Не было бы счастья

— Как все просто, — очень тихо сказала она.
— Да зачем же усложнять? — Он помолчал несколько секунд, ожидая ответа. — Понятно. Значит, дело во мне. Какие-то скрытые дефекты? Ларочка, тогда скажи мне, может, я сумею исправиться?
— О чем ты, Слава?! Если у кого и есть скрытые дефекты, так это у меня. — Она продолжала следить за медленными движениями своей ложечки. — Ты самый лучший мужчина в мире, о таком муже можно только мечтать!
— Не надо обо мне мечтать, — он осторожно коснулся ее руки, — лучше выходи за меня замуж. Лариска, ты же самая лучшая женщина в мире, мы составим прекрасную пару!
Черт, до чего же ему мешало то, что он не видит ее глаз! Что у нее за манера опускать голову, отворачиваться каждый раз, когда начинается серьезный разговор!
— Слава, дело не в этом. Я просто… не знаю, боюсь наверное.
— Меня? — Во рту появился кислый привкус.
— Не тебя, скорее того, что может произойти. — Она наконец взглянула ему в лицо. — Я объясню, только ты не сердись, пожалуйста, и постарайся не обижаться, хорошо?
— Хорошо. Я не буду сердиться и постараюсь не обижаться.
— Ну вот, ты уже раздражен. Слава, я знаю, тебе не нравится, когда я вспоминаю Сергея, но понимаешь… можно сказать, что это из-за него я не хочу выходить замуж.
Ярослав задохнулся. Вот точно так же он себя чувствовал, когда схлопотал прямой удар в солнечное сплетение.
— Твой муж… — Онемевшие губы шевелились с трудом.
— Бывший муж, — поморщилась Лариса. — Надеюсь, ты не думаешь, что я еще испытываю к нему какие-то чувства?
— Честно говоря, — он осторожно перевел дыхание, — честно говоря, именно это я и подумал.
— Глупости. Дело совсем в другом. Я уже рассказывала, в каком была состоянии после развода… — Лариса на секунду задумалась, потом уточнила: — Вернее сказать, после того, как он меня бросил. Я не просто не была готова к этому, ничего подобного в принципе не могло произойти! Мы ведь были женаты. И тот самый штамп в паспорте был для меня чем-то вроде гарантии — это навсегда. Понимаешь?
Ярослав кивнул. Это он очень хорошо понимал, именно такой гарантии он и добивался.
— Ну вот. А когда оказалось, что он это воспринимал гораздо проще… Я так поняла, что мужчины вообще смотрят на это немного по-другому. Вон у Володьки и штамп есть, и Люську он любит, но это ему совершенно не мешает…
— Не надо про Володьку, — перебил Ярослав — Мы сейчас говорим о нас. Только о нас двоих.
— Хорошо, пусть будет о нас, — послушно согласилась Лариса. — Проблема в том, что жизнь меня ничему не научила. Наверное, это мое добропорядочное провинциальное воспитание виновато. Домострой, семейные ценности да будут они един дух и едина плоть и все такое… В общем я не могу относиться к этому по-другому.
Не вынимая ложечку из чашки, она сделала несколько больших глотков, посмотрела на Ярослава. Он молчал, ждал продолжения.
— Понимаешь, сейчас у нас с тобой все прекрасно, мы счастливы, но сколько это может продлиться?
— Всю жизнь? — предположил он.
— Это было бы чудесно. А если нет? Представь, что ты встретишь другую женщину и полюбишь ее… Подожди, не перебивай меня! Это не будет ни изменой, ни предательством, просто новый поворот судьбы. Потому что сейчас мы с тобой свободны. Да, каждый день рядом с тобой для меня счастье, но мы ничем не связаны! И если появится другая, если такое все же случится, я сумею справиться. Мне будет плохо, больно, я буду реветь ночи напролет, но я выдержу. И все равно ты для меня останешься самым дорогим и близким! А если мы поженимся, я знаю, у меня так не получится. Муж для меня это гораздо больше чем любовник, он не имеет права меня бросить. И вот тогда, если появится другая… Слава, я одна знаю, чего мне стоило выкарабкаться тогда, в первый раз. Сделать это еще раз у меня просто не хватит сил.
— Ларочка, пойми, нет в мире других женщин! Ты одна, единственная. — Ярослав сказал это с такой стой, что она смутилась. — Я никогда тебя не брошу, просто физически не смогу. Я не выживу без тебя! Ты не веришь?
