Давным давно была война ... (СИ)
-Так тому и быть! Занимайтесь комплектованием бригады!
-Слушаюсь, товарищ генерал! – капитан Фокин вышел из домика, где расположился штаб. Сегодня капитан стал комбригом…
В одной из землянок у стола, подсвеченном чадящим блиндажным фонариком сидели капитан Шарабарин и лейтенант Ивашов. Вид у обоих был не самый лучший: в грязных, рваных, со следами крови, кое-где гимнастерках, лейтенант с перевязанной головой.
-Саша, -начал Шарабарин. – сколько осталось ребят в разведроте?
-Вот список, раненые… - Ивашов немного помолчал. –Убитые… Коновалов с мальчишкой пропали без вести.
-Каким мальчишкой? Где?
-С Сережкой Партизановым, тем, что помельче. Пошли первому батальону передавать приказ на отход…
-Понял… Первый батальон… - Капитан покачал головой. – Их отрезали и окружили. Оттуда никто не возвратился. И стрельба прекратилась еще до нашего отхода.
-Что писать родным? Погибли или пропали без вести?
-Подождем чуток, недельку… Может объявятся, ведь ребята обстрелянные, опытные, малой, так вообще – партизан – по фрицевским тылам ходили. А если нет, то – погибли. Не поверю я, что они сдадутся.
-Принял, товарищ капитан. Подождем…
Глава 6
«Босогногий гарнизон».
-Эй, контуженный! Городской! Ходи сюда!
Никитка поморщился: громкие звуки все еще вызывали резкую головную боль. Он повернулся на зов. Ему махал рукой один из мальчишек – друганов старшего из братьев - Васьки Егорова, который стоял в окружении нескольких ребят, что-то обсуждавших…
Мир оказался тесен: через вербовку проходил обоз с ранеными, которых везли от железной дороги, там фашисты разбомбили санитарный эшелон и повредили железнодорожные пути. На одной из телег везли Никитку. Так получилось, что нужно было взять еще несколько раненых, но места просто не было. Тогда одна из врачей обратилась к жителям с просьбой взять к себе в дома несколько раненых, которые просто могли не выдержать транспортировки по ухабистой дороге.
Мама Васьки и Кольки сжалилась и взяла в хату контуженного мальчишку в драной, прожженой одежонке, который был в бессознательном состоянии. Сыновья сразу узнали в мальчишке одного из ребят, что шли к линии фронта по железной дороге, но мама посоветовала им об этом никому не говорить. Был он на фронте, не был, но он в гражданской одежде, значит не солдат. А то вдруг немцы придут и убьют, а так получается, что он беженец, под бомбардировку попал.
-Мамка, ты что!? – возмутился Колька. – Немцы сюда не придут!
Но немцы пришли… Сперва хутор как вымер, все сидели по домам. Немцы обшаривали дома: нашли и пристрелили двух раненых красноармейцев. И к Егоровым пришел староста Устин с немцами.
-Степанида! Где твой контуженный? Давай его сюды! Господа немцы стрелять его будут! – хохотнул староста.
-Креста на тебе нет, Устин! За что стрелять-то его? - всплеснула руками мама братьев. И обратилась, уже с просьбой в голосе, к немцам. – Вакуированный он, под бомбы попал, родителей потерял – не солдат он, мальчик!
- Малшик? Evakuierter Junge? (эвакуированный мальчик?) – что-то понял один из них.
Немцы, войдя в комнатку, увидели лежащего в кровати мальчишку с перебинтованной головой.
-Wir haben hier nichts zu tun (Нам здесь делать нечего) – один из немцев махнул рукой на выход.
Все в семье Егоровых облегченно выдохнули: теперь не убьют мальчишку.
Степанида и ее сыновья выходили мальчишку: Никита поднялся с постели, стал самостоятельно двигаться, выходить во двор, только его продолжали мучить головные боли.
Мальчишки пошли к сарайчику, там и состоялся разговор.
-Городской, ты фрицам мстить будешь? Ты с нами?
-А что надо делать? – Никита был рад, что говорят все тихо, почти шепотом.
-Бить их будем! – начал один из пацанов.
Никита покачал головой и презрительно цикнул зубом:
-А у вас ума и здоровья хватит?
-Ты нас за дурней держишь? Не дурней тебя! У нас и оружие есть… - и тут же говорливый заработал подзатыльник от старшего из них, что стоял и оценивая все слушал, Аксена Тимонина.
