Парень в шагающем саркофаге (СИ)
Третий путь — это капитуляция на моих условиях. Мне будет достаточно отобрать у них все накопители данных, все сложные инструменты, всю электронику, а также запретить электричество — и колония все равно что уничтожена, она не пошлет уже никуда никакого сигнала. При этом через много лет после моей смерти колония все же сможет выйти на уровень начала двадцатого века и начать путь к техногенной цивилизации с нуля. Обладая хотя бы памятью о том, что возможно и на каких принципах оно работает, путь из начала двадцатого века в конец двадцать первого можно пройти довольно быстро — но лет сто понадобится. А через сто лет на Земле либо уже все будет хорошо, либо там будет пустыня радиоактивная.
Так что я выполню свою миссию, даже не уничтожая всех-всех-всех людей лично. Другой вопрос, что даже колония, капитулировавшая и спустившаяся в девятнадцатый век, запросто может уже не выжить. Отсутствие письменных источников знаний приведет к сильному упадку, из девятнадцатого хорошо если только в пятнадцатый. И кроме того, одно дело пятнадцатый век на Земле, где человек приспособлен жить, и совсем другое — на чужой планете.
Четвертый выход для атакованной колонии — объединение. Если все колонии объединятся против меня — у них будет шанс победить. При этом, если они действительно на меня нападут путем наземного штурма — а как еще, если авиации у них нет? — то я нанесу им тяжелые потери, которые банально замедлят общий прогресс и тогда ни о какой отправке сигнала на Землю не будет и речи в ближайшие полсотни лет, а это тоже равносильно выполнению миссии.
И самый шик в этом случае — что одновременно и на Авроре восторжествует род людской, и на Земле не будут знать об их успехе. То есть, для меня это двойная победа. Но тут обязательное условие — нанесение такого ущерба и потерь, чтобы уж точно никто не смог построить мощный радиопередатчик и антенну.
Однако на горизонте начали сгущаться тучи: индонезийцы сумели запустить первую электростанцию, и мой искин подсчитал, что в теории, если бы все колонии объединили свои силы и развитие, то уже можно было бы приступать к постройке средства для связи с Землей.
А это значит — у меня появилась еще одна причина начать войну в этом году.
* * *Шел третий месяц восьмого года, когда мой радиодрон поймал сообщение о том, что планируется очень важное совещание всех глав колоний, и потому все, кто может, должны передать всем остальным приглашение. Далее шло предложение о том, как организовать радиомосты, чтобы принять участие в переговорах могли все.
— Будем слушать, и когда они начнут — возможно, поучаствуем.
— Есть проблема, — сказал искин. — По регламенту все колонии должны прекратить все радиовещание, кроме главы колонии, с целью уменьшить помехи. В этом случае местоположение «Голоса» можно будет легко триангулировать.
— И что это им даст, даже если кто-то найдет «Голос» на той высоченной скале?
— Узнав конструкцию дрона, можно определить максимальную дальность передачи. Это будет значить, что мы находимся в пределах этой дистанции.
— Резонно. Сразу после разговора поднимай «Голос» и либо перепрячем его, либо утопим в каком-то озере.
— Принято.
* * *В назначенный день и час утихли радиопереговоры и на условленной частоте началась перекличка. Оказалось, что присутствуют все, кроме русских.
— Уму непостижимо, — сказал американец, — мой коллега еще в полете предлагал русскому капитану выпить при встрече, а тот отшутился, что собирается найти тайгу и там выращивать медведей. Мы уже семь лет не можем найти русскую колонию, и я начинаю верить, что он, может быть, не шутил. Есть у кого-то какие-либо догадки?
— А что, если их колония вообще погибла или не смогла высадиться? — предположил немец. — Спуск ни у кого не прошел в штатном режиме, и вообще можно считать за счастье, что погибли только четыре человека у пакистанцев и все. Всего четыре жертвы при таком числе садящихся модулей — явная удача. Что, если русские потерпели полную катастрофу? Их корабль был наименее продвинутый, они же совсем ни с кем не сотрудничали вообще ни в чем.
