Не было бы счастья
— Чего это он? — негромко спросил Ярослав, подсев со своими шампурами поближе к Володе. — Недоволен, что ли? Так мы же не набивались…
— Не обращай внимания, — товарищ, раскрасневшийся от жара, старательно размахивал над мангалом большой алюминиевой крышкой от кастрюли, — он всегда такой. Правда, десять лет назад был малость повеселее. Они с Наташкой самыми первыми поженились, еще на первом курсе. Я так думаю, — он с деланной осторожностью оглянулся на дремлющего Игоря и перешел на театральный шепот, — что он женился просто для того, чтобы решить этот вопрос и больше не отвлекаться.
— И получилось у него?
— Сам видишь. Наташку жалко. Она девка хорошая, только не поймет никак… Видишь ли, она из такой семьи, про которые я раньше только в книжках читал, любовь там, взаимопонимание, прочая мура… Одним словом, избалована семейным счастьем. И нот уже столько лет пытается такую же семью построить, счастливую. А с Игорем это просто невозможно по определению. Только зря бьется. Она, по-моему, даже книжки свои из-за этого писать начала. Знаешь, у нее такие всегда семейные истории. Смешно, обычно дамские романы свадьбой кончаются, а у Наташки всегда только с нее начинаются.
— А Лариса сказала, ты не читал.
— Ну… я и не читал. Так, проглядывал содержание. Поэтому и говорю, это она словно Игорю что-то объяснить пытается. Бесполезно.
— А чего же она тогда с ним не разведется?
— Наташка? Ты что? Для нее уйти от мужа — это одиннадцатый смертный грех, как же, она ему клятву давала!
— Венчались, что ли? — спросил Ярослав и тут же выругался, уронив на траву кусок мяса: — Ах ты зараза! Что с ним теперь делать? Выкинуть или пойти помыть?
— Вот еще! Отряхни, а на огне обожжется, ни одного микроба не останется. Нет, не венчались, Игоря к церкви на аркане не подтащишь, но в загсе тоже слова всякие красивые говорят. Впрочем, откуда тебе, холостяку, об этом знать… Давай шампуры, угли готовы. О, а вот и девчонки!
Из домика показались довольные Люська с Ларисой, за ними Наталья и сразу захлопотали над столом. Что-то мыли, резали, раскладывали, таскали туда-сюда разные кастрюли и тарелки.
Володя, колдуя над первой порцией шашлыка, с удовольствием на них поглядывал. Очередной раз повернув мясо над углями и сбрызнув его специально для этой цели приготовленным вином, он сказал:
— А знаешь, Славка, я очень доволен, что у вас с Лариской все получилось. Я, честно говоря, не ожидал.
— А я-то как доволен, — пробурчал Ярослав.
— И Ларка даже похорошела. Смотрю на вас, завидно делается.
— А чего тебе завидовать? — покосился на Людмилу Ярослав. Он, конечно, был пристрастен, и Лариса шла вне конкуренции, но и Володькина жена выглядела отлично. — Люда, по-моему, смотрится на все сто.
— Да я же не об этом! Я про то, что вот ты свободен, она свободна, живете вместе и ничем друг другу не обязаны! Красота!
— Ага. То, о чем я всю жизнь мечтал. Только в последнее время я про эту свободу уже слышать не могу. Знаешь, я, кажется, дозрел до женитьбы.
— Ты что?! — Володя от неожиданности ухватился за край мангала, тут же отдернул руку, тряся обожженными пальцами. — С ума сошел?! Ты Ларке об этом не говорил, я надеюсь?
— Говорил. А она мне то же, что ты, все про свободу талдычит.
— И слава Богу! И больше ни слова, а то не дай Бог передумает! С чего вообще тебя на такую дурь повело? Я еще понимаю, если бы Лариска требовала, тут не всегда устоять можно, но чтобы самому в петлю лезть! Послушай опытного товарища, радуйся жизни и не повторяй моих ошибок!
— Тебя послушать, так выходит, жениться — все равно что повеситься.
— Точно! — горячо согласился Володя. — Так и выходит!
— Господи, да чем тебе с Людкой плохо? Такую жену, как она, еще поискать!
— Да я не об этом. Она, конечно, сокровище, но знаешь… уж очень сложно бывает выкручиваться. А не были бы мы женаты, все было бы проще.
