Филарет – Патриарх Московский 2 (СИ)
Царь устало посмотрел на «советника».
— Давай ты сам с ним говори, — он вздохнул. — Боюсь, я не стерплю и… Не терплю измену. Глаза сразу гнев застит.
— Устал, государь?
— Ох и напрыгался я! — сказал царь. — Чуть порты не спалил! Спасибо, что надоумил про Масленицу. Хорошее название народного праздника. Ни вашим, ни нашим…
Царь засмеялся.
— Как Макарий злился! Слёг, говорят, заболел.
— Грешно смеяться над больными людьми, — пошутил Фёдор. — Смотри, раньше времени потеряем митрополита, не успеет Сильвестр приехать, выберут другого.
Царь отмахнулся и весело выругался.
— Хрен им за воротник! А указ о назначении митрополитов⁈ Царской волей, едрить — колотить! Единовластно! Спасибо, что тогда подсказал, Федюня. Как-то спокойнее на душе стало. Проглотил Макарий э-э-э… нововведения.
После февральского разговора в царской бане прошел месяц, во время которого государь Иван Васильевич проявил себя как волевой руководитель. Митрополит сам напросился на беседу с царём о делах мирских и житейских, как-то выпуск ламп в монастырских мастерских, и был ошарашен подготовленными «Федюней» указами об учёте всех монастырских промыслов, даже солевых и взятии с них десятины. Федюня не стал мелочиться, а залупил налог по полной ставке. Царь, читая указ, только крякнул на этом месте, но документ подписал.
На обратной стороне листа Фёдор было написано: «С указом ознакомлены об ответственности невыполнения предупреждены». Увидев, что митрополит перечитал указ второй раз, Фёдор подошёл, перевернул лист и подал митрополиту гусиное перо, обмокнутое в чернила.
— Что это? — спросил Макарий.
— Прошу расписаться в том, что предупреждены в ответственности невыполнения указа.
— Зачем это? — спросил Макарий, посмотрев на царя.
— А чтобы потом, когда на суд поведут, не спрашивал: «а меня за что?», — сказал, посмеиваясь, царь, сидящий на троне.
— Кого на суд? Меня на суд? — опешил Макарий.
— А кого? Меня, что ли? — «удивился» царь. — Кто не выполнит указ, с того и на суд. Мой суд, самый справедливый суд. Государь я, или не государь. Го — суд — ар! Охрана, суд и Бог! Это всё я!
Макарий отошёл от шока и с любопытством посмотрел на человека, которого всегда считал своим подопечным, ибо «воспитывал» его с «младых ногтей».
— А если я не подпишу? — спросил митрополит.
— Почему? — «удивился» царь.
— Потому, что я не согласен, чтобы монастыри платили подать. Никогда такого не было.
Царь усмехнулся.
— Правильно. Не было. Но ведь и царя не было! Князья были и разрозненные княжества были. А над ними стоял митрополит Киевский и всея Руси, а потом Московский и всея Руси. Сейчас я стою над народом и над церковью, ибо не бывает двух правителей в одном государстве. А хочешь оспорить моё право править так, как я считаю нужным, значит ты против того, чтобы наши враги не захватили государство. Сейчас война, ты помнишь, митрополит? С одной стороны — литва с поляками, с другой — крымский хан, шведы вот-вот нападут, а ты денег в казну не даёшь. Неправильно это. Или тебе всё равно, кто тобой будет править. Ты думаешь, что, если придёт Сигизмунд Август, он оставит тебе твои храмы? Знаешь, что в Польше православные храмы постепенно становятся католическими? И вот тебе ещё один указ… Федюня, огласи!
И Федюня огласил указ об описи и обмере монастырских земель, которые уже, по сути, шли, но пока — тайным образом. Ездили, пока сыскари, и проводили тайные опросы местного населения.
— Тоже распишись на обороте, — властным тоном приказал государь. — И ещё, Федюня, зачитай!
Фёдор зачитал…
— О государьской чести, и как его государьское здоровье оберегать. А в ней 22 статьи:
1. Будет кто каким умышлением учнет мыслить на государское здоровье злое дело, и про то его злое умышленье кто известит, и по тому извету про то его злое умышленье сыщетса допряма, что он на царское величество злое дело мыслил, и делать хотел, и такова по сыску казнить смертию.
