Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7 (СИ)

— А если для связи с Шутом и Громом? — уточнил Урду.
— Можно попробовать, но если их радиостанция сейчас отключена, мы только зря об стенку постучимся. И кстати, батареи на «Р-148» вообще-то тоже не вечные, их надолго не хватит.
— Пробуй ещё! — потребовал майор Игнатьев, понимая, что шансов на успех немного, но ситуацию как-то решать все-таки было нужно.
По сути, группа поставленную боевую задачу выполнила — караван был остановлен, охрана перебита. Груз уничтожен. Препятствий для возвращения в гарнизон, как бы, не было… Однако, часть группы в лице двух человек, все ещё была на задании, и их судьба пока оставалась неизвестной. К тому же, на руках у Громова имелся ценный груз, из-за которого их и преследовали афганские моджахеды. Нужны были дальнейшие указания из штаба, да только, как это сделать без связи?
  
Вообще, во всех войсковых операциях, любых боевых выходах, операциях за боевой или разведывательной группой закрепляется дежурный связист, или даже смена, задача которых постоянно быть на связи и координировать все их действия. Если по какой-то причине не было установленных сеансов связи, то они обязаны постоянно мониторить эфир и вызывать группу до тех пор, пока не будет установлена связь. Если же если же группа не отвечала, то связисты в течении определённого времени, осуществляли несколько докладов непосредственному командиру. Те уже сами принимали решение. Группу могли искать с земли или даже с воздуха. Она условно считалась погибшей на задании, либо пропавшей без вести, до подтверждения этого факта.
Однако в случае группы «Зет», всё было иначе — с момента прибытия на точку, никто не пытался их вызвать. Да у разведчиков и времени на это не было — сначала дорога, потом поспешная организация места засады, утомительное наблюдение, потом быстрый, но жаркий бой. А затем стремительное отступление — в общем, не до связи со штабом.
Ещё несколько минут Герц возился с агрегатом, ругался, уговаривал богиню радиосвязи, чтобы та снизошла с небес и позволила бы связаться хоть с кем-нибудь. Но тщетно.
В конце концов, он тяжко вздохнул, затем отодвинул от себя радиостанцию и поднялся на ноги.
— Кэп, догадываюсь, в чём дело… — на мгновение тот засомневался, однако всё-таки продолжил мысль. — Рискну предположить, что нам выдали неисправную радиостанцию. Намеренно. Батареи сухие, изначально, в гарнизоне показывало, что все хорошо. Пару включений, и все. А сейчас вообще в ноль.
— Уверен?
— Как бы, доказательств у меня нет, истинную причину определить без специального инструмента не смогу… У меня же с собой вообще ничего, кроме ножа, нет. Но я уверен, сначала она работала, и всё было нормально. Очень толково придумано, тонко. Я бы тоже мог провернуть что-то подобное, если бы была такая цель.
— Что? — удивился Шаман, посмотрев на Герца изумлённым взглядом. — Ты так считаешь? Но зачем?
— А зачем на складе вооружения нам заменили патроны, в том числе и на холостые? — возразил он. — Чем это попахивает?
— Предательством! Вот чем!
— Ну… Шевцов, сука! — злобно выругался Самарин, сжав ручищами свой пулемёт. — Если живыми доберёмся до Кундуза, лично этой скользкой гниде нос сломаю! И все зубы выбью!
— Ага, становись в очередь! — мрачно добавил Урду. — Вот же тварь паршивая, творит такие вещи и похрен ему, что вся группа чуть ли не гарантированно погибнет! По головам ходит, и не боится!
— К стенке эту свинью! — добавил Шаман, играя с ножом.
— Тихо, угомонитесь вы! — повысил голос командир, окинув взглядом в свою группу. — Не доросли ещё, чтобы подполковнику морду бить!
— Не, командир, ты, конечно, извини, но… Что бляха-муха, происходит? — твёрдо произнес Женька Смирнов. — А? Как там это называется?
— Предательство! — повторил Герц.
— Кому война, а кому мать родная! — хмыкнул Урду, с досадой покачав головой.
Майор Игнатьев шумно выдохнул, собрался с мыслями и сдержано произнес:
— Да, нас подставили. Думаю, вы и так всё понимаете. И если после того случая с патронами, когда Гром заметил неладное, ещё были какие-то варианты, то теперь мне всё предельно ясно.
