Давным давно была война ... (СИ)
Илья не ответил…
Вариантов сбежать не было: степь, да и сил, хватало только на то, чтоб передвигать ноги. После второй ночевки Илья смог идти самостоятельно, не падая без поддержки.
80 километром колонна военнопленных прошла за 3 дня. Судьба посмеялась над Ильей, земля оказалось «круглой»: концлагерь находился в городе Калач-на-Дону. 2 ряда колючей проволоки, вышки охраны, комендатура и никаких строений больше: пленные располагались кто как мог под открытым небом, огонь разводить запрещалось под страхом смерти – при виде огня по этому месту тут же начинал бить пулемет – доставалось не только тому, кто развел огонь, но и тем, кто находился рядом. Об этом Илья узнал уже в лагере от пленных в группу которых его распределили, а группа была идейная: все мечтали о побеге. Его взяли под опеку несколько бойцов, даже пытались чуток подкармливать – местные жители, особенно женщины, приходили к лагерю, искали своих мужей, сыновей, приносили вареную картошку, овощи, редко хлеб – бросали от второго ряда, благо до первого было 3 метра, охрана смотрела на это сквозь пальцы, особо не гоняли.
Пришел октябрь. Спать приходилось тесно прижавшись друг к другу, так как температура ночью падала до слабого минуса, хорошо, хоть без дождей. Многие болели и умирали: без медикаментов, без нормального питания и ухода, трудно выжить. Свирепствовали простудные заболевания, воспаления легких, дизентерия. Обычным явлением стали вши. Илья не один раз мысленно поблагодарил папу, что приучал закаляться с раннего детства и заставил сделать хитрую прививку под лопатку о кучи «восточных заболеваний». Тьфу-тьфу, дизентерия и простуда Илюху не брали, а вот вши одолевали по полной программе.
В таких условиях некоторые «ломались» - соглашались служить фашистам в роли надсмотрщиков – «капо», за дополнительную пайку, стремились выжить любой ценой и за чужой счет. Короче – выслуживались по полной.
Но были и те, кто делал вид, что хочет служить фашистам…
Во время очередного построения немецкий офицер, отлично владеющий русским языком, прохаживаясь вдоль строя, хлопал по левой ладони в перчатке стеком и говорил:
-… стоит вам только перейти на сторону германской армии и ваша жизнь будет обеспечена! Вы будете получать паек, как германские солдаты! Вы сами видели, как хорошо кормят германских солдат. Вам дадут покушать белого хлеба с маслом, шоколада и нададут папирос! Русский народ любит германскую армию! Освободительные русские войска, плечом к плечу, вместе с германскими солдатами воюют против сталинско-жидовской власти, которая гнала вас на верную смерть! На каждом километре освобожденной нами земли валяются сотни и тысячи ваших убитых бойцов и командиров! А людей осталось мало, поэтому на фронт гонять стариков и детей! - немец увидел стоящего во втором ряду Илью, показал на него стеком. Подбежали два немца, вытащили его поставили перед строем.
- Как видите, я не обманываю вас! Посмотрите на этого мальчика! За что он должен был умирать? За жидовскую власть? Его силой отняли у матери! Она не хотела, чтоб ее мальчика забирали на войну! Я правильно говорю, мальчик? Ты же хочешь кушать? Хочешь жить? А я могу тебе дать хлеба! Тушенки! Печенья! Ну? Что ты молчишь?
Илюха стоял и думал: «Печенья обещали, а вот где бочка варенья? Спросить или не стоит?» Подумал и решил промолчать…
- Посмотрите, как он боится красных комиссаров, поэтому молчит! Как они затуманили его сознание!
Зачем помирать, если можно жить! Кто хочет, может работать по специальности в мастерских, а кто хочет, может с оружием в руках искоренять ненавистную красную чуму! У нас уже создаются национальные русские, татарские, казацкие, кавказские, туркестанские освободительные отряда! Кто хочет бороться с оружием в руках – шаг вперед!
-Мужики, - тихонько сказал один из Илюхиной группы, которого звали Коля. – Я попробую. Не хочу просто подыхать от голода. Потерплю, а потом, как дадут оружие, я им покажу, кузькину мать!
-Николай! Не вздумай! – его попытался остановить их негласный командир - Сергеич, но не успел. Коля уже вышел из строя.
