Он опасен для меня (СИ)

Ближе. Только ближе.
Изначальная неловкость сменилась желанием. Мое тело пылало, но я, вместо того, чтобы взять передышку, лезла в самое пекло. Отвечала на жадные поцелуи, обнимала его за шею, скользила по спине.
Интересно, это ли чувствует мотылек, летя намеренно к костру? Понимает ли, что лишь несколько секунд разделяет ее от смерти? Что красота, которая безнадёжно притягивает, ее в итоге и испепелит?
Пришла в себя лишь тогда, когда моя обнажённая поясница уперлась в руль машины, порывисто глотая кислород. Парень умудрился стянуть мой свитер и расстегнуть бюстгальтер, лямки уже свисали, норовя утянуть за собой и чашечки.
Я только открыла рот, ладонями стараясь прикрыться, как Марик, до того целующий мою шею, замер и выдохнул, поправляя на мне одежду:
— Прости… Увлекся, — сипло рассмеялся, выуживая из-под кресла мой свитер. — Б… лин. Никогда не думал, что чуть ли… — с кривой ухмылкой осекся. — Ладно, не буду пугать раньше времени.
— Раньше времени? — я неловко отстранилась и перебралась на соседнее сиденье. Щеки пылали, пальцы дрожали, потому оделась не без помощи Марка. Я в целом ощущала себя странно… странно и волнующе. В низу живота что-то сладко тянуло, причиняя легкую боль и заставляя ерзать и сжимать колени.
— Раньше, чем дойдем до дома, — меня осторожно пристегнули, оставили легкий поцелуй в уголок губ. — А там… Я начну с того, что наконец-то тебя отшлепаю.
Марк как-то широко улыбнулся. Предвкушающе!
— Знаешь, я бы поспорила, кто кого должен шлепать! — раздраженно проворчала я и… И потом дошло, ЧТО я брякнула и КОМУ. Но уже было поздно.
— Оу, Полин, — Марик поиграл бровями и усмехнулся. — Так вот ты какая. Не ожидал, что наши отношения будут развиваться с подобной скоростью.
— Боже, я не это имела в виду! — сгорая от смущения, поспешно добавила. — Я… я…
— Ничего, — он подмигнул мне и завел машину. Плавно вырулил на дорогу. — Поль, я не против. Сам хотел предложить, уже искал подходящие слова и…
— Что?! — потрясенно перебила я. — В смысле?
— В прямом, — с самым невозмутимым видом ответил. — Я уже давно стою на пути латекса и плетки.
Я слушала его с надвигающейся паникой и зашкаливающим сердцем. И ждала, что он скажет дальше, чуть ли не начав грызть ногти.
— Понимаешь, не могу я… — растянул губы в насмешливой улыбке. — Шутить, когда у тебя взгляд запуганной мышки. Отбой, Полинка, БДСМ отменяется!
Марик расхохотался, а я мрачно сообщила:
— Вот и шути. А у меня теперь перманентно болит голова, — с наслаждением понаблюдала за тем, как с его лица испарилось самодовольство.
— Полина…
— Ничего не знаю, — подняла выпавший файл с результатами теста. Покрутила. Весь текст на английском, но если исходить по указанному адресу в самом углу страницы… — А почему ты обратился в американскую клинику?
Прошлась по тексту. После данных о заявителе шла табличка с итогами сравнения. Почти минимальное сходство локусов и такой же процент возможного родства.
В моей голове слиплись в кашу тысяча вопросов. Но один ответ у меня точно есть.
Марк Чернигов — не мой брат и никогда им не был.
***
Марк даже не заехал в гараж — притормозил у самого коттеджа, быстро выбрался, пренебрегая курткой, из авто, стремительно обошел "Ауди" и открыл дверцу для меня. Ступить на землю не успела, потому что сильные руки подхватили раньше.
— Марик! — возмущенно воскликнула я, вцепившись в его шею.
Вместо ответа он снова набросился на мои губы. Только Марк, только его поцелуи — обжигающие, неистовые и отметающие все посторонние мысли прочь — и только наше с ним безумие на двоих, для которого теперь не существовало ни запретов, ни предрассудков.
Он целовал, когда нес до дома, когда искал ключи, когда отпирал дверь. Так же жадно целуясь мы ввалились в прихожую. Умудрились скинуть обувь, но до комнат не добрались — в доме нашлось много стен, столиков и других поверхностей.
Немного шершавая ладонь проводит по моему напряженному животу, расстегивает джинсы. От простого прикосновения поверх белья под кожей вспыхнули искры. Я выгнулась в попытке или отстраниться, или же стать ближе.
