Их нежная возлюбленная (ЛП)

Требование Шона не дало желаемого эффекта. В тот момент, когда ее пальцы ласкали твердый, чувствительный клитор, Торп просочился в ее мысли. Воспоминания о его устах на ней, жадно пожирающих ее, затем скользящих по телу, требуя, чтобы она кончила, не были изгнаны. Словно за ней наблюдал Шон, требуя, чтобы Торп скользнул по ней пальцами и языком. Кожа горела. Желание возрастало. В идеальном мире она могла признать, что хочет их обоих – и отчаянно хочет, чтобы они желали ее.
Фантазия была совершенно нереальной, но она не могла удержаться от того, чтобы призвать здравый смысл и вывести ее из-под контроля.
Свободной рукой она дотронулась до сосков, представив, что пальцы Шона щипали чувствительные соцветия, его горячее дыхание опаляло её ухо, когда он сказал ей, что она выглядела соблазнительно, а Торп съел ее в исступлении и проглотил. Тогда они оба трахнут ее, Шон наполняет ее чувствительную киску, а Торп вбивается ей в задницу, пока…
Калли вскрикнула, когда оргазм накрыл ее. Она вздрогнула, спина выгнулась, пальцы выводили неистовые круги на пульсирующем бутоне между ногами.
– Прекрасно, – голос Шона звучал хрипло, прежде чем он застонал долго и громко от удовольствия.
Этот звук вернул ее на землю. Калли моргнула и села, затем потянулась к своей одежде, натягивая ее на грудь, все еще пытаясь отдышаться. Она чувствовала себя ужасным человеком. Шон любил ее. Она любила его, но не смогла изгнать Торпа из своих фантазий.
– Я не говорил, что ты можешь двигаться, тем более прикрывать себя. Я еще не закончил с тобой. Он выглядел более расслабленным, но она не назвала бы его счастливым.
Шон все это видел. Что там было прятать сейчас?
– Вернись в прежнее положение и не двигайся, пока я не скажу, – велел он грубо.
Закрыв глаза, Калли подчинилась Шону. Скорее всего, это будет последний раз, когда она испытывает подчинение. Даже если она иногда боролась с этим, всё равно жаждала этого. Она собиралась насладиться этими драгоценными моментами.
Откинувшись на локтях, она снова раздвинула ноги.
– Подвинься ближе.
Изображение с камеры должно быть одним крупным планом. Но она не спорила, просто подчинилась. Затем ждала.
– Вот так, да.
Шон долго молчал, и она почти чувствовала его взгляд. В ее фантазии он поднялся по ее телу с помощью поцелуев, а затем пронзил ее своим толстым членом, заставляя ее дыхание учащенно биться. Она вообразила, что Торп тоже нависает над ней, наблюдая, наклоняя голову над краем кровати, чтобы приласкать его эрекцию между ее губ и глубоко во рту, бормоча самым грязным, самым интимным шепотом, как сильно он надеется пронзить ее сзади.
– Я не вижу на тебе синяков, – голос Шона вырвал ее из чувственного сна.
Калли немного приподнялась и посмотрела на Шона между ее ног.
– Их нет, сэр. Торп не заставлял меня.
Факт, который заставил ее чувствовать себя еще более виноватой, но она не пыталась скрыться от правды.
– Сядь и посмотри на меня, – он молчал, пока она не сделала так, как он предлагал. – Оставь халат. Ты мне нравишься голой.
– Да сэр.
Он послал ей обнадеживающий кивок, сказав, что она ему понравилась.
– Калли, он, возможно, не заставил тебя, но ты расстроилась, и он воспользовался этим.
– На самом деле, нет, – она прикусила губу. – Шон, я должна быть честной. У меня тоже есть к нему чувства. Я не думаю, что они односторонние.
Черт, почему она не могла просто держать рот на замке? Или расстаться с ним и покончить с этим?
Лицо Шона окаменело.
– У него было четыре года, чтобы дать тебе то, что нужно. И он ничего не сделал. Он не твой мужчина. Не позволяй своей благодарности вести твоё сердце в неправильном направлении.
Это было совсем не так. Да, она была благодарна Торпу за многие вещи, но она бы влюбилась в него в любом случае. Какая-то невидимая нить привязала ее к нему, подтягивая в его сторону… хотя другая нить, казалось, связывала и подтягивала ее к Шону.
Хорошо, что она собиралась уйти. Она не могла выбрать между ними. И если бы она попыталась, то неизбежно потеряла бы другого навсегда.
 
