Жаркие сказки Востока (СИ)

Касим позволяет себе беззвучную усмешку, пока господин не видит. Такое поведение кажется ему уж совсем детским.
— Если ты боишься, что принцесса Латифа будет… ограничивать твою свободу, то зря. Ты ведь калиф. Ты можешь просто поставить ее во главе гарема, и она будет довольна. Этот союз необходим для наших стран.
— Ага, во главе мужского гарема! — захохотал калиф, представляя себе эту абсурдную ситуацию. — Проблема в том, что эти идиоты требуют, чтобы она родила от меня наследника!
  
— Рано или поздно это случилось бы, — констатирует Касим очевидный факт и садится на кровать за спиной калифа.
— Я не хочу. Я не готов к этому, — устало прикрыв глаза, говорит Амир.
— Ты правитель целой страны, господин. От тебя многое зависит.
— Я не выбирал для себя такой участи! — открыв глаза, раздраженно бросает Амир. — Я устал быть правителем и нести эту ответственность, я не желаю жертвовать своими интересами в угоду целой стране и совсем чужим мне людям! В конце концов, разве я виноват, что родился в царской семье?!
— Однако ты все же калиф, — мягко возражает Касим, положив ладони на хрупкие плечи юноши.
— Я так устал. — Повелитель Джавахир Абаля невольно расслабляется под этими руками.
Касим берет с тумбочки единственный уцелевший флакон, наполненный розовой ароматной жидкостью, и выливает ее на свои ладони. Комната наполняется восхитительным цветочным ароматом, который ни с чем невозможно спутать — жасмин. Он принимается массировать плечи Амира, и тот со вздохом закрывает глаза, отдаваясь в его умелые руки. Раб действует искусно: разминает затекшую шею, слегка надавливает на определенные точки на плечах, и вскоре калиф тихо стонет от блаженства, чуть наклонившись вперед.
Его начинает клонить в сон, и Касим завершает сеанс массажа. Подхватывает юношу на руки и укладывает на кровать, накрывая легкой простыней. Сам же ложится на пол на подушки, растягиваясь во весь рост. Амир возвел его на должность своего личного телохранителя, чтобы Касим находился под рукой каждую минуту. Должность эта — просто формальность, но тем не менее Касим держит ухо востро. Он знает, что у калифа много врагов, и уже слышал несколько раз подозрительные шепотки намечавшегося заговора.
Амир же сладко спит всю ночь, зная, что Касим рядом и никто не потревожит его сон.
Утром раб, как обычно, просыпается до пробуждения своего господина. Забирает у рабынь поднос с завтраком и приказывает им наполнить бассейн в купальне свежей водой. К тому моменту, когда девушки заканчивают и покидают покои калифа, Амир, уже проснувшись, шарит рукой по постели в поисках привычного ощущения тепла от сильного тела любимого наложника.
— Я здесь, господин. — Касим подходит к кровати и садится на постель. — Ванная уже готова. Изволишь встать?
— Не хочу. — Амир зевает и протягивает к нему руки. — Лучше иди сюда.
И раб с готовностью растягивается рядом. Снова он оказывается в его власти, и калиф может делать с ним все, что пожелает.
Амир прижимается к нему всем телом и привычно зажимает меж своих бедер его ногу, растекаясь по его груди и едва ли не урча от удовольствия.
— Не хочу вставать, Касим.
— Мой повелитель, как и всегда, весьма капризен, — спокойно замечает Касим.
— А ты нахал, и что? Кастрировать тебя? — хмыкает калиф, обнимая его за шею.
— Прошу меня простить, мой господин. — Наложник опускает взгляд, обнимая его за талию в ответ и проводя ладонью по его бокам.
— Вот да… Лучше приласкай меня, — томно шепчет калиф и добавляет страстным, похотливым тоном: — Расскажи своему господину, какой он.
— Рассказать, какой ты? — Касим вопросительно приподнимает бровь.
— Ты же часто любишь рассказывать мне, какой я красивый… и так далее, — посмеивается Амир, решив немного поддразнить своего раба.
— Правда и лесть — разные вещи.
— Хочешь сказать, что я не красив? — Амир поднимает голову, встречая взгляд черных глаз, и опасно щурится.
