Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП)

Когда наши взгляды пересекаются, что-то горячее и волнующее пронизывает меня. Сердце стучит с бешеной скоростью, легкие наполняются дыханием, а разум погружается в безмятежность. Чистая гармония, несмотря на кровь, бурлящую в жилах, на учащенное дыхание и резкий ритм наших тел.
Джуди проводит рукой к затылку, и между бровями проступает линия напряжения. Я чувствую, что она уже на грани. Это заметно по тому, как обнимает меня, настоятельно прося углубиться, удерживая рядом. Я обнимаю ее рукой за пояс, придавая угол, наиболее удобный для нее.
  
Ее глаза закрываются. Что-то в этом есть странное, не так, как было. Когда выпускает легкий вздох, я замечаю, как в уголках глаз образуются влажные капли. Я осторожно опускаю ее, замедляя движение.
— Пожалуйста, не останавливайся, — тихо шепчет она, распахивая веки и позволяя увидеть слезы. — Пожалуйста, не останавливайся.
Я целую ее слезы, мягко отстраняюсь и, снова входя в нее, делаю это медленно, с каждым движением, словно вкладываю в нее частичку души. Удерживая лицо между ладонями, я прижимаю наши лбы друг к другу, пока не слышу глубокого вздоха. Ее бедра дрожат, мышцы ослабевают, и Джуди тянется ко мне, заплетая пальцы в волосы, и я не сдерживаю стона, вырывающегося из груди, когда наши губы сливаются.
Держи меня, молю ее молча, когда теряю силы и падаю на плечо. Не заставляй жить без тебя.
Проходит время, я вытираю слезы с ее лица и отстраняюсь. Пытаюсь осторожно выскользнуть в коридор, чтобы одеться.
Может быть, так и не получил ничего определенного. Может, мне не суждено остаться здесь, держать ее в объятиях, смеяться вместе, кормить чем-то, кроме хлопьев. Возможно, ей все еще нужно время, чтобы найти ту потерянную часть себя, которая, как ей кажется, необходима. Но Джуди здесь, любит меня, и, как минимум, я могу дать ей пространство для поиска. Верить, что она видит то, что между нами, и не откажется от этого.
Когда я возвращаюсь в спальню, она сидит на краю кровати. На ней желтая футболка — та самая, из поездки. Тот самый винтажный стиль, который я носил в последний раз, когда был здесь, в день, полный счастья. В этот момент я просто не понимаю ее. Не могу даже притвориться, что осознаю, что она думает, надевая это. Как будто не понимает, насколько больно это для меня.
Наверняка это видно на моем лице, потому что Джуди неуверенно сжимает футболку в кулаках.
— Я спала в ней, — шепчет она, опустив взгляд на колени. — Она все еще пахнет тобой.
Что мы делаем, черт возьми?
Как я могу любить ее так сильно — как Джуди может спать в футболке, которая пахнет мной — и при этом мы не можем быть вместе? Какой же абсурдный и зловещий это фарс65?
Но у нее есть проблемы. Серьезные, настоящие проблемы, за которые я никогда не буду осуждать. Поэтому собираю все остатки терпения.
— Ты можешь взять пространство, Джуди. Если это то, что тебе нужно, я не буду против. Но я не закончил, слышишь? И если ты… боже, надеюсь, что это не так. Скажи, что не любишь меня. Это единственный способ, как я смогу тебя отпустить.
Джуди опускает голову, и я сглатываю, будто глотая осколки стекла. Это предел. Я не припоминаю, чтобы когда-либо было так необходимо выплеснуть эмоции или хотя бы разбить что-то. Мне нужно вернуться домой, прежде чем не смогу это сдерживать.
Слеза катится по ее зеке, и я едва слышу собственный голос.
— Просто не затягивай, хорошо?
Я останавливаюсь на выходе из комнаты, поворачивая ручку, чтобы оценить ущерб, который нанес стене.
— Я пришлю кого-то, чтобы это исправить, — говорю я, не оборачиваясь.
Глава 29
Джуди
Кое-что врезалось в память. Лицо Тео, сидящего в машине.
Слезы, падающие на плечо, оставляют мокрые следы на простынях. Я провожу остаток дня в постели, укутанная одеялом так плотно, что с каждым вдохом ощущаю аромат его тела, все еще витающий после утренней близости. Я скучаю по нему. Скучала с той секунды, как Тео отвернулся, еще до того, как перешагнул порог спальни.