Никто ничего не ответил, а Игнатьев продолжил:
— Наша задача была встретить этот караван, но судя по всему, Шевцов не планировал возвращать нашу группу обратно. И, чёрт возьми, я не пойму почему! Видимо он рассчитывал, что мы погибнем в полном составе. Не удивлюсь, если нас хитро использовали для того, чтобы отвлечь внимание душманов от чего-то важного. Мы — приманка, или что-то в этом роде. Не знаю, что там духи планировали, но наше командование тоже просчиталось. Вы сами видели, что караван был очень серьёзный, а перебили его мы только потому, что у нас очень хорошая команда и прекрасные бойцы. Мы грамотно подошли к выполнению задания, они явно не ожидали, что их встретят так «хорошо». Шевцов на всякий случай перестраховался. Испорченная радиостанция, это как гарантия того, что нас никто не услышит. А соответственно, раз так, то и судьба наша неизвестна. Вроде как ушли на задание и не вернулись!
— Бред какой-то! — покачал головой Шаман. — Зачем ему это надо? Мы в Кундузе меньше недели, вроде бы никому дорогу не переходили. Что, отправлять группу на убой только потому, что мы комбату не понравились?
Кэп вздохнул.
— Я попробую запустить «малыша», вдруг нас хоть кто-нибудь услышит! — связист снова потянулся к аппарату.
— Так, все! Герц, хорош возиться с радиостанцией! Без толку!
Командир группы достал из планшетки карту, развернул ее прямо на земле. — Лучше скажите мне, куда могли отправиться Макс и Паша?
Шаман и Смирнов уже были рядом, буквально заглядывали через плечо. Остальные тоже подтянулись. Примерно с минуту было тихо — шла серьёзная аналитическая работа.
— Так, ну, на том месте, где мы разделились с Шутом и Громом, вариантов в принципе немного… На север они бы точно не пошли, там ничего нет. Сплошные горы. Идти на восток тоже бессмысленно, слишком далеко. И эта территория полностью подконтрольная противнику. На юг идти нельзя, там нам мешала горная гряда. Ее нужно было обойти. В виду того, что местность здесь сложная, тут вероятны только два варианта. Либо они отправились сюда, на юго-восток, вдоль вот этих холмов. Либо же, пользуясь темнотой и рельефом местности, смогли выйти сюда. Ну а затем, по низине, свернуть на юг, взять прямой курс на юго-запад. Затем взять севернее. Быть может даже, нашли какой-то транспорт.
— А они успели бы сделать такой огромный крюк? — спросил Димка Самарин. — Что если у них не получилось?
На мгновение повисла напряжённая тишина — в это никто не верил. Так в разведке не принято — всегда настрой на положительный исход. Хотя как не крути, а двое против тридцати — расклад более чем очевиден. У духов всегда имелось явное преимущество — это их территории, их земли. И по своей земле ходят они, конечно же, быстрее, ориентируются лучше. Их больше, помощь может прийти, откуда угодно.
— Ну, и что мы теперь будем делать? — поинтересовался Смирнов. — Каков дальнейший план действий?
Майор колебался, просчитывая в голове возможные варианты. Но неожиданно прапорщик Иванов нарушил общее молчание:
— Слушайте, а может быть причина произошедшего кроется в том, что мы до сих пор не знаем, чей именно караван мы разгрохали? Может, этот душман нам скажет что-нибудь полезное?
— Вряд ли… — покачал головой Кэп, окинул взглядом подстреленного душмана, затем согласился. — Ну, попробуй, спроси, хотя не думаю, что он много знает. По роже видно, что он всю жизнь баранов да овец пас.
Урду усмехнулся, вытащил пистолет, подошёл к душману и пнув его ногой, громко спросил, хочет ли тот жить.
С виду казалось, что этот человек не представлял собой ярого и фанатичного бойца за оппозицию — обычный человек, которого заставили взять в руки оружие, когда началась Гражданская война. Тогда было жестко. Однако против него говорил другой факт, группу майора Игнатьева они гнали с неистовым упорством — и уж точно, никого жалеть они бы не стали. Это не крестьянин, это боец. Все эти бородатые чучмеки были настроены решительно против советских солдат. Все они могли обмануть, продавив на жалость.