— Верю. Но… я не могу рисковать.
 
— Так. — Он зажмурился и глубоко вздохнул. «Слова, которые рвались с языка, лучше придержать. А то опять ляпнешь что-нибудь, как тогда, в «Малахитовой шкатулке», и бегай ищи ее полночи. Черт, попался бы в руки сейчас этот гад, первый ее муженек, удавил бы не задумываясь, честное слово!»
— Ты сердишься? — испуганно спросила Лариса.
— Нет. Да. — Он открыл глаза. — Сержусь, но не на тебя.
— А на кого?
— На себя. На жизнь. На твоего первого мужа.
— Да не вспоминай ты про него совсем, — дернула плечиком Лариса, — нет его и не надо!
— И рад бы, да не получается, — усмехнулся Ярослав. — Ладно, главное я понял, что ты хотела мне сказать, и, знаешь, все не так плохо. Ты любишь меня и веришь мне, два очка в мою пользу. Хотелось бы, конечно, чтобы ты поняла, я действительно хочу, как ты сказала, быть больше чем любовником, я хочу быть твоим мужем…
— Но зачем? Что тебя может не устраивать сейчас? Я не понимаю.
— Отсутствие гарантий. Ты ведь тоже можешь встретить другого мужчину.
— Другого мужчину? — Лариса смотрела так озадаченно, что он улыбнулся.
— Вот именно. Тот вариант, которого ты боишься, но с точностью до наоборот. Ты встречаешь другого мужчину и бросаешь меня.
— С ума сошел? Как тебе вообще такая глупость в голову могла прийти?
— А вот если бы ты была моей женой, мне бы глупости в голову не лезли. Потому что я бы знал, других мужиков для тебя не существует.
— Да их и так не существует! Ты что, не веришь мне?
— Верю, конечно. — Ярослав встал. На тесной кухне не надо было даже двух шагов делать, сразу оказался рядом с ней. Положил руки ей на плечи и, глядя сверху, закончил с улыбкой. — Но все равно боюсь.
— Ой, Славка! — Лариса, наклонив голову набок, прижала щекой его ладонь. — Я, наверное, выгляжу круглой дурой, да?
— Ага, — легко согласился он — Клиническая картина. Медицина бессильна абсолютно Ладно, допивай свой кофе, и пошли домой, отец, наверное, волнуется уже.
Герман Александрович не просто волновался, он был в панике. Оказывается, пока их не было, звонил Одиноков. Он сообщил, что Карманова нашли, он скрывался у старого приятеля. Причем, судя по всему, именно этот приятель сидел за рулем синего «Москвича». Это была, так сказать, хорошая новость.
А плохая заключалась в том, что когда группа захвата ввалилась в частный дом, где, согласно наводке, находились преступники, оказалось, что Карманов, кроме пистолета, успел разжиться где-то израильским автоматом «узи» («Недешевая игрушка!» — присвистнул Ярослав), которым, не задумываясь, и воспользовался. Полоснув очередью по показавшимся в дверях фигурам в камуфляже и только чудом никого не зацепив, Карманов выскочил в окно, метнулся в кусты сирени, продрался сквозь них на соседний участок, перемахнул через забор и исчез в голубой дали.
Так что в данный момент вооруженный автоматом Карманов находился на свободе, и неизвестно, какие мысли бродили у него в голове. Одинокое категорически потребовал, чтобы Козыревы и Лариса немедленно спрятались, а лучше всего, вообще уехали из города.
Спорить никто не стал. Лариса тут же стада по телефону пристраивать немногочисленных оставшихся учеников, а Ярослав с отцом прикидывали, куда можно уехать.
— Взять билеты на поезд до Владивостока, — предложил Герман Александрович. — Неделя туда, неделя обратно За полмесяца поймают они его, я думаю?
— Две недели на колесах! — Ярослава передернуло. — И потом, даже если мы займем целое купе, сколько там места? Нет уж, я предпочитаю что-нибудь попросторнее.
— Например?
— Например, можно в какой-нибудь незаконченный коттедж попроситься, из тех, над которыми я работаю.
— Надо в пустой, вдруг этот урод все-таки явится со своим автоматом. Не дай Бог, пальнет в кого постороннего.
— Можно к Наташке на дачу, — отвлеклась от телефона Лариса. — Они там все равно раз в сто лет бывают, домик пустой стоит.