Первая кровь
Вовка увидел, как неподвижно стоявшие до того машины окутались клубами дыма и на полных парах стремительно помчались к позициям псов.
— Achtung! — крикнул Сандлер. — Приготовиться!
— Приготовиться! — понеслась вдоль окопов дублируемая гефрайтерами команда.
«Бах!» — гулко хлопнул одиночный выстрел — видимо, у кого-то из мальчишек сдали нервы. Следом за первым выстрелом, словно по инерции, прозвучало еще несколько.
— Отставить!!! — Сандлер запрыгнул на бруствер окопа, чтобы всем курсантам было его хорошо видно. — Стрелять только по моей команде либо когда танки приблизятся метров на двести! Не раньше и не часто! Представляйте, что отсекаете от танков пехоту противника!
Спрыгнув обратно в траншею, он вновь приложил бинокль к глазам. Один из танков неожиданно плюнул огнем. Громыхнуло, но несильно — сказывалось расстояние.
— Не стреляем! Ждем! — вновь крикнул мастер-наставник.
Выстрелил еще один танк, за ним еще и еще. А следом понеслось: поверхность полигона вздыбилась — видимо сработали заряды, о которых предупреждал Сандлер. По ушам садануло так, что мало не показалось. Часть пацанов из четвертого отделения так и вовсе землей засыпало — слишком близко к окопам немцы один из зарядов прикопали. А танки все перли и перли, невзирая на взрывы.
— Братцы, так они же нас раздавят! — закричал кто-то из мальчишек. — Вона какие… — Бросив карабин на дно окопа, пацан выпрыгнул из траншеи и метнулся к видневшимся за позициями зарослям. Поддавшись панике, следом побежали еще несколько ребят.
— Куда?! — закричал Сандлер, увидев беглецов. — А ну назад! Пристрелю!
Испуганные мальчишки, кроме самого первого, вновь ссыпались в окоп и похватали карабины.
— Путилофф, верни этого придурка! — приказал Сандлер, не отрываясь от бинокля. — Я его и вправду пристрелю, если не вернется, — на полном серьезе произнес немец. — Дезертирам — смерть!
— Слушаюсь, герр Сандлер! — Вовка перевалился через бруствер и помчался за улепетывающим во все лопатки пацаном. Он нагнал его у самой кромки леса и ударил беглеца по пяткам носком сапога. Запутавшись в собственных ногах, мальчишка упал, Вовка тут же навалился на него всем телом.
— Сдурел, что ли, урод! — закричал он в лицо струсившему пацану, талдычившему скороговоркой: «Они нас раздавят, они нас раздавят, они…»
Вовка съездил сокурснику по зубам тыльной стороной ладони, а после принялся хлестать его по щекам.
— Все, хватит! — наконец взмолился беглец. — Я понял! Понял уже!
— Ни хрена ты не понял, Ищенко! — Вовка прекратил шлепать пацана по лицу. — Сандлер тебя пристрелить грозился, как дезертира. Давай, подъем! — Он встал с беглеца и, протянув ему руку, помог подняться с земли. — Дуй на место и молись, чтобы все обошлось! Сандлер, в общем-то, не злопамятный…
Они вместе добежали до окопов, после чего разделились: Ищенко вернулся на позиции своего отделения, а Вовка побежал с докладом к мастеру-наставнику.
— Вернул? — заметив появление заместителя, спросил Сандлер.
— Так точно! — кивнул Вовка. — Что ему теперь за это будет? — решил разузнать мальчишка.
— Месяц гальюны заставлю драить, чтобы в следующий раз неповадно было! — ответил Михаэль.
— И все? — обрадованно воскликнул Вовка.
Сандлер оторвался от бинокля и повернулся к Путилову:
— Считаешь наказание слишком мягким?
— Никак нет, герр Сандлер! Справедливое наказание! — поспешно ответил Вовка, проклиная себя за несдержанность.
— Ну-ну, а то я подумал… — Сандлер вновь приник к окулярам бинокля.
