Мифология русских войн. Том II

И это — только легальная помощь. А сколько технологий было просто украдено у Запада?
 [239]
 Это и атомная бомба, и первые космические ракеты, и и первые стратегические бомбардировщики… И многие технологии пропаганды.
  
Глава 35
 
Победа без ленд-лиза, но и без безоговорочной капитуляции
 
Масштабы экономической помощи англосаксов Советскому Союзы в годы войны также впечатляют.
Если бы не ленд-лиз и «второй фронт», и Великая Отечественная война кончилась бы для СССР иначе.
Сталинский приказ № 227 от 28 июля 1942 года («ни шагу назад») честно пояснял: «наши средства не безграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба».
На самом деле все было еще хуже. Если к 1941 году военно-технический потенциал Германии был больше советского в 1,5–2 раза, то в 1942-м — уже в 3–4 раза. В декабре 1941-го чугуна, стали и проката производилось в СССР в 4 раза меньше, чем в июне
 [240]
.
Но прежде всего, СССР катастрофически не хватало порохов:
 
«Совершив гигантский скачок вперед, советская химическая промышленность так и не смогла за предвоенные годы выйти на уровень той же немецкой. При общем росте числа орудий обеспеченность их боеприпасами «на ствол» оставалась на уровне 1914 г. Например, на начало Первой мировой к 152-мм гаубицам имелось по 609 снарядов, а к июню 1941 г. — по 690. Одинаковы были и последствия: снарядный голод и в русской, и в Красной армии разразился аккурат через полгода после начала войны. В феврале 1942 г. командующий Западным фронтом генерал армии Жуков докладывает Сталину, что «осталось всего 1–2 снаряда на орудия». Причем если царская Россия имела сравнительно комфортные условия для наращивания выпуска боеприпасов, то СССР работал над этим на фоне масштабной эвакуации (а часть производств была потеряна безвозвратно). В итоге по выпуску пороха СССР проигрывал Германии все годы войны, за исключением 1945 г. Аналогичная ситуация была по тротилу и прочим взрывчатым веществам. Серьезно выручил ленд-лиз, в СССР было поставлено 127 000 т порохов (что равно годовому пику производства в 1944 г.) и треть тротила. А с учетом компонентов для его производства, считает историк Алексей Исаев, можно говорить и о половине союзнического тротила в наших снарядах. Именно порох и тротил, а не танки и самолеты были критически важной частью ленд-лиза для Красной армии.
 
Но и при этом отставание от немцев оставалось пугающим. В 1942 г. немецкая дивизионная артиллерия выпустила 18 млн шт. 105-мм гаубичных снарядов, а наша — 10 млн 76-мм снарядов. По артиллерии калибра 152 мм и выше разрыв еще больше: 2,322 млн у нас против 4,846 млн у немцев. Разрыв в количестве тяжелых снарядов оставался до конца войны. Даже в 1944 г. он составил 3,701 млн на 7,553 млн в пользу вермахта. На практике это приводило к тому, что на второстепенных направлениях фронты сидели на голодном снарядном пайке, не в силах подавить оборону противника артподготовкой. Вот 14 сентября 1944 г. начинается стратегическая операция по освобождению Прибалтики. Официальная советская история гласит: «В связи с ограниченной обеспеченностью боеприпасами общая глубина огневого воздействия артиллерии в период артподготовки была незначительной: у 2-го Прибалтийского фронта — всего 700–800 м, у 3-го Прибалтийского фронта — 200–300 м. Только на 1-м Прибалтийском фронте глубина воздействия артиллерии достигала 3–4 км». Что такое 200–300 м? Будет накрыта только первая траншея, а перед войсками 3-го Прибалтийского немцы отрыли две позиции с двумя траншеями каждая плюс еще одну полосу в глубине обороны. И прорывать их придется, что называется, с кровью и мясом»
 [241]
  
.
 
Даже в 1945-м имел место и «снарядный голод»:
 
«Рассказы о реализации 265 орудий и минометов и 44 танков на километр фронта, особенно по подавление обороны противника во всю глубину, в контексте показанных выше потерь армии, следует рассматривать как этакую военную фантастику любящих помечтать военных людей. Если 16 апреля артиллерия армии действительно много стреляла (правда, стоит внимательно рассмотреть расход боеприпасов по задачам), то с 17 апреля все сдулось. 18 выстрелов на ствол 76 мм дивизионки в день это уничтожение огнем 4 орудийной батареи ЗИС-3 двух наблюдаемых целей типа пехотное отделение (6–8 снарядов пристрелка, 12–24 поражение) и не более одной ненаблюдаемой (когда оценка результатов стрельбы невозможна), где согласно приведенной выше таблицы, по неукрытой пехоте без учета пристрелки требуется израсходовать 90 76 мм снарядов на гектар площади. Применительно к «скорострельным» 76 мм дивизионным орудиям стоит помнить об их боевой скорострельности. Где «средние» 18 выстрелов в день, это всего лишь 3 минуты неторопливого огня с проверкой и исправлением наводки после каждого выстрела. Режим, в котором эти пушки при 6 выстрелах в минуту могли вести огонь часами»
 [242]
.
 
Нехватка качественных грузовиков порой приводила к голодным смертям бойцов на линии фронта:
Февраль 1943 года. После ликвидации сталинградского котла армии Рокоссовского перебрасываются под Курск и образуют Центральный фронт. Начинается Севско-Гомельская операция. Она оказывается неудачной. 2 апреля выходит Постановление Военного совета Центрального фронта № 00 116 о причинах неудач наступления 17 армии.
 
«Армейская дорога оказалась непригодна для автотранспорта, войсковые дороги в непроезжем состоянии. Все это поставило войска в чрезвычайно тяжелое положение с питанием, результатом чего появилось истощение и даже смертные случаи на этой почве (102 сд — 12 случаев, в 175 сд — 2 случая и др.)… Военному прокурору Центрального фронта произвести следствие и лиц виновных в срыве питания бойцов и допущении смертности на почве истощения предать суду военного трибунала… Выделить и направить в 70-ю армию 75 автомашин Студебеккер для подвоза продовольствия»
 [243]
.
 
СССР 
получил (относительно собственног
о 
производства) — 15 % самолётов, 12 % танков
 [244]
, 22 % судов.
На каждые 100 % поступивших в народное хозяйство (то есть на две трети на фронт) у союзников было приобретено: 37 % авиационного бензина, 66 % кадмия, 37 % металлорежущих станков, 81 % молибденового концентрата, 46 % сахара, 75 % рельсов, 90 % вагонов, почти 100 % паровозов (эти 2000 паровозов составили около 10 процентов наличных паровозов в СССР). 
Мог бы эти вагоны, паровозы, грузовики (в числе 420 000 штук; сам СССР за годы войны произвел их 219 000) произвести сам СССР? Да. Но за счет снижения производства собственных танков. Челябинский тракторостроительный завод с конца 1941 года стал «танкоградом» 
(танковый завод № 100)
 и прекратил выпуск тракторов вообще. 
Поставки паровозов по ленд-лизу позволило преобразовать Нижне-Тагильский вагоностроительный завод (Уралвагонзавод) в Уральский танковый завод № 183 и сосредоточить его мощности на производстве танков. Эти решения были приняты еще осенью 1941-го, до начал поставок по ленд-лизу. Но именно последний помог утвердиться этой трансформации.