Их нежная возлюбленная (ЛП)

– Да, Сэр.
Шон начал ласкать ее шею, кончики его пальцев скользили по ее ключицам к вершинам груди, проводя пальцами по ее затвердевшему соску, покрытому почти прозрачным белым хлопковым бельем.
– Ты меня очень радуешь.
Он тоже ее радовал. Все внутри нее стремилось показать ему это. Она улыбнулась и подняла голову, чтобы он мог надеть на глаза шелковистый черный лоскут, похожий на маску для сна. Его вес ощущался легким и не угрожающим. Затем он сжал ее руку. Калли напряглась.
– Ты когда-нибудь была одновременно закована и ослеплена?
– Не полностью, и только для демонстрации.
На самом деле она была на сцене с очень немногими людьми. Логан Эджингтон обычно хотел сделать ее задницу просто красной, чтобы исправить ее грубое поведение. Его друг Ксандер наслаждался возбуждением ее тела, но он никогда не пробуждал ни малейшего чувства в ее сердце. Она провела немного времени с некоторыми другими резидентами в «Доминионе» с теми же результатами. Эрик был очарован кляпами, которые заставляли ее вздрагивать. Зэб был слишком озабочен ступнями, по её мнению. Его покусывание пальцев ее ног заставляло Калли дрожать. Джейсон был не только сторонником дисциплины, но и большим поклонником шибари. Калли потребовалось меньше четырех минут, чтобы выкрикнуть свое стоп-слово. Потом был Торп… Он был среди них одинок. И недоступен для нее.
– Демонстрации? – голос Шона звучал удивленно.
Калли кивнула.
– Да. Но я этого не делала два года.
С тех пор, как в декабре этого года Торп попросил ее продемонстрировать демо… затем, за закрытыми дверями, разжигающий жар между ними превратился в клубок рук и губ, вздохов и разбросанной одежды. Она была мокрой и готовой, и так отчаянно хотела его, голая на его кровати. Затем он внезапно ушел без объяснения причин, и вел себя так, как будто ничего не произошло. По сей день она не знала, почему он оставил ее. И он никогда не просил ее помочь ему снова в презентации.
Эта боль больше не имела значения. Старая рана. Только Шон был важен сейчас.
– Тогда ты могла выдержать лишение свободы, потому что знала, что кто-то освободит тебя в случае необходимости? Если бы это было так, милая, наставники подземелий немедленно зажали бы мне яйца, если бы решили, что я причиняю тебе боль.
– Я знаю, – они тщательно защищали всех женщин в клубе, особенно коллег.
– Что тогда? – быстрый ответ Шона говорил о том, как она могла позволить связать себя в целях обучения Доминанта/Сабмиссива, хотя она могла едва ли терпеть такое от того, кому она хотела доверять. Единственным ответом было то, что только Торп связывал ее. Она доверяла ему больше всех. Он знал ее странности и учитывал их.
Но она ненавидела Шона, считая, что ей не хватает веры в него. Калли ухватилась за первое объяснение, пришедшее ей в голову.
– Логично, я знаю, что ты прав. К сожалению, страх не подчиняется логике. Это похоже на фобию.
Он не ответил сразу, просто кружил большим пальцем по ее соску, пока тот не начало покалывать, и ей хотелось, чтобы он просто сорвал с неё одежду и трахнул. Она хотела его долгие месяцы.
– Ты была когда-нибудь в таком положении?
– С тех пор, как я увлекалась БДСМ, – она часто лгала Шону, но всегда старалась приблизиться к правде.
– Ты знаешь, что является причиной твоего страха, милая? Это что-то из твоего прошлого?
Калли фыркнула. Почти все из ее прошлого.
– Это было не одно событие.
Это не было ложью, скорее осознанием того, что пока она держит всё в себе, то находится в относительной безопасности.
– Ты уверена? Расскажи мне о своем детстве. Может, что–то из этого поможет мне тебя лучше понять.
Опять? С тех пор, как он натянул ошейник на её шею, он просил рассказать о её юности раз двадцать. Ей удалось просто сказать, что она со Среднего Запада и была сиротой. Опять же не ложь... просто не вся правда.
Она сжала руки в кулаки.
– Чем дольше мы говорим, тем больше я нервничаю. Пожалуйста…
– Мы закончим разговор, милая.
Нет, не закончат.
– Да, сэр.
Шон вздохнул.
 
