Баланс Темного 2 (СИ)
Карина открыла рот, собираясь ответить, когда разрисованная машина такси подкатила к тротуару.
— В субботу в ФОКе мы с девчонками играем в волейбол, — она вжала голову в плечи и поёжилась от нахлынувшего ветра. — Приходи!
— Ты не похожа на волейболистку, — я посмотрел на неё сверху вниз.
— Я связующая, — она потянулась к ручке двери. — Пока!
— Пока.
… … …
Возвращаясь домой, я издалека разглядел примелькавшийся синий форд и махнул рукой Вадику. Я понятия не имел, как звали чувака, который сутками торчал у моего дома, но решил называть его Вадиком.
Первые сутки после смерти на Отре прошли в диком приступе страха и паники. Уже и не вспомню, сколько раз брал в руки телефон, собираясь позвонить в полицию. Когда над тобой нависает угроза смерти, всё остальное становится проблемой не страшнее разбитой коленки или остывшего обеда. Я готов был рассказать про пульт, про ОВЗшников, про Отру, пускай даже это закончится психушкой. Я готов был едва ли не признаться в убийстве Маслова, лишь бы не словить две пули в спину так же, как он.
Те двадцать четыре часа длились не меньше года, следующие двадцать четыре — поменьше, примерно с месяц. К третьим суткам ощущение времени уравнялось с реальным, и я решился выйти на улицу, прогуляться до магазина. Вадик по-прежнему торчал в моём дворе, впрочем, больше он мне не препятствовал. Я предположил, что ОВЗшники дали мне что-то вроде условного срока: ты можешь выходить из квартиры, гулять где захочешь, но вечером будь добр — вернись домой, чтобы мы знали, что ты на месте и ничего не учудил.
Мысль о существовании Отры, как осязаемой и настоящей планеты, расползалась по мне словно вирус. Иногда она нарастала, и тогда меня бросало в жар, трясло, разум терялся в приступах лихорадки, а иногда стихала, и тогда я разрывал связь между реальностью и увиденным на Отре.
Время от времени, чтобы не сойти с ума, я задавал себе вопросы. Нажав кнопку на устройстве для перехода, я перемещался на другую планету? Ходил по лесам и полям мира, который также, как и Земля, вращается вокруг звезды, расположенной в другой части галактики? Или вовсе — в другой галактике?! Мир, где живут другие люди? Значит ли это, что мы во вселенной не одни? Я общался с внеземной цивилизацией?!
Иногда я сомневался: а в вдруг засранец Юдор ляпнул это, лишь бы я открыл дверь? Хотя врать в стрессовой ситуации — само по себе сложно, к тому же, существование туманности с таким точным названием не трудно проверить.
Туманность NGC 42565 существовала на самом деле. Причём открыли её относительно недавно — менее пяти лет назад. Примерное расстояние до туманности оценивалось в сорок миллионов световых лет.
Такое расстояние сложно вообразить. Путешествуя со скоростью света, нам понадобилось бы сорок миллионов лет, чтобы добраться туда. Но сорок миллионов лет это сколько? Округлим длительность человеческой жизни пускай до сотни лет, значит четыреста тысяч поколений родится и умрёт, прежде чем космический корабль прибудет в туманность NGC 42565. И это при условии, что корабль будет лететь со скоростью света, хотя в данное время мы не достигли и десятитысячной от её величины.
Представим, что наш корабль сделают из суперпрочных металлов, долговечностью, скажем, четыреста лет. Получается, чтобы добраться до туманности NGC 42565 его придётся полностью реконструировать сто тысяч раз! А сама туманность! В статье сказано: её размеры достигают нескольких световых лет, и она насчитывает миллионы звёзд. Придётся хорошенько потрудиться, чтобы найти среди них нужную.
Я вспомнил высказывание одного известного астронома. Суть его примерно в следующем: «Если те физические законы, на которые человечество опирается в данный момент, верны, то человек никогда не сможет совершить путешествие к другой звезде». Тогда как я каждый день делал то, на что не способно человечество? Что за хрень этот пульт для перехода? Кто его создал?
… … …
Суммарно прошла неделя с момента последнего путешествия на Отру. Субботним вечером я возвращался домой с волейбольного матча, в котором команда связующей Карины проиграла со счётом 1:3. Войдя в коробку двора, я с удивлением обнаружил, что синий форд Вадика наконец-то убрался восвояси.