- Ну и трепло ты, Емелька. Помолчи лучше… А ты городской, слушай: про оружие ты ничего не слышал, понял?
Никита кивнул.
-Мы будем ладить свой партизанский отряд. Будем фрицам гадить. Ты с нами? Если с нами, то вот… - Аксен дал Никите лист бумаги. Никита его развернул и прочитал про себя:
«Клятва.
Мы клянёмся всё время бить фашистов, по-всякому вредить им. Мы будем мстить за расстрелянных и замученных женщин, детей, стариков. Кровь за кровь! Никто из нас не испугается, не отступит и не изменит. За измену и трусость – смерть».
Помолчал немного, обдумывая, что сказать.
-Сильно… А что вы собираетесь делать?
-Будем фрицев отстреливать. Портить им машины, подсовывать мины под танки…
-Взрывчатка есть? Пользоваться ей умеете? В людей стреляли? – перебил мальчишку Никита.
-Нет, взрывчатки нет… Но мы найдем и все сладим! – уверенно заявил Аксен.
-Ребя, слушайте, что скажу… Вы можете такого натворить, что вовек не расхлебать. Кто хочет, чтоб ваших родителей взяли в заложники?
-А это как? - не понял дин из мальчишек.
-Это просто. Если рядом с какой-то деревней немца обстреляют или ранят, то берут в заложники человек 10 – 20 и ждут, когда тот, кто стрелял - сдастся. А если не сдастся, то заложников расстреляют, а если сдастся, то все равно заложников убьют. Я такое уже видел…
Мальчишки молчали…
-Если вредить будете, если поймут кто портит им вещи – сожгут хату или полдеревни и народ постреляют… Вот так это получается. Вы к такому готовы? А?
-Откель знаешь? – спросил Аксен.
-Оттуда… партизанил я в Белоруссии. Вывезли меня оттуда… там такого насмотрелся…
-Брешешь! – не выдержал один из мальчишек.
-Собака брешет, а я говорю, что видел! – возразил Никита.
-Не брешет он! – вступился за Никиту Васька. Никитка. Покажи им…
Никита понял и рывком задрал рубаху до шеи:
- Видел? Знаешь, что это такое?
Аксен осторожно прикоснулся к шраму:
-Васька, вот ща верю, что он лихой казак, боевой!
-Я же не брехло! Я же, когда он лежачий был, за ним с братаном ходил, у него еще плечо пораненное, - Вася говорил тихо, но жестикулировал отчаянно. – Слухать его надо!
Никиту разрывало двойственное чувство: с одной стороны, он готов партизанить по полной. С другой стороны, он уже знал, что ребята погибнут. И он принял решение:
-Ребя, послушайте меня. Не надо вам ничего делать, подождите чуток, наши скоро вернутся… начал было Никита.
-Ссыкло! Не нужен нам он. Сами разберемся. А ты вали отсюдова, ссыкло! – скомандовал Аксен. – Не нужон он нам, сами справимся!
- Да поймите вы…
-Не нужон! Вали отсель!
Через день староста зачитал приказ о том, что Сталинград теперь немецкий и скоро туда откроют дорогу для жителей…
-Что головы опустили, «Босоногие»? Неужто поверили? – поинтересовался Никитка.
-Нет, не поверили, но… как-то хреново… - ответил старший из братьев.
-Вот и не верьте. Не возьмут фрицы Сталинград. Скоро сами побегут.
- А ты чо-то знаешь? – прищурил глаза Васька.
-Знаю… А еще знаю, как фрицам машины портить без взрывчатки…
Братья переглянулись, но спрашивать, как это возможно, не стали.
«Понятно», - подумал Никита. – «Совещаться будут с другими».
Через 2 дня на домах в хуторе появились написанные от руки, печатными буквами, листовки:
"Товарищи!
Немцы брешут, что Советская власть разбита.
Брешут, сволочи, что Сталинград сдался.
Сталинград наш и наши скоро придут.
Не верьте гадам.
Партизаны".
И все равно Никиту в «Отряд» не взяли… А Никита утвердился в мысли, что ребят ему не остановить и, поэтому, просто стал ненавязчиво, как бы рассказывая о прошлом, подсказывать Ваське и Кольке, как и что лучше сделать.
На хуторе из амбаров пропадали продукты… На складе трофейного оружия не досчитались 10 карабинов, 12 пистолетов ТТ и 6 наганов, гранат. А в один из дней с почты были украдены мешки с письмами и документами…