— Маловероятно. Но правды мы не узнаем, пока русские так или иначе не найдутся. Итак, господа, мы все тут собрались, чтобы обсудить одну важную идею. Ни для кого не секрет, зачем на самом деле все мы сюда прилетели: чтобы дать своей стране страховку на случай ядерной войны. И вот тут у нас есть два пути. Мы можем следовать каждый тому плану, который был предусмотрен для него еще на Земле, но тут есть одна опасность. Если кто-то из нас успеет послать свой сигнал раньше других — на Земле может начаться война. Потому я предлагаю альтернативное решение: мы построим радиопередатчик совместно, а затем передадим сообщение о том, что на нас напали агрессивные пришельцы и почти все колонии уже погибли.
У меня от этих слов просто отвисла челюсть: а ведь он же гений.
Американец тем временем продолжал свою мысль.
— Как итог, на Земле не только никто не получит морального превосходства, но и начнутся процессы консолидации: человечество, узнав, что рядом есть враждебная разумная жизнь, начнет готовиться к обороне.
— Это звучит надуманно, — возразил итальянец, — слишком много странных нестыковок, если посмотреть на хронологию гипотетической атаки инопланетян. Ведь получается, что у нас к тому моменту, когда якобы все уже погибли, есть работающий передатчик, и при этом мы ранее ничего не передавали. На Земле много кто сразу догадается, что мы придумали таким образом их напугать. Не сработает.
— Это мы как раз сможем решить. Первую передачу пошлем в виде помех, вторую тоже. Потом третью неразборчиво о том, что на нас напали и все погибли. Мы передадим, что пришельцы зачистили колонии, но часть выживших сумела достроить почти готовый передатчик и предупредить Землю. А закончим передачу словами типа «Их корабль снова приближается, они засекли нашу радиопере…». И после этого мы уничтожим передатчик, чтобы больше им никто не мог воспользоваться.
В этот момент у меня в голове уже сложился наиболее вероятный сценарий реального развития событий и я решил вмешаться: просто потому, что этот на первый взгляд хороший план сулит мне провал.
— Кхм, приветствую вас, господа, давно не виделись, так сказать… Это русский капитан, если кто не понял.
— О, надо же! Узнаю этот голос, — сказал американец. — Да уж, семь лет полных от вас ни слуху, ни духу. Вы как там вообще?
— И более важный вопрос — в чем причина такой скрытности, — добавил китаец.
— О, мы в порядке, спасибо. Сейчас я объясню вам, чем этот план плох — заодно поймете, почему мы так долго молчали. Беда в том, что построенный передатчик — это ключ к победе в миссии на Авроре и к победе на Земле соответствующей стороны. Американский коллега предлагает послать один общий сигнал, а затем уничтожить передатчик, но этот сигнал будет равносилен всеобщей ничье тут. В то время как многие были посланы сюда с целью победить и не откажутся от своей миссии. Потому мой прогноз такой: перед самым окончанием стройки начнется бойня. Будут удары на упреждение ото всех. Вы спрашиваете, почему мы так далеко ото всех спрятались? Потому что мы тоже собираемся победить, только у нас стратегия другая. Смотрите, тут арабы и китайцы, которые ненавидят американцев. Тут японцы, которые не забыли Хиросиму и Нагасаки, это цитата слов, сказанных мне сразу после отлета. Да, прости, мой японский друг, что я тебя сдал с потрохами. И китайцы, наверное, не забыли Нанкин. Я только предполагаю, но есть вероятность, что у китайцев и арабов уже есть секретный пакт о союзе в грядущей войне. А если нет — то скоро будет. Дух войны уже витает над Авророй, просто не все его учуяли.И наш план — спокойно сидеть себе подальше от всех вас, когда вы вцепитесь друг другу в глотки. А вы вцепитесь, рано или поздно. И когда вы друг друга перебьете — тогда и окажется, что победили русские. Лучший способ выиграть войну — не участвовать в ней.