Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП)
— Тео, я не могу больше терпеть, — выдыхает она, голос же, обремененный желанием, звучит как стон. Она смотрит на меня так, будто испытывает физическую боль. Ее пальцы зарываются в пояс моих джинсов, а большой палец скользит по застежке. — Пожалуйста. Мне это нужно.
— Черт, — выдыхаю я, чувствуя, как напряжение достигает предела.
Одно движение — и джинсы распахиваются. Из меня вырывается сдавленный стон. Джуди поднимается на цыпочки, соприкасается со мной, стремясь к губам.
И это ни в коем случае не нежное прикосновение.
Она обвивает руками мою шею и давит на плечи, тело диктует действия. Поэтому поднимаю ее, и Джуди обвивает меня ногами, позволяя обхватить себя за ягодицы. Я чертовски зол на то, что нас разделяет ткань джинсов. Но она стонет в губы, и меня легко отвлекает это, когда проникаю пальцами в ее волосы. Сжимаю, слегка тяну — и это вызывает новый, более глубокий стон. Джуди нравится, когда ее волосы держат крепко, и, черт возьми, это невероятное открытие.
Она прижимается ко мне, и это единственная точка контакта, на которой я могу сосредоточиться. Голова кружится, потому что мы, черт возьми, на грани, на самом краю пропасти, и я никогда не думал, что до этого дойдет. Не думал…
Но куда это все ведет?
Джуди крепко хватает меня за челюсть, медленно, глубоко целуя. Черт возьми, эта девушка умеет целоваться. Я крепче сжимаю ее волосы — боже, как же она умеет целоваться! Каждое ее движение — это взрыв чувств.
Но — куда это все ведет? Это просто случайный секс, или…
Джуди медленно скользит влажными поцелуями по моему подбородку, вниз по шее, и клянусь, я вот-вот потеряю весь самоконтроль. Но…
Она опускает руки между нашими телами. Расстегивает молнию на джинсах.
Черт. Черт, черт, черт, черт…
— Джуди… о, черт. — боже. Это настоящая борьба. Настоящая, мазохистская борьба, но я удерживаю ее руку. — Эй, эй… можем ли мы…
— Что? — в ее взгляде вспыхивает такая дикая, неукротимая похоть, что я на мгновение почти позволяю себе поддаться.
Почти говорю не обращать внимания, вернуть руку на прежнее место и просто следовать фантазии, которая крутится у меня в голове уже три долгих года.
Но затем туман в ее глазах рассеивается, и челюсть резко опускается от шока.
— О боже, — выдыхает она, отстраняясь, и я позволяю это сделать. — Мне так жаль. Я думала, что… о боже.
Джуди разворачивается на каблуках и стремительно отступает к другому концу стола, но я быстро обхватываю ее талию одной рукой.
— О, нет, ты никуда не уйдешь, — говорю я, усаживая ее на край стола. — Нам нужно это обсудить.
Ее лицо искажается от чистого ужаса.
— Я думала, что…
— Доверься мне, ты подумала правильно. Давай просто поговорим об этом, хорошо?
Поговорим об этом… Я сам еще не успел толком разобраться в своих мыслях. О чем, черт возьми, нужно ей сказать? Ее взгляд скользит по моему телу, пока поправляю застежку на джинсах.
— Это из-за того, что я тогда испугалась? Потому что…
Я издаю сдавленный звук. Воспоминание о том, как она двигалась, вспыхивает.
— Если думаешь, что я не хочу тебя, поверь, мне очень, очень нужно это… — я наклоняюсь ближе, вновь издав сдавленный стон, пряча лицо в ее плече. — Я просто не могу перестать об этом думать, честное слово, и… Джуди, пожалуйста, — шепчу я, уткнувшись в ее плечо.
— Я действительно думаю, что между нами может все получиться, так здорово между нами…
— Боже, Джуди, пожалуйста. Пожалуйста, прекрати говорить. Ты сводишь меня с ума, — я трясу головой, уткнувшись в ее тело.
Черт, это невероятно.
— Разве ты не хочешь большего? — ее голос звучит так хрупко, что я испытываю к себе саму ненависть. — Если не хочешь, то это нормально…
Спина вновь предательски напрягается, и мне остается лишь говорить в ее плечо.
— Не представляешь, как сильно я тебя хочу. Но… Джуди, я не могу позволить, чтобы это было просто сексом. Не с тобой.
