Китай в эпоху Си Цзиньпина

Си Цзиньпин как никто другой знал уязвимые места этой системы. Став заместителем председателя КНР в 2008 году, он за пять лет совершил сорок один (!) официальный зарубежный визит, встречаясь с главами других государств как будущий лидер Китая [60]. На его фоне Ху Цзиньтао выглядел как «хромая утка», lame duck, так на американском политическом сленге называют президентов, проигравших выборы и готовящихся покинуть Белый дом. Это было полезно для будущего преемника, но вредно для авторитета руководителя и принципа единоначалия.
Возглавив Китай, Си Цзиньпин уничтожил эту систему.
Бесконечность — не предел
В 2007 году на XIX съезде КПК никто из молодых руководителей, которых можно было бы воспринимать как потенциальных преемников Си Цзиньпина, не был избран в число членов Постоянного комитета Политбюро. Более того, 54-летний Сунь Чжэнцай 
, которого наравне с Ху Чуньхуа рассматривали в качестве ядра возможного «шестого поколения руководителей», незадолго до съезда был снят со своей должности в Чунцине, исключен из партии, а вскоре и осужден на пожизненное заключение за коррупцию. Его ровесник Ху Чуньхуа сохранил место в Политбюро, но не более того.
Оставалась интрига — кто же будет назначен заместителем председателя КНР? Традиционно во время второго пятилетнего срока эту должность отдавали будущему сменщику. Но Си Цзиньпин прекратил подобные разговоры, когда в марте 2018 года заместителем председателя КНР стал 70-летний Ван Цишань. Формальных ограничений для того, чтобы дать Ван Цишаню этот пост, не было. Однако это назначение (формально — избрание депутатами ВСНП) ломало сразу две неформальные практики.
Во-первых, явственно нарушалось правило «67 — да, 68 — нет», создавался прецедент, которым в будущем мог бы воспользоваться и сам Си Цзиньпин. Во-вторых, ломалась схема подготовки будущего преемника. Учитывая, что в том же марте 2018 года из конституции КНР был убран пункт об ограничении по числу сроков на должности председателя КНР, становилось очевидно: Си Цзиньпин намерен остаться у власти и после завершения двух пятилетних циклов. Намерен разрубить «гордиев узел» проблемы «третьего срока».
Так и произошло осенью 2022–весной 2023 года, когда Си был сначала третий раз избран генеральным секретарем ЦК КПК, а затем в рекордный третий раз — председателем КНР [61]. Никакой особой интриги перед этими избраниями не было.
Понятно, что вся логика предшествующего пятилетнего цикла указывала: 69-летний Си Цзиньпин по итогам ХХ съезда КПК сохранит лидирующие позиции. Однако реальность превзошла ожидания. Политическое пространство вокруг «партийного ядра» оказалось так зачищено, что среди семи членов Постоянного комитета Политбюро не оказалось ни одного политика, который не был бы связан напрямую с Си Цзиньпином. «Вторым лицом» в партии и будущим главой правительства вместо Ли Кэцяна, вопреки традициям, стал никогда не работавший в центральных ведомствах, но лично преданный генсеку Ли Цян 
. А Ху Чуньхуа, которого в свое время прочили в преемники Си Цзиньпина, ранее бывший близким к оппонентам Си, не только не попал в Постоянный комитет, но и в обычный состав Политбюро не был избран.
Кроме того, в новой конфигурации власти сразу несколько руководителей перевалили за 68-летнюю отметку: помимо Си Цзиньпина, это был заместитель председателя Центрального военного совета Чжан Юся 
 
 (72 года), начальник канцелярии Комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ван И 
 (69 лет), заместитель председателя КНР Хань Чжэн 
 (68 лет) [62] и вице-премьер Хэ Лифэн 
 (68 лет).
  
В то же время в отношении многих влиятельных руководителей, которые не получили новых должностей как по итогам партийного съезда, так и в результате «двух сессий», правило «67 — да, 68 — нет», очевидно, продолжает действовать. Причем это касается и руководителей, которые долгое время причислялись к условной «оппозиции» (Ли Кэцян, Сунь Чуньлань 
, Ван Ян 
 и др.), и известных соратников китайского лидера (бывший заместитель председателя КНР Ван Цишань, бывший вице-премьер Госсовета Лю Хэ).
Это означает, что Си Цзиньпин выбрал гибридную модель ротации руководящих кадров, согласно которой для большинства партийных функционеров наступление рубежа 60–70 лет означает уход на пенсию, однако в ряде случаев возможны исключения, что легитимирует и нахождение самого Си Цзиньпина у власти в «пенсионном возрасте».
Поменялась и негласная политическая практика, когда в начале пятилетнего цикла почти полностью обновлялся состав Госсовета КНР. В 2022–2023 годах имел место плавный, постепенный процесс: значительная часть министров сменилась заранее, до сессии ВСНП; при этом некоторые остались на своих должностях, хотя в силу возраста и других факторов, вероятно, будут сменены по ходу цикла.
Иными словами, Си Цзиньпин перестал быть заложником системы ротации «поколений руководителей», когда каждые пять или десять лет происходила масштабная реконфигурация всей властной верхушки. Сам же он может находиться у власти ровно столько, сколько позволит здоровье.
Началось второе десятилетие правления Си. В следующих частях разберем, с каким багажом достижений и проблем Китай подшел к этому времени.
  
Часть вторая. Как поменялся Китай
   
Очерк пятый. Борьба с коррупцией
 
Первое, с чего начал Си Цзиньпин в 2012 году, — это борьба с коррупцией. В Китае само понятие «коррупция» фубай 
 — это нечто большее, чем просто взяточничество или превышение должностных полномочий. Слово фу 
 означает «гниение мяса, разложение», а бай 
 — «увядание, засыхание, упадок». С понятием фубай тесно связаны и идейное вырождение, и моральная нечистоплотность, и деградация веры, убеждений, патриотизма. Все это, как считали в Китае, является оборотной стороной тех успехов, которых достигла страна на пути рыночных преобразований.
Как это было раньше
Взяточничество, казнокрадство, кумовство, использование служебного положения для обогащения — это в Китае было всегда. Коррупция стала причиной упадка не одной правящей династии. Однако современный извод этого явления следует отсчитывать от экономических реформ 1980-х годов.
В этот период Китай вошел в значительной степени децентрализованным [63]. Пекин определял общее направление развития, но практически не контролировал действия властей на местах. Региональные чиновники близко к сердцу приняли лозунг Дэн Сяопина «Обогащайтесь!» 
 [64] и на практике показывали верность курсу Пекина, образуя аффилированные с местными «народными правительствами» коммерческие компании.
Феномену чиновников-предпринимателей 1980-х посвящено множество исследований [65], общий вывод которых таков: на определенной стадии это способствовало формированию рыночной системы, хотя едва не привело к дроблению национальной экономики из-за «локального протекционизма», когда, защищая интересы собственных компаний, местные чиновники вводили ограничения на продажу продукции из других провинций. Быстрое обогащение чиновников-предпринимателей вызывало стремление подражать им у представителей политической элиты, еще не успевших «выйти в море» 
 (так в Китае 1980-х называли начало собственной коммерческой деятельности), и… раздражение у тех, кто остался на обочине китайского экономического чуда.