2. Такъже будет кто при державе царского величества, хотети Московским государьством завладеть и государем быть и для того своего злово умышления начнет рать збирать, или кто царского величества с недруги учнет дружитца, и советными грамотами ссылатца, и помочь им всячески чинить, чтобы тем государевым недругом, по его ссылке, Московским государством завладеть, или какое дурно учинить, и про то на него кто известит, и по тому извету сыщетца про тое его измену допряма, и такова изменника по тому же казнити смертию.
3. А будет кто царского величества недругу город здаст изменою, или кто царского величества в городы примет из иных государств зарубежных людей для измены же, а сыщется про то допряма, и таких изменников казнити смертию же.
4. А будет кто умышлением и изменою город зазжжет, или дворы, и в то время, или после того зажигальщик изыман будет, и сыщется про то его воровство допряма, и его самого зжечи безо всякого милосердия.
5. А поместья и вотчины и животы изменничьи взяти на государя.
6. А жены будет и дети таких изменников про ту их измену ведали, и их по тому же казнити смертию.
7. А будет которая жена про измену мужа своего, или дети про измену же отца своего не ведали, и сыщется про то допряма, что они тоя измены не ведали, и их за то не казнити, и никакова наказания им не чинити, а на прожиток из вотчин и ис поместей им, что государь пожалует.
8. А будет после которого изменника останутся дети, а жили те его дети до измены его от него в розделе, а не с ним вместе, и про измену его те его дети не ведали, и животы у них и вотчины были свои особные, и у тех его детей животов их и вотчин не отъимати.
9. А будет кто изменит, а после его в Московском государстве останутся отец, или мати, или братья родные, или неродные, или дядья, или иной кто его роду, а жил он с ними вместе, и животы и вотчины у них были общие, и про такова изменника сыскивати всякими сыски накрепко, отец и мати и род его про ту его измену ведали ли. Да будет сыщется допряма, что они про измену того изменника ведали, и их казнити смертию же, и вотчины и поместья их и животы взяти на государя.
10. А будет про них сыщетъся допряма, что они про измену того изменника не ведали, и их смертию не казнити, и поместья и вотчины и животов у них не отъимати.
11. А будет кто изменника догнав на дороге убьет, или поимав приведет к государю, и того изменника казнить смертью, а тому, кто его приведет или убьет, дати государево жалованье из его животов, что государь укажет.
12. А кто Московского государства всяких чинов люди сведают, или услышат на царское величество в каких людех скоп и заговор, или иной какой злой умысл и им про то извещати государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Русии, или его государевым бояром и ближним людем, или в городех воеводам и приказным людем.
13. А будет кто сведав, или услыша на царское величество в каких людех скоп и заговор, или иной какой злой умысл, а государю и его государевым бояром и ближним людем, и в городех воеводам и приказным людем, про то не известит, а государю про то будет ведомо, что он про такое дело ведал, а не известил, и сыщется про то допряма, и его за то казнити смертию безо всякия пощады.
14. Такъже самовольством, скопом и заговором к царскому величеству, и на его государевых бояр и околничих и на думных и на ближних людей, и в городех и в полкех на воевод, и на приказных людей, и ни на кого никому не приходити, и никого не грабити и не побивати.
15. А кто учнет к царскому величеству, или на его государевых бояр и околничих и думных и ближних людей, и в городех и в полкех на воевод, и на приказных людей, или на кого ни буди приходити скопом и заговором, и учнут кого грабити, или побивати, и тех людей, кто так учинит, за то по тому же казнити смертию безо всякия пощады.
* * *1 — Друкарня — от слова друкар (польскю), означает печатник, то есть печатный двор.
Глава 22
Царь, посмеиваясь, прошёл в Федюнинские «хоромы» и с интересом оглядел просторную трапезную с большим прямоугольным столом, стоящим прямо в центре, с печными изразцовыми колонками по обе от него стороны. Там были кухни: одна для мясных и рыбных приготовлений, другая для овощных, каш и супов. В каждую имелся отдельный вход с улицы.