Паранорм (СИ)

Окружающий мир на миг потух, после чего последовало короткое падение. Коснувшись земли, ноги подкосились, и сталкер опять оказался сидящим на пятой точке. Но в этот раз всё прошло куда более гладко. Да, голова закружилась, но не так чтобы очень.
Вернувшись под прикрытие кустов, мужчина проверил уровень встроенного в симбионта хранилища:
[Встроенное хранилище паранорма: 176 из 1248]
Ага, прыжки и правда не бесплатные. В прошлый раз вроде бы сгорело четыре единицы паранорма, а в этот раз пять.
Полностью придя в себя минуты за три-четыре, Паша продолжил опыты. Новый прыжок метров на семь скушал ещё четыре единицы паранорма и практически не отразился на телесном состоянии.
Минуту постояв на месте, Паша прыжком вернулся в начальную точку, промахнувшись где-то на полметра. На всякий пожарный отдохнув минут пять, он проделал новый опыт, а именно, прыгнул метров на пятнадцать. То есть, на доступный для пространственного восприятия максимум.
Увы, но к хорошему ещё предстояло привыкнуть. Головной мозг отреагировал на усложнение не очень хорошо и рассудил, что кому-то не помешает пять минут полежать. При этом мнение остального тела он решил не спрашивать.
Оклемавшись, сталкер поковылял к родным уже кустам, усевшись под которыми, полез в нейроинтерфейс разбираться.
[Текущий уровень оптимизации атрибута 4,72 %
Встроенное хранилище паранорма: 160 из 1248]
Похоже, он на верном пути.
Решив с прыжками временно завязать, сталкер активировал режим обострённого восприятия.
[Физическое и ментальное восприятие обострено. Текущий расход активности паранорма 2 ед./час. Текущий активный запас паранорма 199 из 201]
Поднявшись с травы, он продолжил путь, намереваясь подойти к городу с юго-запада.
Выяснилось, точнее следовало, что родной паранорм и встроенное хранилище живут независимой жизнью. Теоретически, при истощении родного объёма паранорма, он должен начать восстанавливаться из хранилища, но этот момент ещё предстояло прояснить.
Пройдя около километра нейтральной поросли, Паша перебрался через железнодорожную насыпь, за которой наткнулся на самую настоящую реку. Неширокую, метров пяти-шести, но такую, что в брод не перейти. Река неожиданностью не стала, так как была отмечена на карте. Чуть выше по течению, метрах в четырёхстах, находился ближайший мост. Но зачем, ведь есть такой замечательный навык…
Решившись, Паша подобрал подходящее место, сосредоточился, нащупал восприятием нужную точку, после чего прыгнул на другую сторону потока.
В этот раз пространственный прыжок прошёл на удивление гладко. Голова не кружилась, восприятие не вело, разве что при выходе из прыжка возникло ощущение дезориентированности какое бывает, если крутануться на месте, а после резко остановиться.
Продолжив обходить город по кругу, сталкер, когда позволяла растительность, совершал пространственные прыжки. Мозг и тело уверенно адаптировались к новым возможностям, пусть на текущий момент у тех возможностей имелась пара серьёзных недостатков. Первый недостаток — необходимость фокусироваться на выбранной точке, на что уходило секунды полторы — две. Второй — лёгкая дезориентация после выхода. То есть, выйдя из прыжка, метко стрелять и ловко бежать вряд ли выйдет. Оставалось надеяться, что и это пройдёт.
Зато с изменением формы симбионта дело обстояло прекрасно. Рука меняла форму легко и быстро, чутко следуя потребности и мысли. И это открывало большие возможности. Почти все сталкеры носят с собой холодное оружие. Обычно это топоры с длинной рукоятью, но кое кто предпочитает самые настоящие мечи. Казалось бы дурь, но нет. Паракинетический барьер плохо держит тяжёлые, медленно движущиеся объекты. Собственно, он реагирует лишь на определённые типы воздействий, отчего и не мешает своему владельцу жить. Меч же штука тяжёлая и не особо быстрая. Как итог, заколоть не успевшего обрасти броней мутанта значительно проще чем его же пристрелить.
