало ясно, что Тейлор готов сорвать с Ривера одежду.
- Тейлор оказывает плохое влияние, - сказал Фил Уоррену, но это не прозвучало как жалоба.
Уоррен усмехнулся.
- Он ненасытный, вот он какой. С тех пор как Эйвери прошел посвящение, он изо всех сил старался получить еще один шанс встать на колени рядом с Ривером.
Щеки Эйвери стали ярко-красными. Щеки Ривера тоже, но Джонас подозревал, что это было совсем по другой причине.
  
Фил ухмыльнулся Уоррену.
- Риверу мало что нравится больше, чем сосать чей-то член.
Тейлор, казалось, воспринял это как разрешение. Он подвинулся, сел верхом на колени Ривера и притянул его к себе для поцелуя.
Половина группы явно была готова к тому, чтобы все это продолжалось. А другая половина?
Джонас огляделся. Он обнаружил, что Эйвери неподвижно сидит на стуле, его щеки раскраснелись, глаза устремлены на стол. Грей и Чарли молча смотрели друг на друга, но, казалось, ни один из них не собирался двигаться.