Ты моя, даже в аду

– Если будешь так сладко кончать, то я не выдержу, куколка.
Я взял маленькую ладошку и приставил к возбуждённому члену, отчего у неё раскрылись глаза.
– Чувствуешь моё желание?
Эсми попыталась вырвать руку, но я не дал.
– Ты меня безумно заводишь. Поэтому будь послушной девочкой. Я могу сорваться в любую минуту. И тогда не проси пощады.
Я медленно отпустил её и снова натянул поводок.
  
– Тристан! Сукин сын! Нет! – взвизгнула она и стала сопротивляться, попыталась снять с себя ошейник.
– Что я сказал тебе недавно, глупая девчонка?! – рявкнул я. – Совсем страх потеряла? Я не из тех, кто разбрасывается угрозами.
Вот этот взгляд. Полный мучения и ненависти. Именно его я ждал.
Девушка покорно пошла за мной.
– Расскажи про то, как ты меня бросила. Ты же знала, нам нужен был титул, чтобы у нас не отобрали землю, – пытался отвлечься я разговорами от каменного стояка в штанах.
– Разве это не в прошлом?
– М-м-м. Наверное, нет. Это в прошлом для тебя. Но для меня это настоящее и будущее.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты даже не узнавала, что со мной и семьёй случилось, после того как мы разорвали помолвку?
– Нет.
У неё снова участилось дыхание. А мы всё так же неспешно шли вдоль шикарных кустов роз, прямиком к пруду.
– Мой отец умер. У нас с матерью отобрали всё. И нам пришлось три года слоняться без гроша в кармане по грязным трактирам. Три чёртовых года! Ты знаешь, что такое бедность, Эсми? Это когда ты безумно радуешься, что сегодня поел кусок хлеба. Но откуда ты это знаешь? Ты просто выкинула меня из жизни и забыла, а сама танцевала на балах и зажималась с конюхами. Ведь так, куколка? Или тебя впервые трахнул благородный мужчина с большим достатком, но маленьким достоинством? Я всё равно узнаю его имя, и он пожалеет, что украл это у меня.
Мой голос повышался. Кажется, воспоминания всколыхнули старую боль. А ещё я был в бешенстве оттого, что я настолько безразличен Эсми: она даже не интересовалась судьбой нашей семьи. А я тогда уже любил её. Мне, идиоту, казалось, что это взаимно. Боялся коснуться этой руки, которая сейчас до белых костяшек впилась в платье. Все эти годы я наивно полагал и строил предположения, что, наверное, её просто держат взаперти. Что дядя не даёт даже выйти. А она… Любила ли она меня когда-то? Или всё это в моём больном воображении?
Чёртова! Чёртова кукла! Моя месть будет невыносимо долгой.
– Мне жаль, Тристан!
– Ещё раз скажешь, что тебе жаль, и я заткну твой рот. И знаешь чем?
– Да как с тобой вообще разговаривать?! – вдруг выкрикнула она. – Ты злишься, бесишься. Ты полон ненависти ко мне и моей семье. Но я… Я не могу… это… боже…
Вся её спесь улетучивалась и превращалась в ощущения. Я видел, что она снова приближается к пику.
Разум рисовал эти сладострастные картинки. Как по влажному и набухшему бугорку перекатываются жемчужинки.
Я бы с огромным удовольствием заменил их на свой язык и пальцы. Но ещё рано. Мучить человека предвкушением – самое сладкое. Эсми теперь знает о моих намерениях, поэтому будет ждать и бояться. И пусть это сведёт её с ума.
– Смотри на меня, Эсми!
Я это не сказал. Приказал. Хотел видеть всё, что сейчас творится в мелочной душонке, променявшей меня на мужчину побогаче.
Она нехотя перевела взгляд. В нём желание, ярость, негодование. Всё перемешалось и бурлило.
– Я… не знаю… как…
Веки Эсмины стали опускаться.
– Не смей закрывать глаза! – рявкнул я и медленно потянул поводок.
Шаг. Ещё шаг. Этот обволакивающий туман. Её зрачки расширялись, и сама девушка уже ничего не видела. Ясность взора мутнела от приближающегося экстаза.
– Смотри. На меня. Эсми.
И она послушалась. Маленькое тело задрожало. Жилка на шее неистово пульсировала.
– Тристан! – прошептали её губы, и она попыталась найти руками опору, чтобы не упасть.
Я остановился.
– Ко мне, девочка.