Скажи, что это не будет пустым увлечением.
Скажи, что хочешь меня, только меня, всерьез, и я прямо сейчас отдам все.
Пауза затягивается. Я чувствую, как она задумывается, взвешивает каждое слово. Вдыхаю ее аромат, прежде чем поднять голову, как будто это даст смелости. Мне сейчас нужна каждая капля.
Джуди теребит пальцами и вдруг осознает, что выглядит совершенно облегченно.
— Значит, это действительно не просто секс?
Что за черт?!
Каждое слово вылетает из головы, когда я ловлю ее взгляд, полный недоумения и растерянности. Как она могла так подумать… И тут до меня доходит. Все эти взгляды, жесты — это признание моего желания, но без слов о том, что стоит за ним. Я — полный идиот.
— Так что тогда, что это значит…? — она смотрит на меня так, будто просит заполнить пробелы, проложить мост между нашими невысказанными чувствами.
Ей нужна моя сила, потому что Джуди довела нас до этой точки, но теперь не знает, как дотянуть разговор до конца.
Хорошо. Я справлюсь. Надо произнести слова. Настоящие, способные все изменить. Ноги дрожат от волнения — то же самое ощущение, которое подстегивает на утренние пробежки. Я начинаю ходить взад и вперед, пытаясь найти нужные слова.
— Ладно, послушай. Мне приходит в голову, что вел себя неправильно… — я достигаю конца импровизированного «проверочного маршрута» и разворачиваюсь к ней. — Я думал, что если нам удастся не заходить далеко, то сможем избежать паники… — я поворачиваюсь с такой силой, что чуть не спотыкаюсь о собственные ноги, и снова начинаю ходить. — Но это не то, что тебе действительно нужно, не так ли? И я не хочу так действовать, не с тобой, потому что для меня ты не просто мимолетное увлечение…
Я останавливаюсь перед ней, одновременно решительно и уязвимо. Мне нужен опорный пункт, нужны все капли уверенности, которые могу найти.
— Я дорожу тобой.
Ее лицо озаряется мягкой, нежной улыбкой.
— Я тоже о тебе забочусь.
Я моргаю, не веря своим ушам.
Что…?
— Нет, — я качаю головой, с раздражением размахивая руками, чтобы развеять свои мысли. — Нет, это не то, что я хотел сказать, — я протягиваю руки к ней, чтобы передать мысли правильно и, возможно, поймать хоть крупицу ее силы.
Ее взгляд колеблется между нашими руками и моим лицом.
— Я хотел сказать, что я без ума от тебя, Джуди. То есть, я совершенно потерял голову. Ты — все, о чем я думаю, — это заветное, охватывающая меня безумие. Неделями. Месяцами. На самом деле, с тех пор, как себя помню. Столько времени прошло, что я уже не помню, каково это — не… Я думал, что если буду держать это в себе, то смогу сохранить тебя рядом, ведь знал, что… Тебе нужно время, нужно доверять людям и… Но я хочу, чтобы ты знала, какие у меня чувства, на случай… Я не знаю, — я жестом показываю на пространство вокруг нас. — На случай, если все изменится, и, по какому-то чудесному стечению обстоятельств, ты почувствуешь то же самое. Но даже если этого никогда не произойдет, клянусь, я не ожидаю ничего взамен за то, что произнес это вслух. И не исчезну, если решишь, что это не для тебя. Потому что быть твоим другом — для меня это что-то бесценное. И… я стану тем, кем тебе нужно, кем захочешь меня видеть. Потому что я забочусь о тебе. А это уже сказал, так что… теперь я просто говорю кругами, и… да.
Вот черт.
Честно говоря, я никогда не думал, что смогу произнести эти слова. Когда представлял этот момент, на ум приходили более изящные формулировки, более стройные предложения. Я мечтал рассказать о том, как сильно люблю ее, каким потерянным и опустошенным чувствую себя в ее отсутствие. Но столкнувшись с реальностью присутствия, мне просто нужно было выкристаллизовать чувства, выложить все, что мучило. Либо покончить со мной раз и навсегда, либо взять и отправить ввысь, к звездам.
Ее брови медленно расправляются. Джуди, похоже, обрабатывает каждое слово, что вполне справедливо, учитывая, как я запутался и запнулся в мыслях. Но затем я вижу, как слова наконец-то достигают ее сердца.