«Мы тебя оставим» — вспомнил я слова Николая, поднимаясь по лестнице. Судя по всему, именно это и случилось. Юдовский предвкушал, что ОВЗшики грохнут меня, но, видимо, дяди посерьёзнее решили иначе. Как-никак я помог с побегом!
Два дня назад розовый свет из пульта для перехода сменился голубым. Нажав на кнопку, я увидел то, что ожидал увидеть:
Вы погибли.
Затраты на восстановление — 60 переходов.
Доступное количество переходов — 2. Недостаточно переходов для восстановления.
Я обратил внимание, что стоимость восстановления увеличилась на десять переходов. Судя по всему, оно кратно уровню Митры и увеличивается на десятку с каждым повышением.
Если бы в тюрьме сдох Юдор, он бы сделал ОВЗшников беднее аж на сто шестьдесят переходов! Впрочем, много это или мало — непонятно. Сто шестьдесят перемещений на расстояние сорок миллионов световых лет — это ресурс, сопоставимый с ресурсами целой страны, или расходник вроде канистры бензина?
Кстати об уровне. С получением шестого я получил новый знак Треула. Как же он назывался? Что-то про тёмного… Половина тёмного? Кусок тёмного? Что-то похожее. Жаль, я не успел прочитать описание. Другого шанса, может, и не будет.
Часто ли я думал о конце своих приключений? Постоянно! Хотя эти мысли были не столь болезненными, как тогда. Я был счастлив остаться в живых. Нерабочий пульт для перехода казался проблемой совсем незначительной, хотя мало-помалу желание нарастало…
В один из вечеров, переписываясь в сети с Кариной, я попутно проверил: не восстановила ли Гартея свой аккаунт. Ровно в тот миг в дверь позвонили. В глазок я увидел Николая, сердце забилось быстрее. Неужто им снова понадобилась моя помощь?!
— Отдай устройство! — Николай вытянул руку развёрнутой вверх ладонью.
— А что там с Юдором? — спросил я, протягивая пульт. — У него получилось бежать?
Николай сжал в кулаке устройство и ушёл, не сказав ни слова. Так оборвалась моя связь с Отрой. Не осталось ничего, кроме воспоминаний…
… … …
Возвращаться к работе было охренительно тяжело. Когда я успел так разлениться? Заказы, что казались более или менее сложными, я отклонял сразу, на средних ставил пометку «к исполнению позже», выбирал из самых простых.
Пальцы лениво стучали по клавиатуре, голову заполнил отвлекающий мыслями фон, будто я находился в комнате с множеством колонок, и каждая проигрывала свою радиоволну. Каждые пять минут я отвлекался: чтобы проверить почту, порыскать в сети что-нибудь про ОВЗ, глянуть — не вышла ли новая статья о туманности NGC 42565.
Первый рабочий сеанс длился не больше двадцати минут. Не выдержав больше, я вскочил со стула и позвонил Карине. К слову, эти звонки стали обыденностью. Мы поболтали и договорились встретиться в пятницу. Так незаметно подкатило третье свидание. Положив трубку, я снова остался наедине с ноутбуком. Работа сама себя не сделает…
… … …
— И всё-таки некрасивые подружки иногда подходят друг другу, — сказала Карина, проводя пальцем по рисунку на обоях.
Её дыхание стало ровным. Она смотрела в потолок полуприкрытыми глазами, расслабленная и почти истощённая, хоть горечь от её тела по-прежнему доносилась до меня пульсирующими волнами. Блестящая влажная шея, крохотное ушко и локоны спутавшихся коричневых волос. Я гладил её бедро, и она каждый раз вздрагивала, когда моя рука норовила скользнуть выше. В эти секунды её кожа покрывалась мурашками, отчего становилась ещё приятнее и желаннее…
— Ну уж нет! — Карина помахала пальцем в воздухе. — В четвёртый раз это не сработает!
— Уверена?
— Я опаздываю, — она поцеловала меня в губы, поднялась с кровати вместе с одеялом, прикрылась шмотками и убежала в душ.
Кажется, я пролежал минут пятнадцать ни разу не пошевелившись. Я улыбался и наслаждался ощущением переливающегося тепла, будто самые нежные пальцы делали мне массаж рук, ног и спины одновременно.