Неисправная система. Том III Благие Намерения (СИ)
Резкая вспышка боли заставила меня схватиться за голову. В сравнении с ней, прошлая боль кажется не более чем раздражающим зудом. А я всего лишь перешла на духовное зрение...
Страшно подумать, что случится, попытайся я использовать Системную способность.
Однако боль не позволяла даже посмеяться над собственным положением. Подобно тискам она сжимала мой разум, обращая поток сознания в бессвязное нечто. В такие моменты я готова проклясть «младшего» брата за то, что запретил мне прокачивать сопротивление боли. Однако стоит вспомнить о последствиях игнорирования этих звоночков, как вся злость отступает. Слишком дорого обойдется использование духовной силы в таких условиях...
И даже так я продолжала смотреть, не желая верить собственным глазам.
Небольшая палатка, в которой я очнулась, пестрила духовной силой. Помимо меня внутри находилось минимум три попаданца. Слишком уж яркие, отчетливые контуры духовной силы исходят от их душ обычных людей.
Однако мое внимание привлекли вовсе не они. Вернее не все они.
На входе в палатку лежала одна «ненормальная» душа. Тусклое, однородное свечение, свойственное обычному человеку, переплеталось с густым и плотным сиянием необычайно огромной души монстра. И только подобное сочетание позволило им устоять перед вкраплениями пылающей мраком, темно-зеленой души попаданца, что по своей натуре призвана пожирать души слабых. Подобно язвам она прожигает две слившиеся воедино души. Язвам, что являются неотъемлемой их частью. Если не вмешаться, недолог век, как она вытравит их, поглотив без остатка выделившуюся при этом духовную силу.
Не от злого умысла, но по своей природе. Такими уж нас призывают в этот мир — монстрами, уподобив...
Боль из чудовищной переросла в нестерпимую агонию, заставляя меня вновь погрузиться в ночную тьму. Левая половина тела полностью онемела от перенапряжения, во рту появился стойкий металлический привкус, а из носа тонкой струйкой стекала кровь. Осознать я это смогла только когда звон в ушах, заглушающий даже поток собственных мыслей стих до гула железной дороги, а под щекой образовалась небольшая, вязкая лужица.
Хорошо хоть я в это время не стояла в полный рост, а то могла бы упасть...
Увы, посмеяться снова не вышло. Сил не было даже думать. И признаться, я этому рада. Потому как ни одна из возможных причин сотворить подобное с ребенком мне не по душе. Дорогой может и не отличается добротой... совсем не отличается добротой, но и плохим его назвать не получится. Особенно на фоне известных мне попаданцев. Потому я не стану делать поспешных выводов и дождусь его собственных объяснений.
Объяснений, в которые я захочу поверить.
Сейчас же мне стоит сосредоточиться на собственном восстановлении.
Слишком уж дорого мне обошлись события минувших дней. Длительное истощение сил на поддержание защитных чар от королевского змея; прорыв сквозь толщу земной коры; схватка с гигантом, закончившаяся ничем; бой с попаданцем управляющим насекомыми; и как вишенка на торте — столкновение с богиней... потрепанной, лишенной божественных артефактов и поддержки почитателей, но богиней.
Настолько сильной, что даже в божественном воплощении я оставалась на порядок слабее нее, и пришлось рассчитывать на блеф.
Кажется, от этого воспоминания уголок моих губ все же изогнулся в улыбке.
Надо же было придумать, запугивать богиню недоразвитым божественным воплощением, само поддержание которого сжигает больше сил, чем есть в моем полном резерве. Не будь за спиной Сущности и кто знает, чем бы закончилась та авантюра. Мне даже думать не хочется, насколько сильно при этом пострадала моя душа, раз повреждения до сих пор сказываются на физическом теле.
Прав был брат, обвиняя меня в импульсивности. В мыслях я вся такая спокойная и рассудительная, но как доходит до дела... силы воли хватает только чтобы спокойно выбрать дубину потяжелее, да рассудить, куда можно больнее ударить.
И вот до чего меня это довело. Валяюсь в луже собственной крови неспособная нормально пошевелиться. Разве что ползком, подтягиваясь вперед одной рукой и измазываясь в собственной крови. Хотя с моим уровнем сопротивления боли получится максимум перевернуться на бочок и заплакать.