Я чувствую себя такой глупой, такой жестокой, такой сломленной. Какой же девушкой — каким, в конце концов, человеком нужно быть, чтобы отвергнуть такую щедрую любовь? Я оттолкнула Тео, несмотря на огонек оптимизма, который все еще мерцал в его глазах, даже когда прощался.
Петуния пытается меня образумить.
— Просто позвони ему, дура. Исправь все.
Она смотрит на меня с чистым презрением, прежде чем покинуть комнату. Я так и не поднимаюсь с постели до следующего вечера, когда дверная ручка начинает дрожать в коридоре.
— Я знаю, что ты там, ДжуДжу, — слышится за дверью. — Открой.
Я встаю так резко, что мир на мгновение погружается во тьму, и, опираясь на стену, открываю дверь.
Передо мной Дженна, с полными руками пиццы и дешевого вина. Я написала ей всего полчаса назад, наконец-то собравшись с духом. Она проходит мимо меня в квартиру и сбрасывает дары на кофейный столик, а затем обнимает меня.
— Ты в порядке?
— Нет, — еле слышно отвечаю я в плечо. — Я, кажется, рассталась с ним.
Она ведет меня к дивану, и мы, свернувшись калачиком, садимся рядом; Дженна гладит мои волосы, а я заливаю слезами ее рубашку, делая насквозь мокрой. Петуния подходит, чтобы выяснить, что происходит, устраиваясь на коленях Дженны и одобрительно мурлыча, когда я чешу ей голову.
— Ты думаешь, что рассталась с ним?
Я вытираю лицо тыльной стороной руки.
— Нет, действительно это сделала. Я рассталась с ним. Мы вернулись с «ковра66» у Дианы, и тогда стало мучительно очевидно, насколько я его ранила. Я не смогла ответить на чувства.
Дженна уходит на кухню и возвращается с бокалами для вина. Она наливает щедрые порции шардоне, и я принимаю один, жадно глотая, в то время как Дженна внимательно меня изучает.
— Джуди?
— Что?
— Ты любишь его.
Я киваю.
Дженна постукивает ногтями по бокалу.
— Так что происходит?
Я лишь пожимаю плечами.
— Нет, — говорит она твердо, отбирая бокал и ставя его рядом со своим на кофейном столике. — Без кивков, без пожиманий плечами, без бессмысленных жестов. Говори со мной. Такое ощущение, что это часть проблемы.
Я выдыхаю, и из груди вырывается дрожащий вздох.
— Я не могла выбраться из собственных мыслей. Иногда на него смотрела и думала… не может быть, чтобы все это закончилось хорошо. А сказать, что я его люблю, не могла.
Но Дженна сжимает губы в тонкую линию.
— Джуди, прости, но это бред. Самое откровенное саморазрушение, какое я когда-либо видела. Для этого парня ты — центр вселенной. Что он мог сделать такого, чтобы ты потеряла доверие?
— Я доверяю ему…
— Очевидно, что нет. Ты наказываешь Тео за то, что сделали родители, хотя эта мысль никогда даже не приходила ему в голову.
О, боже.
Я опускаю лицо в ладони, пытаясь изгнать из головы образ его сломленного лица. Я знала, что была идиоткой, отпустив Тко. Но сказать это так просто… помимо Дженны, никого более достойного доверия, чем Тео, не было. Что со мной не так?
— Три года назад…
Моя голова резко поднимается. Я не собираюсь говорить об этом. Как можно обсуждать события трехлетней давности на фоне этого разрыва? Но чувствую, что Дженна знает это и именно поэтому продолжает. Она бросает на меня напряженный взгляд.
— Три года назад я наблюдала, как ты превращаешься из яркого огонька в совершенно пустую оболочку. Это было трудно видеть, ДжуДжу. Но понимала. Я знала, как сильно ты любила Дэйва. Почти не уставала его упоминать, даже в плохие дни. Я это знала. А потом родители сделали то, что сделали, и эта оболочка превратилась в… ничто. Просто ничто. В тебе не осталось ни капли борьбы, почти ничего. Ты пыталась отдалиться и от меня, я это знала. В голове ты понимала, что так правильно: отрезать меня первой, прежде сделаю это сама. Но я осталась рядом, Джуди. Я не сдалась. И вовсе не обязательно, что все, кого впускаешь в свою жизнь, тоже откажутся от тебя.