– Ты молодец, я тебя награжу.
Он наклонился к ней, погладил ее по плечам своими большими руками, затем его ловкие пальцы быстро стянули сжимающий талию корсет, который был на ней. Он начал расстегивать его под ее грудью, медленно разводя по сторонам, прежде чем снять полностью. Одежда обеспечивала достаточную поддержку под ее грудью, чтобы не было необходимости в лифчике. Когда он избавился от тонкой белой майки, под которой она носила корсет, его стон, в сочетании с его руками, обхватывающими ее грудь, сказали ей, что ему нравится то, что он видит.
– Как всегда чертовски красивая, Калли.
В его голосе нельзя было пропустить поклонение. Ни один мужчина никогда не заставлял ее чувствовать себя такой желанной.
Он потянул ее за соски, осторожно сжимая, задевая острые кончики, контролируя приток крови. В ту секунду, когда он выпустил их, все ощущения разом хлынули в нее. Сверхчувствительные и твердые соски покалывали. Она захныкала.
Затем он наклонился к ней, тяжело дыша в ухо, поцеловал ее в шею, покусывая светлую кожу, как ее охватила дрожь. Она чувствовала себя чрезвычайно уязвимой, беспомощной, в попытке остановить то, что он сотворил с ее телом. Он мог подарить ей удовольствие. А мог причинить боль. Калли должна была лишь принять то, что он выберет.
До этих пор подчинение было таким же захватывающим, как она себе представляла. Да, многие могут подумать, что она извращенная, но, как бы она этого ни боялась, передача ее воли Шону заставила ее чувствовать себя невероятно ценной. И это пробудило ее, особенно когда он оставлял мягкие поцелуи вокруг обнаженной плоти ее груди. Рядом с ее сосками, под ними, паря чуть выше, он играл и дразнил ртом. Он заставил ее ахать и задерживать дыхание в ожидании каждого его горячего выдоха по ее коже и каждого сладкого укуса зубами.
С легким умоляющим стоном она подняла бедра к нему, ожидая, пока он поймет, что под ее крошечной черной юбкой она надела мало что скрывающий кусок кружева поверх мокрой киски.
Шон приподнял ладони чуть выше ее грудь и осторожно потянул вниз.
– Я обещал тебе награду, милая. Не обязательно оргазм. Должен ли я наказать тебя, чтобы ты поняла это?
Он отшлепал ее несколько раз, но она едва ли воспринимала это как наказание. Скорее, освобожденное пламя в ее крови бежало к клитору и заставляло ее пульсировать с неослабевающим желанием. Всегда резкий Шон быстро понял, что игнорирование или действие с абсолютной незаинтересованностью гораздо эффективнее поможет повлиять на ее поведение. Чем больше ее это заботило, тем сильнее ей не хотелось разочаровывать его.
– Нет, сэр, – она просто хотела чувствовать его всеми способами, что он позволял.
– Я бы не хотел. У меня есть план, но мне нужно, чтобы ты немного потерпела, – он усмехнулся. – Хотя я знаю, что все это покажется для тебя пыткой, но я все же сделаю это так, чтобы оно того стоило.
Калли поморщилась. Ее нетерпение в «Доминионе» было хорошо известно. Снисходительное детство не подготовило ее к аду отложенного удовольствия. Шон специализировался на распределении своих наград, пока она не начинала чуть ли не кричать. С другой стороны, оргазмы, которые лишали ее дыхания, всегда стоили ожидания.
Она просто хотела, чтобы он позволил ей вернуть услугу. Независимо от того, насколько твердым становился его член, или сколько пота, вызванного желанием, пропитывало его кожу, он никогда не пользовался ее телом. Также он никогда не просил увидеться с ней за пределами «Доминиона». Не в первый раз она задавалась вопросом, нет ли у него жены или девушки. Но она боялась спросить.
 
С рычанием Шон убрал руки.
– Что, черт возьми, в твоей голове такое захватывающее, что ты все больше отдаляешься? Я хочу все твое внимание, Калли.
Продолжая политику честности, насколько это было возможно, она дала ему большую часть правды.
– Я бы хотела прикоснуться к тебе.