Китай в эпоху Си Цзиньпина

Инициатива «Пояса и Пути», в основе которой лежала идея экспансии китайского капитала вовне и соразвития неограниченно большого числа стран, стала, пожалуй, самой громкой из внешнеполитических инициатив Си Цзиньпина [43]. С ее реализацией связывали появление нового узла финансовых, технологических и гуманитарных связей, который мог бы стать реальной альтернативой западноцентричному укладу.
Однако сейчас, десять лет спустя после ее провозглашения, нельзя не констатировать, что к прорывным результатам инициатива «Пояса и Пути» не привела. Фактически под эгиду инициативы были «запиханы» различные двусторонние проекты, которые и так реализовывались Китаем и его партнерами [44]. И даже в сфере инфраструктурного развития тех регионов, которые находились в фокусе внимания «Пояса и Пути» (в Центральной и Юго-Восточной Азии), успехи вовсе не так велики.
Помимо того, что китайская инициатива была неверно истолкована зарубежными партнерами и породила в одних странах завышенные ожидания, а в других алармистские настроения [45], существовала и еще одна важная причина.
Инвестиционные возможности Китая оказались не столь бесконечны, как это, возможно, казалось самому китайскому руководству еще в начале 2010-х годов. Обвал китайского фондового рынка в 2015–2016 годах продемонстрировал это со всей очевидностью. А для перестройки самой экономической системы, которая и к началу правления Си Цзиньпина уже ощутимо пробуксовывала, одного желания оказалось мало.
Поиски новой экономической модели
Третья базовая концепция первых лет правления Си Цзиньпина — уже упоминавшаяся стратегия «всестороннего углубления реформ» [46] — не предвещала серьезной перестройки экономической модели. Скорее, она оперировала категориями улучшения, корректировки существующей системы.
Традиционно поворотные вехи в развитии экономики в Китае привязываются к проведению 3-х пленумов вновь избранного Центрального комитета [47] — так случилось и на этот раз. На 3-м пленуме ЦК КПК 18-го созыва в ноябре 2013 года было принято «Постановление ЦК КПК по некоторым важным вопросам всестороннего углубления реформ». Документ, который позиционировался как «дорожная карта» развития китайской экономики вплоть до 2020 года, исходил из того, что «реформы и открытость продолжаются, поскольку у них нет предела» [48]. В то же время отмечалось, что в экономике накопились противоречия, которые необходимо отрегулировать, «ликвидировать пороки структурных механизмов». При этом признавалось, что потенциал системы еще не раскрыт, и в целом Китай «еще долго будет находиться на стадии начального построения социализма» [49].
Между тем, два основных ингредиента китайского «экономического чуда» уже исчерпали себя. Первый — это огромные ресурсы дешевой и при этом достаточно дисциплинированной и обучаемой рабочей силы. Второй — удивительно удачная мировая конъюнктура, в которую встроилось экспортоориентированное китайское производство. По мере повышения себестоимости китайских товаров из-за удорожания рабочей силы, наложившегося на мировой экономический кризис 2008–2013 годов, стало очевидно, что прежние двузначные темпы экономического роста поддерживать уже нереально. Китайские экономисты все чаще стали говорить о «новой нормальности» 
, о «переходе экономики от экстенсивной к эффективной модели, от количества к качеству, от опоры на внешний спрос к опоре на внутренний спрос, от опоры на инвестиции к опоре на потребление» [50].
  
Однако к середине 2010-х годов так и не были найдены новые факторы, способные заменить в качестве драйверов развития дешевую рабочую силу и открытость внешних рынков. Единственный способ поддерживать высокий внутренний спрос и потребление — это стимулировать грандиозную инфраструктурную стройку так же, как это было и в предыдущее десятилетие (подробнее — см. очерк о развитии инфраструктуры).
Иначе говоря, «углубить» реформы не удалось, и к началу второго пятилетнего срока Си Цзиньпина это стало очевидно [51]. Тогда же в партийно-государственной риторике отказались от идеологемы «всестороннего углубления реформ» и начали говорить о «новой эпохе»: первоначально в это вкладывался и экономический смысл [52].
«Построение специфически китайского социализма в новую эпоху» 
 означало, что Китай уже преодолел стадию «начального построения социализма», то есть уже не является бедной аграрной страной, как раньше, а значит, на первый план должны выйти другие задачи, помимо роста экономики.
Новые акценты (например, упор на «высокоуровневое проектирование, основанное на научном подходе» вместо традиционной ставки на инициативу с мест [53]) подчеркивали разрыв с прежней философией реформ. Были обозначены и новые временные ориентиры. Если концепция «всестороннего углубления реформ» нацеливалась на 2020 год, то сейчас на первый план вышли так называемые «две столетние цели» 
.
Первая «столетняя цель» была приурочена к столетнему юбилею КПК в 2021 году — к этому времени предполагалось решить проблему бедности, то есть построить «среднезажиточное общество» сяокан 
 [54]. Учитывая это, особое внимание в 2017–2021 годах было нацелено на социальные аспекты, а вопрос перестройки социально-экономической системы отложен до лучших времен. Тем более, что разразившаяся на рубеже 2019 и 2020 годов пандемия коронавируса затруднила проведение системной экономической политики как таковой. Чтобы вытаскивать китайскую экономику из рецессии, государству вновь пришлось включать все ту же инфраструктурную «большую стройку» и инвестировать деньги в спасение неэффективных госкомпаний.
В результате к концу первого десятилетия своего правления Си Цзиньпин вряд ли мог быть доволен экономическими достижениями. Добившись серьезных успехов в плане укрепления партийного верховенства и борьбы с коррупцией, показав себя на международной арене и в развитии технологий, с точки зрения экономики страна продолжала топтаться на месте.
Отчасти это объясняется тем, что вплоть до 2023 года в экономическом управлении было велико влияние Ли Кэцяна и его единомышленников из числа бывших протеже Ху Цзиньтао. Для того чтобы получить наконец полную свободу действий и воплотить свои взгляды на экономическое развитие Китая, Си нужно было обеспечить свое нахождение у власти и на следующее десятилетие.
Решению «проблемы третьего срока» посвящен следующий очерк. Но, забегая вперед, отметим, что пока проблема «замкнутого круга» китайского экономического чуда далека от своего решения [55]: новые драйверы развития взамен исчерпавших себя не найдены, поддержание внутреннего спроса вынуждает совершать неэффективные инвестиции, усиление партократического начала препятствует рыночному регулированию. Иногда может даже показаться, что китайское руководство попросту не знает, что делать дальше. Симптоматичной в этом плане стала беспрецедентная задержка с проведением 3-го пленума ЦК КПК 20-го созыва. Несмотря на то, что, согласно устоявшейся практике, его должны были провести на следующий год после съезда, в течение 2023 года он так и не состоялся.