Из строя вышло 17 военнопленных.
- Ну что, мальчик? Ты с ними или пойдешь спать под открытым небом, мерзнуть и голодать? Выбирай!
Илья двинулся в общий строй на свое место.
-Какой глупый мальчик… Ну, что ж! Вы готовы верой и правдой служить новой России и фюреру?
Раздалось еле слышное и нестройное, будто на выдохе: «Да».
-Я не слышу! Никто не слышит! Громче!
-Да! Теперь 17 вышедших из строя ответили громко и четко.
-Вот! Совсем другое дело! - улыбнулся немецкий офицер, а потом продолжил уже по-немецки. – Ефрейтор! Подберите пару десятков из этих скотов, которые уже не могут работать.
-Слушаюсь, господин гауптман! – ефрейтор сделал несколько шагов в сторону, вскинул вверх руку и к нему стали подбегать «капо».
Через несколько минут немецкий офицер оказался между двумя строями: перед ним стояло около 20 человек, которые еле держали строй, которые просто еле стояли, за ним стояло 17 изъявивших желание служить немцам.
-Ну, кто самый смелый? – офицер оглянулся через плечо на желающих служить.
-Я смелый! Что надо делать?
-Убей вон того, докажи верность фюреру! – офицер достал из кобуры «Вальтер» и зашел за спину «смелого».
«Смелому» дали карабин Маузера.
-Докажи, что ты не только смелый, но и меткий – там один патрон.
«Смелый» без колебаний вскинул карабин, быстро прицелился и выстрелил в грудь стоящему первым в другой шеренге. Из толпы пленных послышались проклятья, шеренга смертников попыталась разбежаться, но им не дали. Развернули спиной к убийцам.
-А ты действительно меток! Отлично! Проверку прошел! – дал оценку предателя Гауптман. – Следующий!
Следующий отказался стрелять – ему в лицо выстрелил из пистолета немецкий офицер.
Третьим был Коля…
Коля приставил ствол карабина к голове следующей жертвы, в затылок Коли требовательно ткнулся ствол «Вальтера»:
-Ну? Долго ждать? Считаю до трех!
По лицу Коли текли слезы он шептал:
-Как же так, братцы? Я же не хотел…
-Раз!
-Я же не хотел…
-Два!
-Простите, братцы, я же…
-Три!
Грянул выстрел. Коля, по лицу которого текли слезы, опустив винтовку, смотрел на убитого им красноармейца и продолжал шептать:
-Братцы… Простите, братцы…
Стоящий рядом с Ильей Сергеич сплюнул на землю:
-Иуда…
А Илья, глядя на все это, только сейчас понял, что он должен был бы пройти, если бы понадеялся, как и Коля, перехитрить немцев и вырваться из концлагеря, притворно согласившись служить фрицам.
Только двое вышедших из строя пленных отказались стрелять в своих товарищей, чтоб спасти свои жизни, обменяв их на жизни других…
Мысли о побеге не оставляли Илью ни на минуту, только и силы тоже уходили каждую минуту пребывания в концлагере.
Пленных, почти всех, ежедневно забирали из лагеря на работы по строительству еще одного моста, южнее города. Если брали на работу, то приходилось идти через весь город, там чаще бойцам удавалось получить что-то из съестного. Илья несколько раз пытался незаметно уйти, но ему не удавалось - охрана контролировала все строго.
Самый оптимальный вариант побега был нырнуть со строящегося моста в Дон и… Только вот Илья понимал, что у него просто не хватит сил далеко уплыть. Хотя, дурацкая мысль, что уж лучше в воду, чем вот так медленно угасать.
Колонна шла обратно в лагерь.
- Ребятки, мне киньте!
-И мне!
-Мне хоть что-то киньте!
Рядом с колонной пленных, по тротуару шли несколько мальчишек и девчонок, они из узелка бросали пленным еду.
-Эй, пацан, картоху лови!
Илья поймал картошку, чуть не закричал от радости, губы сами прошептали:
-Никитос…
-Что, на немцев горбатишься? Я бы на твоем месте утонул, ближе к концу работы, дело твое табак – трубка! Как у древних славян… Вечером приду к шестому столбу, брюкву принесу!