 
— Подожди… я…
— Т-ш-ш, я не буду спешить, — прошептал Марк куда-то мне в шею, продолжая наступление. Горячее, невыносимое, неправильное… но приятное настолько, что приходится кусать губы, не давая вырваться стону.
Он действительно не спешит. Верх. Вниз. Легко, едва касаясь. И от этой нерасторопности мне срывает все тормоза. Чувствительная кожа буквально пылает, пульсирует. От каждых нежных поглаживаний там словно собирается ток.
Верх. Тягуче медленно вниз, чтобы зайти уже дальше.
Я вздрагиваю, из плотно сжатых зубов все же вырывается нечаянный всхлип. Машинально стискиваю запястье парня.
— Поля, маленькая, — успокаивая говорит, разжимая мои пальцы другой рукой и поднося к губам. Скользнул языком по фаланге большого пальца, при этом творя нечто невероятное внизу. Синхронно. Дико. Порочно. В какой-то миг я просто потерялась. Растворилась в эмоциях, стала звездной пылью и распалась до мельчайших искр.
Приходила в себя очень медленно. Тело — расслабленное, разгоряченное, не желало меня слушаться, и если бы не поддержка Марика, я бы просто свалилась. Колени подрагивали.
— Ты как? — спросил Марк, едва открыла глаза.
Смущенно опустила взгляд, а потом и вовсе спрятала нос между шеей и плечом парня. Он как раз удобно стоял — удерживая одной рукой меня, а второй упираясь в стену.
— Хорошо, очень, — облизнула пересохшие губы. — Но ты же сам не… Ничего не получил…
Марик хрипло рассмеялся, а я покраснела еще сильнее.
— Мне тоже было безумно круто, Полинка. Охрененно просто. А сейчас обхвати меня ножками.
Я подчинилась, и он вместе со мной направился к лестнице. Если честно, я сама бы смогла дойти, только… Не знаю. Не хотелось, несмотря на жуткое волнение и стыд, расставаться с его теплом.
Марик занес меня в ванную и только там опустил на ноги. Пока я недоумевала, зачем мы тут вдвоем, он заткнул затычку в ванне, включил воду и добавил немного пены.
— Зачем? — настороженно покосилась на снимающего одежду брата. Осеклась. Нет, не брата. А кто он мне теперь?
Но все же я чувствовала облегчение — я не извращенка. Наши чувства не больные. Мы — не родственники.
Он отбросил в сторону рубашку и, принявшись расстегивать ремень, широко ухмыльнулся:
— Буду тебя мыть.
Я неосознанно сделала шаг назад.
— Знаешь, я вроде как чистая… И прекрати раздеваться!
— Уверена? — насмешливо. — Да? Ладно. Жаль. Тогда я очень-очень грязный и сам отмыться не сумею. Поможешь мне?
Его брюки тоже полетели на пол. Я тяжело сглотнула, не в силах отвернуться от безупречного тела с натренированными мышцами. Ни единого изъяна — широкие плечи, идеальный рельеф живота, даже небольшой шрам на ребре не разрушал красоту. Взгляд скользнул вниз, к ногам. Нет, я нашла минус! Неожиданно большой… Резко зажмурилась, чтобы ничего не видеть.
— Ты так мило смущаешься, — жаркий шепот прозвучал неожиданно близко. По коже пробежали мурашки, едва он горячими пальцами начал приподнимать свитер, обнажая мое тело.
— Марик, пожалуйста… — понятия не имею, чего я просила.
Чтобы он остановился и дал мне перевести дыхание, свыкнуться с новой гранью наших отношений или же не оставлял ни шанса на отступление? Скорее второе, раз я позволила ему медленно, безумно медленно, снять с себя сначала лифчик, а затем джинсы. Он для этого встал на колени и неторопливо опускал грубую ткань вниз, постепенно открывая мои ноги для своих губ. Он целовал все — живот, косточку бедра, сами бедра. Рисовал меня узорами из жгучих поцелуев.
Опустились в воду, уже почти остывшую и без былой пышной пены, мы через целую вечность. Но мне было все равно и на температуру воды, и на то, что между мной и Марком лишь тонкое белье, которое я не позволила снять.
— Люблю тебя, — выдохнул он в мне в рот, обнимая мое лицо ладонями. Погладил большими пальцами мои скулы, снова припал к губам. Затем чуть отстранился и со счастливой улыбкой безумца произнес: — Ты моя. Вся. От кончиков пальцев до макушки.