И.С.Т. (СИ)
— Замечательно, — бросил в наступившую тишину заметно побледневший Фрей, смотря только на Рому.
Дейм, внимательно следивший за ним, отвел взгляд, вспоминая мальчишку на больничной койке. Когда они погружались в начале семестра, чтобы выяснить прошлое Силиверстова, он, конечно, видел кое-что из больничного прошлого юного оракула. Но то, что он увидел сейчас…
— Ты ведь знаешь, да? Знаешь, что он видит?
— Знаю, — Фрей полыхнул на него глазами. — Я бужу его каждый раз, когда он кричит во сне.
— Поэтому он потянулся к тебе, — Дейм сузил глаза, начиная что-то понимать. — Начал проваливаться и позвал тебя.
— Сложная структура взаимосвязей, — поджал губы норг. — И архитектура тоже. Я пока что до конца не разобрал их. Но не теряю надежды. Выпейте, Фрейзер. Вам нужны силы.
— Спасибо, — буркнул тот, наконец прикладываясь к кружке. — Значит, Ромка на мне не запечатлился?
— Скорее всего, нет. Это инстинктивная реакция. Что-то вроде рефлекса. Вы спасаете его от кошмаров. А отзываться вас заставляет ваша сущность корректора, которая не терпит беспорядка, даже если он всего лишь в чьей-то голове, — Дейм вздохнул и наконец дотянулся до своей кружки.
— Это… радует, — Фрей вздохнул. — Но как их вытащить?
— Я не знаю, — Дейм на мгновение зажмурился. — Наверное, стоит подожать Арестова и поискать случаи попадания в Заводь. Вопрос, как оказался там Рома, не имеющий к нашему квартету никакого отношения, отложим на потом.
— Ассоциация, — предположил Линдстрем, возвращаясь к дивану и осторожно на него опускаясь. — Он чем-то созвучен со Сказочником. Они неплохо в общем-то общаются, так что Анжей вполне мог по цепочке потянуть еще и господина Силиверстова…
— Они похоже больше, чем ты можешь предположить, Гейр — выдохнул Александр едва слышно. — Где, черт подери, мой брауни?..
— В кафе, — отозвался Дейм. — Что ты видел? И где ты был? Я понимаю, что поставить маяк у тебя не было возможности, но нам нужно знать все, что ты можешь рассказать.
— Ненавижу тебя, — фыркнул Александр, усилием заставляя себя сесть. Слаб, как котенок. Слишком долго пробыл на уровне. Слишком много усилий потратил чтоб попытаться остановить падение студентов. — Это Заводь, ее очень сложно заметить. Честно говоря, если бы не падение, я бы ни за что не подумал, что на этом уровне планара она вообще есть. Она, как бы это сказать, определенного настроя. Выцеживает негативные, самые болезненные воспоминания и замыкает их в кольцо на повтор. Черт… я сам чуть не спятил…
— Я видел их кошмары. Их, не твои. Не знаю, как, наверное, краем зацепило, — Дейм покосился на хмурого Фрея и сдержал порыв прижать Лемешева к себе. — Парней надо вытаскивать. Они к такому не готовы, а судя по их кошмарам… продержатся они недолго.
— Знаете, что я думаю?.. — Александр на секундочку прикрыл глаза. — Самостоятельно так провалиться — невозможно. Таких случайностей попросту не бывает. Не верю я в них… — он глубоко вздохнул и, улыбнувшись, потянулся к кружке на столе. — Какао… вкусно… Мне бы хоть чуток восстановиться. Если ты замкнешь меня, я смогу отоспаться минут за пять.
— Что и почему — думать будем потом. Это форс-мажор, за который Арестов будет землю рыть. А нам сейчас надо вытянуть мальчишек. Но мы совсем ничего о Заводях не знаем, — Дейм вздохнул и выпрямился. — Гейр, думаю, Романа нужно перенести к его товарищам по несчастью. Сашка поспит, а мы с тобой попробуем что-нибудь найти. Есть выжившие и выбравшиеся. Это просто нужно найти. Может, связаться с ними. И еще об этом надо доложить. Мистер Блэкберри… — он на мгновение поколебался, — есть кто-то, к кому Рома привязан так же, как к вам?
— Все мы. Вся наша компания, весь блок, — тут же ответил тот. — Тимур — его оператор, с Симой он дружит, Аяна опекает. И Чед…
— А вы — его якорь на данный момент, — Дейм кивнул каким-то своим мыслям. — Что ж… думаю, нам понадобится ваша помощь так или иначе. Да и друзей нужно успокоить. Возвращайтесь к себе, мы позаботимся о Роме, обещаю.
