Лето. Деревня. Любовь (СИ)

Из бытовки вышел Аскар — старший у таджиков. Встал рядом с Юрием.
— Твоя женщина? — спросил, как бы между прочим, прикуривая.
— Нет, не моя.
Аскар удивленно посмотрел на него и усмехнулся.
— Русские женщины красивы. Русские мужчины не всегда это ценят.
— Это очередная восточная мудрость в твоем исполнении, Аскар? Не по адресу.
— У нее ребенок таджик. Ваня.
Юрий даже поперхнулся.
— С чего ты взял? Может, якут или узбек? Или вообще китаец? Это она сейчас сказала, что таджик?
Аскар покачал головой.
— Не-не-не. Я знаю, что говорю. Я вижу. Она от таджика родила. Хорошая женщина, добрая. Красивая. Пусть почаще заходит. Я женат, но у меня ребята молодые холостые. У ребенка должен быть отец.
«Ой-ей, зря ты, Марьванна, сюда с сыном пришла, — подумал про себя Юрий. — Сразу очередь из кандидатов в отцы образовалась».
А вслух сказал твердо:
— Не таджик он. Русский Иван. Подумаешь, глазки черненькие. Ошибся ты.
В это время Маша с Ваней вышли из бытовки. Вид у Маши был немного испуганный. Макаров быстро сориентировался и, подхватив мальчишку, перенес его через порог. Оттеснив плечом Аскара. Посадил Ваньку в коляску. Улыбнулся Маше.
— Пойдем, Марьванна, провожу.
Она приняла его помощь с видимым облегчением. Даже за руку его взяла. Хотя до этого ни разу не прикасалась, недотрога. Юрий посмотрел на нее насмешливо. Что, Марьванна, испугалась перспективы стать женой какого-нибудь горячего таджикского парня? Пирожки твои наверняка пришлись им по вкусу. Родила от таджика? Родила ли?
Маша дошла до внешней ограды кладбища, отпустила руку Юры, попрощалась и торопливо ушла.
Юрий, если честно, запутался в семействе Малинкиных. Уже не знал, что и думать ни о самой Маше, ни о ее детях. Поэтому решил наконец-то закрыть этот вопрос. Он все-таки мент, должен как минимум посмотреть документы людей, которые живут в одном с ним доме. Вдруг она детей вообще украла! А Люська ее сообщница, помогла их вывезти из города в укромное место и замела следы. А что, эта запросто!
Тем же днем он ушел со стройки намного раньше, чем обычно. Дома никого не было, входная дверь была заперта. Малинкины в полном составе гуляли по деревне. Макаров сразу прошел в комнату Маши. Документы нашлись быстро, они лежали, завернутые в полиэтиленовый пакет, в комоде в верхнем ящике. Быстро достал их, пробежал глазами, привычно запоминая информацию. Для верности сфоткал на телефон нужные страницы.
Паспорт. Малинкина Мария Ивановна, 37 лет, место рождения: Москва, прописка: Москва, Бескудниковский бульвар, семейное положение — пусто, дети: Малинкин Лука Александрович, 9 лет.
Паспорт. Кирьянова Зинаида Александровна, 15 лет, место рождения: Москва, прописка: Москва, Зеленоградская улица, семейное положение — пусто, дети — пусто. Ага, это наша принцесса Виктория, она же Аврора, она же Дуся, а на самом деле Зина. Прелестное имя.
Свидетельство о рождении. Кирьянов Иван Александрович, 2 года, место рождения — Москва. Мать — Кирьянова Татьяна Александровна, отец — прочерк.
Свидетельство о рождении. Малинкин Лука Александрович, 9 лет, место рождения — Москва. Мать — Малинкина Мария Ивановна, отец — прочерк.
О, а вот это уже интересно. Постановление об установлении предварительной опеки над несовершеннолетними Кирьяновой З.А., Кирьяновым И.А., датированное началом марта этого года. В связи со смертью матери и отсутствием других известных родственников… бла-бла-бла… Установить предварительную опеку над несовершеннолетними… Назначить Малинкину Марию Ивановну опекуном… Постановление вступает в силу со дня подписания.