— А-а… — понял Ярослав. — Ты думаешь, она не догадывается?
— Слава Богу, ни сном ни духом! А то я не представляю просто, на что она способна! Она ведь сгоряча и развестись может, что мне тогда делать?
— Как что? Ты же будешь опять молодой, холостой и красивый. Значит, будешь снова радоваться жизни.
— Без Людки? — оскорбился Володя. — Как ты это себе представляешь, придурок? Мы семь лет прожили душа в душу.
— Тогда действительно сложно. А что ты, собственно, нервничаешь? Если она ничего не знает, то все в порядке, правильно я понимаю?
— В целом правильно. Но знаешь, Славка, в последний раз связался с такой дурой! И хорошего в ней ничего особенного нет, ну разве что ножки классные. Так эта идиотка вбила себе в голову, что у нас любовь и мы должны пожениться. Представляешь?! У меня двое детей, я должен их бросить, Людку бросить и жениться на этой шизофреничке! — Последние слова он сказал слишком громко и, испуганно оглянувшись, перешел на шепот; — Я ей, ясное дело, наплел, что жена больна, бросить ее никак не могу, иначе последним подлецом буду, и все такое. Она вроде успокоилась, вот только надолго ли?
— Ну если ты ей четко сказал, что не женишься, должна понять, — сказал Ярослав и вспомнил Олю. Сколько раз он ей говорил, чтобы забыла про свадьбу, а она так и не усвоила. А Лариса, похоже, не может понять, что он хочет на ней жениться. Вздохнул и добавил: — Впрочем, у женщин такая странная логика…
Застолье прошло успешно. Правда, было непонятно, чего девчонки так долго носились со своими мисочками-тарелочками. Сколоченный из досок и вкопанный в землю стол был накрыт по-дачному, без затейливых салатов и экстравагантных закусок. А были на том столе; свежая, только что с грядки, редиска, насыпанная горкой в глубокой тарелке; такие же горки, только уже не с грядки, а с базара, свежих помидоров и огурцов, с приложением острых ножей — хочешь, так кусай, хочешь, на дольки режь; вареная картошка, щедро посыпанная жаренным на постном масле луком; в качестве обязательной программы селедка (а иначе как же мужики водку пить будут), разделанная, без единой косточки и так же щедро присыпанная луком, только теперь сырым, нарезанным колечками; целые снопы всякой зелени — петрушка, лучок, молоденькие листья чеснока, салат и тому подобное, — частично привезенной из города, частично успевшей вылезти здесь, на участке. И разумеется, как основное блюдо — шашлык. Ну, про него что долго разговаривать: шашлык, он и в Африке шашлык.
Ели, пили, через некоторое время Ярославу удалось перестать обращать внимание на сумрачного Игоря, который выпил рюмку водки за здоровье жены, взял в каждую руку по шампуру и молча удалился на свой шезлонг. Остальные, видимо, в силу привычки, не реагировали на него с самого начала. Только Наташа продолжала нервно поглядывать на супруга, что, в общем, не мешало ей участвовать в веселом и сумбурном разговоре за столом.
Когда солнышко стало припекать, разгоряченные выпивкой и едой Ярослав с Володей сняли футболки, заявив, что самое время позагорать. Ярослав знал, что он, хотя вовсе не был хилым, рядом с накачанным, регулярно посещающим спортзал Володькой смотрится довольно бледно, но его насмешили взгляды, которыми обменялись Лариса с Людой В каждом из них горела гордость за «своего». Потом посмотрел на довольного, играющего мускулатурой приятеля, и ему в голову пришла интересная мысль.
А чего, собственно, он вцепился как г. единственную в эту идею с милицией? В милицию пойти никогда не поздно. В данный же момент перед ним сидит достаточно крутой Володька, вдвоем с которым они вполне того зеленокурточного замухрышку скрутить могут. Конечно, он таким уж замухрышкой не выглядит, но их все-таки двое, и Володька вон какой здоровый. Да и сам Ярослав, если на то пошло, не из последних слабаков. Значит, скрутят они замухрышку, дадут ему разок-другой по морде и выяснят наконец, кто эти игры дурацкие затеял и какого черта им надо. Великолепный план — простой, четкий! Осталось только с Володькой договориться.