Фрей на мгновение сдвинул брови, явно собираясь спорить, но потом только покачал головой и поднялся, оставив чашку на столе.
— Мы все будем на месте. Только не заставляйте нас сидеть под дверью в ожидании новостей, — он невесомо коснулся пальцев Ромы и тихо вышел за дверь.
— Теперь я понимаю, почему он так нравится Арестову, — Дейм выдохнул, заметно расслабляясь. — Гейр, позволишь воспользоваться своим кабинетом?
— Арестов увидел себя в мальчишке. Ностальгия замучила, — тонко усмехнулся Гейр. — У нас нет времени на поиски. Ситуация — самый настоящий форс-мажор. И прямая обязанность Арестова быть здесь. Совет это примет, так что я его вызову. Саша… останешься здесь или пойдешь к себе?
— Мне хватит пяти минут, — передернул плечами Лемешев.
— Как скажешь, милый, — Дейм усмехнулся, дернул его на себя, коротко и сильно поцеловал в губы и подвинулся, позволил ему вытянуться на диване. — Как только ты уснешь, я замкну тебя.
— Окей, только… чур, не отвлекать, — улыбнулся Александр и закрыл глаза. Спустя минуту его дыхание выровнялось, стало размеренным и тихим.
Еще спустя минуту в кабинет тихонько просочились пара санитаров из медпункта, которые со всей осторожностью уложили на носилки Ромку и так же тихо испарились, не скрипнув даже дверью.
====== 3. ======
Это не по-настоящему. Не реальность. Не может ею быть. Нет-нет-нет… Они с Симой опаздывали, и ему вдруг стало плохо. Так плохо, что чуть не вывернуло. Совсем как сейчас… Это не реальность. Это прошлое, и оно давно ушло. Он больше не тот мальчик, он оракул.
Рома зажмурился, с силой тряхнул головой, впиваясь ногтями в руку. Кожа отозвалась резкой болью, но вдруг отпустило. Подернулся сумрак больничной палаты, словно покрылся патиной, и вдруг исчез, забрав с собой тоску. Только вокруг был совсем другой пейзаж. Незнакомый город, улица, прохожие словно проекции. Только парень, прошедший мимо, был реальным. Он напевал себе под нос песенку и шел под дождем. Летним, безумным, теплым, мокрая майка облепила торс, промокшие кеды веером разбрызгивали воду из луж, но шалая улыбка на губах и огромные наушники, словно парню ничего в этой жизни больше не надо… Рядом с ним остановилась машина, распахнулась дверь и его подозвали, что-то говорили, а на красивом лице все отчетливее проступал… шок. Там, в салоне, двое. Рома не понимал, откуда, но знал, что один из них — тот самый красавец, что любил его еще не так давно и другой. Некто, обещающий за всего одну ночь с ним больший деньги…
Рома опешил. Дико, странно, но он действительно все понимал. Так, словно сам стал тем, в наушниках, в котором с трудом угадывался… поляк. Анж. Сказочник и мечтатель. Рома чувствовал его боль, его отчаяние. И вдруг рванулся, проламываясь, разрывая тонкую материю не-реальности, также отчаянно зовя его. К себе, прочь из кошмара, от которого холодом продирало по позвоночнику.
И Анжей обернулся.
Картинка точно сломалась, расслоилась на несколько составляющих. Исчезла машина, исчезли двое, дорога и наушники. Исчезло все. Остался только дождь и Анжей, который, не мигая, смотрел на мальчишку, сжавшегося между грубой бетонной стеной и мусорным баком. Почти полностью обнаженного, всего в крови и нечистотах. Совершенно разбитого и вряд ли желающего жить дальше.
Рома проследил за его шокированным взглядом, на мгновение, лишь на секунду позволил себе утонуть в чужих эмоциях, и молча рухнул на колени, сжимаясь, царапая шею от невозможности выпустить крик. Вытравить из себя чужую боль, новую, чудовищную, физическую. Теперь он знал… Санада. Такой же юный, как Аян. На мгновение лицо Санады подернулось, превратилось в лицо Аяна, и Рома взмыл, снова ломая дикую, страшную не-реальность в безумном стремлении защитить. Того, кто стоял у стены. И того, кто застыл чуть в стороне марионеткой с обрезанными нитями.
Они нашли в себе силы жить. То ли затолкали поглубже пережитые страхи, то ли перемололи их, сделали частью себя, темной частью, живущей глубоко внутри, темной стороной, что выходит вовне только ночью, яростью, злостью, ненавистью, чтоб к утру снова скрыться в глубинах души хозяина.