Если я уже не плачу.
Брат узнает, точно опять запрет в корнях золотого древа, заставляя зазубривать древние свитки. И минимум на пять лет...
Если не на пятьдесят...
Он в эльфийской шкуре в отличие от меня успел крепко обжиться, и даже время воспринимает уже не как обычные люди. Для него потратить несколько десятилетий на учебу считается пустой тратой времени. Потому как учиться надо всю жизнь. Всю долгую, эльфийскую жизнь...
Однако я до сих пор считаю себя человеком. Пусть не телом, но духом. И для меня вторую жизнь подряд проводить прикованной к книжкам невыносимо.
Я попыталась расслабиться. Несмотря на серьезные травмы, настоящей угрозы в них нет. Если не буду использовать духовную силу, то к утру смогу самостоятельно передвигаться. Не без боли, но смогу. А там уже и Дорогой вернется. Вдвоем мы точно сможем истребить парочку монстров, а там и новый уровень будет не за горами...
Толстая, коричневая крыса с пышными рыжими усами ткнулась мордочкой мне в лицо, привлекая внимание. Крошечными, но на удивление сильными лапками, она сжимала рукоять кухонного ножа, сияющего фиолетовой аурой. Черными глазками-бусинками, не моргая, она смотрела мне прямо в глаза, ожидая реакции. За спиной же моего незваного гостя толпилось еще не менее полусотни крысок поменьше...
...
Не такую команду спасателей я ожидала встретить. Совсем не такую.
И, боюсь, за эту крошечную услугу я не смогу отделаться жалкой полусотней лет заключения...
-Альберт, постигая мастерство переговоров-
— Значит, ближайшую неделю о попадании за городские стены лучше даже не думать? — развалившись в мягком ложе напротив господина Эдгара, я повторял его же слова.
Для объяснения такого решения стоит сделать небольшое лирическое отступление.
Несколько сот лет назад в Западных джунглях королевства Грейрт отгремела самая жестокая война из известных этому миру. И худо было и на земле, и в небе, и даже под водой в те времена. Кровь лилась реками, города стирались с лица земли быстрее, чем успевали строиться и прочее жуткое бла-бла-бла. И настолько этого бла-бла-бла было много, что большая часть Западных джунглей ныне зовется Западной пустошью...
Шли годы, пустошь постепенно заполоняли собой неприхотливые орочьи племена, а с запада все чаще начали объявляться своры зверолюдов. И чтобы отгородиться ото всей этой заразы Император Август I отдал приказ построить крепость Грейстоун. Однако не прошло и десятилетия, как по удивительному стечению обстоятельств близ нее обнаружилось крупнейшее месторождение духовных камней. Это событие разделило историю этого места на «до» и «после».
Группа рудокопов, успевшая первыми откусить столь сладкий кусок пирога, превратилась крупнейшее объединение ремесленников под эгидой бога Кармаркса, покровительствующего труду и созиданию. Во славу его месторождение обросло сложнейшей и глубочайшей на всем континенте системой шахт, способной удовлетворить потребности целой империи в духовных кристаллах.
Разумеется, не бесплатно.
Налоговые вычеты, пошлина на торговлю, расходы на обустройство... все с лихвой покрывалось доходами с продаж кристаллов и изготовленных на их основе артефактов. На этом золоте оборонительная крепость выросла в один из крупнейших городов империи, с завидной скоростью развивающая собственные амбиции.
Однако на золоте, вместе с крепостными стенами, и толпами поваливших на заработки людей хорошо растут не только города...
За несколько лет в городской черте появилось разом пять храмов старших божеств. Божеств, чьи последователи ради собственной выгоды разодрали это место на части. И за поднятой их грызней шумихой, никто не заметил, как внутри имперских границ появились десятки подобных шахт. Не столь крупных и разработанных, но расположенных в куда более безопасных, обеспеченных и легкодоступных районах. И пока эта крепость тратила половину сил на защиту границ, конкуренты под ее прикрытием смогли в рекордные сроки завладеть рынком сбыта.