Мои расчёты оказались точны. Два шага и она в сладких судорогах упала в объятия. Глаза закатились, и пальцы впились в плечи. Я крепко прижимал её к себе, гладил спину и пытался успокоиться. Мы оба глубоко дышали, прислонившись лбами друг к другу.
Она безумно хороша, и я хотел эту девушку съесть. Сейчас у меня было желание поднять все юбки и ворваться в горячее, мокрое лоно.
– Я больше не могу, Тристан, – простонала Эсми.
И действительно. Её ноги подкашивались, а тело дрожало.
– Тогда обратно поедем на лошади.
– За что ты так со мной? – почти плакала она.
Мои утренние предположения сбылись. От надменной улыбки не осталось и следа. И теперь она была готова разрыдаться.
– Это просто с непривычки, куколка. Мы будем с тобой так выходить почаще, и ты станешь более выносливой. Потому что я ненасытный, и когда мы перейдём к постели, ты уже будешь готова это выдержать.
– Я ни за что не стану спать с тобой, – устало пробормотала она, обнимая меня.
– Это мы ещё посмотрим.
Одним движением я усадил её на лошадь, сам прыгнул сзади, прижал к себе.
Животное медленно пошло назад к поместью.
– Тристан! Ты мерзавец! – снова глубоко задышала Эсми.
Сейчас этот цветочек раскрылся, и бусинки прижимались плотнее.
Девушка откинулась на мою грудь, и я мог легко водить губами по своей любимой венке. Её попа плотно тёрлась о ствол. Мне почти было больно.
– Не кончай до поместья, Эсми. А то я развернусь, и мы поедем к пруду.
– Ты… Ты просто демон. Исчадие… ада.
Каждое слово она выдыхала. Её голова металась по моей груди, растрепав всю причёску.
Такой дикой она мне нравилась больше.
Я чувствовал, как её мышцы напрягаются.
– Ты уже близко, но мы ещё далеко, поэтому терпи.
– Я… не… могу…
– Можешь, альмирра. Поговори со мной. Это отвлечёт.
– О чём?
– Ты любила меня? Хотя бы минуту.
– Да!
– Врёшь. Я не очень люблю лгунов, и тебе это стоит запомнить. Если ещё раз соврёшь, я тебя накажу.
Мои зубы слегка сцепили её ушко, и девушка застонала. Тело сотрясала дрожь.
– Дыши, Эсми. Дыши. Мы ещё не приехали.
На прелестном лбу скопились капельки пота. Она уже даже не обращала внимания, что мои ладони скользили по лифу платья и сжимали грудь.
– Твоих женихов выбирал дядя или ты сама искала кого побогаче?
– Это тебя… не касается.
– Касается. Очень касается. Потому что от твоих ответов зависит то, что я буду с тобой дальше делать. Так кто выбирал?
– Если скажу, что я?
– Тогда не жди пощады.
– Она… мне… не нужна. Сделай уже, что хотел… и отпусти меня.
– Ты затеяла интересную игру. Но ты в ней сразу же проиграла. Меня сложно обхитрить.
– Попытаться стоило.
– Ты скучала по мне?
– Да! – тихо простонала она.
– Вот ведь дурёха. Я же наказываю больно.
– Да!
– Ты уже совсем не соображаешь, что говоришь? Мы почти приехали, куколка. – Я выдержал паузу, наслаждаясь её мучениями. – Кончай.
И этого было достаточно, чтобы Эсми сотряс ещё один оргазм. Она попыталась упасть на шею коня, но я крепко прижимал её к себе, впился зубами в шею, оставляя следы. Напряжение нарастало. Я сходил с ума, наблюдая за тем, как Эсмина получала оргазмы. В моих объятиях она растворялась без остатка.
– Послушная девочка, – прошептал я на ухо обмякшей Эсми и только сейчас понял, что её коготки вонзаются в мою руку.
– Люблю таких диких кошечек. Обещай, что исцарапаешь мне всю спину.
– Мечтай об этом, Тристан. – Она облизнула пересохшие губы. – Я не зря разорвала с тобой помолвку. Ты монстр.
– Это только начало, дорогая.
Я спрыгнул с лошади и почти поймал Эсми, потому что она не могла держаться.
Пришлось нести девушку на руках до кровати. А там я уже сам снял чудесное украшение. Оно всё было мокрое, как и её бёдра.
  
Я жадно брал в рот и посасывал каждую бусинку.
– Ты больной ублюдок, – вяло пробормотала Эсми, глядя на меня.
– Это вкусно. И в следующий раз я буду облизывать не только эти жемчужины. Ничего не останется от твоей страсти, я вылижу тебя всю. Поверь мне, я очень голоден.