– Я понимаю, о чём ты говоришь, – ответила она уклончиво. Уже завтра это не будет иметь значения.
– Хорошо. Я сделаю все возможное, чтобы обсудить с Торпом, возможность видеть тебя. Нам есть о чем поговорить, милая.
Он совершенно неправ. Всё почти закончено, и этот факт разбивал ее сердце на миллион кусочков. Если бы она сказала ему об этом сейчас, это только начало бы спор, в котором ни один из них не победит. В следующий раз, когда она увидит его, то просто попрощается.
– Я подумаю, что можно сделать с моей стороны.
– Отлично, – похвалил он. – Теперь заряди свой телефон.
– Я уже, – она улыбнулась. Иногда он знал ее слишком хорошо.
Шон одобрительно кивнул, его голубые глаза ласкали ее лицо сквозь экран.
– Съешь пиццу и поспи. Я планирую приехать за тобой завтра.
И к тому времени она будет готова освободить его и уйти.
***
Торп упал в кресло в четверть третьего, когда зазвонил его телефон. Члены клуба разошлись. Аксель всех выпроводил. Никаких признаков Киркпатрика не было, но Торп знал, что лучше не предполагать, а знать наверняка. Калли помогла с уборкой, а потом улеглась спать. Она была слишком тихой и не подняла на него глаз, когда он вернул содержимое ее чемоданов, без сумок.
Он планировал внимательно следить за ней. Одного отсутствия чемоданов будет недостаточно, чтобы удержать ее здесь, если она решит уйти.
При первом резком звуке Торп вздрогнул, а затем чуть не набросился на телефон. Он посмотрел на дисплей, улыбаясь знакомому номеру.
– Тара?
– Да.
– Это было быстро, – умная девушка всегда поражала его, но тем более сегодня. – Спасибо.
– Пока не благодари. У меня есть информация. Она предварительная, но… Я не думаю, что тебе понравится.
Торп напрягся. Он хотел быть неправым. Сукин сын.
– Рассказывай.
– История Шона Киркпатрика кажется обычной на первый взгляд, как ты и сказал. Но как только я начала копать, оказалось, что он нигде не появлялся, по крайней мере, под этим именем, до восьми месяцев назад. Я также не могу найти записи о том, что кто-то с таким именем и лицом стал гражданином США в последнее десятилетие. Первое его появление предполагается в штате Флорида в начале этого года.
– Он сказал Калли, что живет там сейчас. Он утверждает, что принадлежит клубу за пределами Майами. Его рекомендации проверены, но…
– Возможно, он заплатил кому-то за это.
– Точно, – согласился Торп.
– Почти сразу после создания компании крупная корпорация «Fortune 100» якобы заключила с ним сделку. Ты знаешь, как тяжело это получить?
– Чрезвычайно. Обычно нужно знать кого-то из верхушки.
– Или … быть близким к ним.
Торп умудрился улыбнуться ей, несмотря на мрачную ситуацию.
Тара продолжила.
– Он арендовал корпоративную квартиру в Далласе под названием своего ООО еще в апреле.
Тара скинула адрес, и он записал его. Новая часть города под офисы и без ночной жизни.
– Он подписал шестимесячный договор аренды. Когда наступил октябрь, он начал продлять его месяц за месяцем. Кроме этого, у Шона Киркпатрика есть одна относительно новая кредитная карта, нет банковского счета, нет иммиграционной визы, нет ипотеки, нет ссуды на покупку автомобиля, нет записей о браке или разводе, нет даты суда, нет записи об аресте, нет школьных документов… ничего. Он призрак.
Откинувшись на спинку стула, Торп вздохнул.
– Считаешь, то, что он скрыл свою личность, говорит о том, что он мошенник?
 
– Что у Калли есть, что он хотел бы украсть?
– Совершенно ничего.
На поверхности. Но за последнее десятилетие награда за голову Калли выросла до двух миллионов долларов. Что, если Шон Киркпатрик каким-то образом связал ее личность и сумел отследить ее здесь?