— Мой повелитель крайне избалованный, несколько капризный, эксцентричный, надменный, ненасытный и немного неуравновешенный человек… — следует ответ, полный легкой усмешки. Касим не договаривает, оставляя конец предложения повиснуть в воздухе.
Амир тихо рычит и вскакивает с его груди, седлая бедра своего раба.
— Да как ты смеешь…
Касим продолжает невозмутимо смотреть на него.
— Я не договорил.
Амир яростно смотрит на него и поднимается с постели, размышляя, как бы отомстить за такую дерзость. Касим же, встав с кровати, с улыбкой неслышно приближается к нему сзади и, обнимая за плечи, шепчет на ушко:
— Но все это не имеет значения, если он позволяет мне быть рядом, защищать его и выполнять любые прихоти.
Калиф косится на него все еще обиженным взглядом.
Касим старается сдержать улыбку, что так и просится на губы. О да, маленький повелитель был весьма капризным и темпераментным, но в нем также было что-то такое, что заставляло Касима подчиняться ему вновь и вновь, и не потому, что его обязывало положение. Он мог бы перечислить и положительные качества, но ему слишком хотелось подразнить калифа.
Амир резко разворачивается и, повалив его на кровать, шипит, разъяренно сверкая бесовскими огоньками в изумрудных глазах:
— Я накажу тебя, дерзкий раб!
========== Накажи меня ==========
— На все воля моего повелителя, — отвечает Касим, пожимая плечами.
— Отлично! — рычит калиф, поднимаясь с него. — Тогда я иду в верхний гарем!
Накинув узорчатый шелковый халат с широкими рукавами, больше напоминающий мантию, калиф, чеканя шаг, направляется к двери. Под халатом на стройном, изящном юноше лишь зеленого цвета шаровары из полупрозрачного шелка, украшенные россыпью жемчуга на золотом поясе.
Касим не спрашивает, следовать ли ему за ним, он просто молча поднимается и идет за разозленным господином.
Амир с хмурым видом шагает вдоль хитроумных переплетений коридоров своего дворца в правое крыло, где расположен гарем. Там ждут милости господина самые красивые и искусные мужчины. Сегодня он заставит Касима смотреть, как станет наслаждаться ласками другого… И посмотрит, как это понравится рабу, осмелившемуся дерзить своему господину. Посмотрит, долго ли тот выдержит.
Касим, не отставая ни на шаг, следует за ним. Суть своего наказания он уже разгадал. Что же, на все воля господина. Он знает, что уже завтра утром по всему дворцу поползут злорадные слухи. Например… что повелитель потерял к нему интерес, что он попал в немилость. Но какая разница? Он не помнил, чтобы Амир хоть раз провел ночь в объятиях кого-либо другого из своих бесчисленных наложников, с тех пор, как здесь оказался.
Стражники у входа в верхний гарем широко распахивают двери, пропуская калифа. В огромной зале, посреди которой журчит фонтан, полно зелени, стоящей в кадках. К потолку прибиты цепи, на которых крепятся золотые клетки с заточёнными в них райскими птицами. Здесь всюду сидят мужчины, занимаясь каждый своим делом, — наложники калифа.
Амир грозно оглядывает всю залу. Мужчины все бесспорно красивые, как на подбор высокие, статные и сильные. Еще бы, ведь он сам выбирал. При появлении калифа они все поднимаются и замирают, удивленно глядя на господина. И почему-то Амир чувствует себя неуютно под этими взглядами. Хорошо бы Касим раньше проявил свой характер и утащил его отсюда. Не хочет он других. Хочет его одного. Но он должен наказать непослушного раба!
Касим стоит чуть позади своего господина, опустив голову. Почему-то он не сомневается в себе, так что абсолютно спокоен. Его приобрели самым банальным путем: господин выехал на городской невольничий рынок, где торговали рабами. Как он попал к тому толстому деляге что забирал с покупателей в три раза больше настоящей себестоимости товара, Касим не помнил. Его жизнь начиналась с того момента, как он стал рабом калифа. И с тех же пор покушениям на его жизнь нет границ. Если бы не его сноровка и бдительность, о которых Касим и сам не ведал, пока однажды не сумел безоружным отразить нападение трех взбесившихся наложников, завидующих его привилегированному положению, не было бы уже давно у калифа никакого телохранителя.