Юрий аккуратно убрал документы на место и завис, анализируя полученную информацию. Получается, Зина и Ваня — родные брат и сестра. По матери, отцы-то у них, очевидно, разные. И Маша им не родственница, написано же, родственники отсутствуют. Мать умерла, детей под опеку взяла Марьванна. Как раз за месяц до начала пандемии. Теперь понятно, почему она всю весну ругалась со своей мамой. Привела в дом двух чужих детей, а тут как раз и самоизоляция с принудительным сидением дома грянула. Эх, Маша, Маша, куда тебя понесло! Зачем тебе оно вообще надо! Ведь есть же у тебя Лука, замечательный парень. Куда еще-то? Зачем такие подвиги, ради чего? Странная ты женщина, Марьванна, с какой стороны на тебя не посмотри. Ей-богу, очень странная.
 
Маша очень любила Ванюшку, это было видно. Всегда таскала его на руках, обнимала, сюсюкалась. Глядя на них двоих, невозможно было подумать, что Иван неродной сын. Вот в общении Зины и Маши частенько проскальзывало какое-то напряжение. Особенно со стороны девицы. Нехорошо она называла Машу: родительница, мать. Могла бы и просто по имени называть, не выеживаясь. Вряд ли Марьванна была бы против. Но нет, Принцесса шифровалась от окружающих, чтобы не догадались, что она неродная.
Короче, все понятно, что ничего непонятно. Юрий вроде бы разобрался, кто в семье родной ребенок, а кто неродной. Но ничего не стало ясным, наоборот, все еще больше запуталось.
На комоде лежал толстенный талмуд в красивой обложке. Юрий ради интереса открыл книгу, перелистнул страницы. «Три века русской поэзии. XVIII–XX века». Усмехнулся. Взять почитать, что ли? Интересно, Марьванна стихи наизусть специально заучивает, или просто у нее память такая хорошая?
На улице, в гамаке под навесом, он знал, лежала еще одна книга, не менее толстая. «Русская поэзия XX века». Ее Маша читала, отдыхая с Ванечкой днем в саду.
Маша Малинкина, уехав из Москвы, взяла с собой на отдых самое ценное: два внушительных томика стихов, троих родных-неродных детей и пять совершенно отвратительных балахонов, которые надевала и выгуливала по деревне строго по очереди.
И самое ужасное, что Юрию Маша начала нравиться.
Глава 10. Я пришел к тебе с приветом
Через Тархово текла маленькая речка, даже не речка, а ручей, в засушливые года и вовсе уходивший под землю. Купаться в нем не было никакой возможности. Чуть в стороне от деревни протекала река Алатырь, и вот ее-то и облюбовали для купания местные жители. Даже самостоятельно обустроили пляж: из бревен соорудили несколько уродливых, но функциональных столиков и скамеек, привезли и насыпали песка и намалевали грозную табличку о том, что мусорить категорически запрещено. Вход в воду в этом месте был удобный и пологий, глубина реки небольшая, поэтому родители разрешали детям ходить купаться самостоятельно. Лето выдалось жарким и засушливым, и пляж был популярным местом отдыха. Всегда на берегу находился кто-то из взрослых, присматривая одним глазом за веселящимися детьми.
— Мам-мам-мам, пойдем с нами завтра на реку, мы с дядей Юрой будем рыбу ловить, а вы с Ванькой купаться будете! — два вечера подряд прыгал вокруг Маши Лучик. — Он нас пригласил! И тебя пригласил! И даже Принцессу! Мам-мам-мам!
Конечно, она согласилась.
Принцесса закапризничала и сказала, что для нее встать в восемь утра, чтобы пойти на речку, — слишком рано. Может быть, она придет попозже со своими друзьями. А может, не придет. Какое у нее будет настроение. Маша не стала настаивать.
Ранним утром они собирались на рыбалку.
Маша все-таки решила надеть под платье купальник. Он у нее был очень скромный. Спортивный, черный, закрытый. Утягивающий. Может быть, они найдут какое-нибудь местечко, где будет немного народа, и тогда она разденется. Особенно если Юрия поблизости не будет.
Маша стеснялась своих размеров. Лишний вес у нее был с детства. Она всегда была крупной и неуклюжей девочкой. В юности из-за этого у нее начались еще и проблемы со здоровьем. С противоположным полом у Маши тоже не клеилось по той же причине. Прошло много лет, прежде чем она сумела принять и полюбить свое несовершенное тело. Но все равно частенько испытывала неловкость и дискомфорт на пляже, особенно когда вокруг было много людей. Ей казалось, что все тайком разглядывают ее и обсуждают ее нестандартную комплекцию.