В момент, когда Паша наконец завершил полукруг, уровень адаптации пространственного атрибута вырос до 7,12 %, а паранорм во встроенном хранилище опустился до 70 единиц. Сделав в общей сложности около двадцати прыжков, мужчина практически освоился с умением, осознав в процессе банальную вещь: он выбрал «полигон» повышенной сложности.
 
Судя по всему, использовать навык в городе выйдет значительно легче из-за отсутствия зелёнки. От разной мелкой растительности пространственное восприятие буквально стонало и настойчиво требовало выходить из прыжка как можно выше. Так, чтобы ни в коем случае не случилось совмещения материальных объектов.
Чем такое совмещение грозит, Паша знал. Благо, ничего совсем уж страшного в нём не было, зато были тяжёлые ушибы, а то и переломы. При этом ушиб мог возникнуть чуть ли не от травинки.
Добравшись до цели, а именно до юго-запада города, сталкер направился в сторону жилых построек, с целью выбрать отдельно стоящий дом. Подходящее строение ждала незавидная участь локального пожара. Яркого, дымного, с треском и парочкой громких бабахов. Такого, чтобы со всего города к месту событий сбежались разные твари. И не только сбежались, но и, если повезёт, передрались. Паша же, отойдя от места событий на определённое расстояние, спокойно проскочит к пустотнику.
Пожар правда планировалось устраивать завтра. Сейчас же следовало оценить перспективы.
Соблюдая необходимые предосторожности, сталкер зашёл на территорию плюсовки, довольно быстро убедившись, что перспективы для воплощения задуманного тухлые. Дома на западе города выглядели столетними призраками. Под действием плюсовки их нутро сгнило, осыпалось и превратилось в сырую слежавшуюся массу. И если на строениях рядом с вокзалом сохранились крыши из металлопластика, то здесь имелись лишь пустые коробки красного кирпича. Гореть как надо оно не станет, проверено.
Развернув карту, Паша присмотрел стоявший на окраине города домик. Расположенный примерно в километре от текущего места, он находился на нейтрале и вряд ли успел сильно обветшать. Путь к нему лежал через большой разбитый на окраине города парк, что за тридцать с копейками лет превратился в самый настоящий лес. Впрочем, оно и к лучшему: судя по карте, парк стоял на нейтрале.
Кое-что любопытное сталкер обнаружил на середине пути, пройдя упомянутый парк примерно наполовину. Точнее не обнаружил, а унюхал. С запада тянуло разлагающейся плотью.
Тухлятина в подобном месте могла значить только одно, её, тухлятину, кто-то до сих пор не доел.
Ориентируясь на запах, мужчина взял левее. К цели он шёл против ветра, что давало дополнительные шансы быть незамеченным.
Опыт не подвёл, тухлятина оказалась знатной. В месте, где раскидистые липы заканчивались и начиналось очередное заросшее поле, на траве лежала наполовину съеденная туша оленя. Бедное животное, вероятно прилетевшее сюда с локальным откатом, являлось лишь первопричиной заварившейся каши. Недалеко от оленя валялся так называемый ленточник — напоминающая здоровенную змею тварь потустороннего. Десятиметровый приплюснутый «шланг» имел статус «сдох и поеден». Точнее, как раз его то и ели. С неохотой, через не могу, кое-как, но жрать захочешь и не такую гадость съешь.
Парочка мутантов, не сказать что зелень, но и биологическую броню ещё не нарастили, рвали когтями неподатливую чёрную шкуру и с трудом выдирали из ленточника жгуты похожего на синеватую резину мяса. Выдрав мышечный жгут, они с унылым видом жевали некомильфошную макаронину, с бессильной злобой поглядывая на жутковатого двухметрового рвача.
Рвач стоял рядом с остатками оленя и имел на своей жутковатой морде гримасу сытого добродушия. Этот, похожий на спринтера хомоподобный мутант, отличался от своего скоростного коллеги большей массивностью и слегка гипертрофированными руками, пальцы на которых переродились в похожие на серпы тридцатисантиметровые когти.
За исключением когтей, рвач мог сделать пренеприятнейшее кусь-кусь. Нижняя часть его головы мутировала, раздалась и превратилась в знатную хлеборезку, больше напоминающую пасть акулы нежели рот человека.