Решив, что машины достигли намеченной заранее линии, он крикнул:
— Взвод, огонь!
Дождавшись отмашки, курсанты принялись палить из карабинов в сторону движущихся танков. Застрекотали пулеметы, вписавшись в общую какофонию боя. Один из «Тигров», взобравшийся на небольшой пригорочек, выстрелил из пушки. Того, что произошло вслед за этим, не ожидал никто, даже Сандлер: бревенчатый блиндаж, находящийся как раз за спиной мастера-наставника, неожиданно взорвался. В разные стороны полетели щепки, бревна и комья земли. Ударной волной Вовку размазало по деревянной обшивке окопа. По ушам словно кувалдой звезданули, а из носа пошла кровь. Мальчишка на мгновение отключился. Когда он пришел в себя, над ним нависала окровавленная физиономия мастера-наставника, который дергал Вовку за лацканы шинели.
— Живой, Путилофф? — Скорее догадался, чем услышал мальчишка — в ушах болезненно звенело, а голова кружилась.
— Жи… живой… — просипел Вовка, выплевывая землю изо рта. — А вы… ранены… герр…
— Кровь? — цапнул себя рукой за окровавленное лицо мастер-наставник. — Ерунда: щепкой зацепило!
— А… что… это… было?
— Боевой снаряд, мать его в дышло! — чисто по-русски выругался Сандлер, размазывая по лицу рукавом шинели грязь и кровь.
— Откуда? Холостые… ж… — Вовка, превозмогая головокружение, с трудом поднялся на ноги.
— Значит, какой-то баран боевой снаряд в пушку засунул! — прорычал Михаэль, выглядывая из окопа. — Епть! Ложись! — заорал он, толкая Вовку.
Мальчишка, потеряв равновесие, упал на мерзлую землю. Рядом, ругаясь на двух языках, рухнул мастер-наставник. Свет в окопе померк на мгновение — рычащая туша танка на всех парах перепрыгнула траншею, засыпав скрюченные тела мерзлыми земляными комьями.
— Кажись, пронесло! — нервно дернул щекой Сандлер. — Вот и поигрались…
* * *— Ну-с, докладывайте, господа, — мрачно произнес Нойман, когда собравшиеся в кабинете начальника школы мастера-наставники заняли свои места. — Как, я вас спрашиваю, как такое вообще возможно?
— Герр оберстлёйтнант, разрешите я скажу? — попросил слова старший мастер-наставник Франц.
— Слушаю, Роберт, — кивнул Нойман.
— Я не вижу в том, что произошло, никакой вины мастера-наставника Сандлера. При подготовке «псов» к военно-полевым играм, он сделал все, что должен был… Ну насколько это вообще возможно. Мы все знаем, что материал сырой, не обученный… Не стоило, наверное, бросать его под танки так рано. Однако, если исключить недоразумение с боевым снарядом и перевернувшимся танком, все бы прошло как по маслу! Я вообще не представляю, как Михаэлю удалось предотвратить массовое бегство курсантов с позиций при виде приближающихся танков.
— Мне понятна твоя позиция, Роберт, — ответил Нойман. — Никто Михаэля и не обвиняет. Я просто размышляю, что делать дальше? Михаэль, доложите о случившемся для тех, кто не в курсе… Так сказать, поделитесь впечатлениями и приобретенным опытом.
— Хорошо, герр оберстлёйтнант! — слегка наклонил забинтованную голову Сандлер. — Вначале все шло по плану: выехали на полигон, рассредоточились на позициях. Взвод танков тоже вышел на позиции по расписанию. В общем, курсанты проявили себя неплохо: почти без паники…
— Но все-таки случаи были? — задал вопрос Нойман.
— Так точно, — ответил Сандлер, — без бегства не обошлось.
— Как справились?
— Пообещал пристрелить беглецов на месте!
— И расстрелял бы? — спросил Бургарт.
— Так точно, без раздумий! — не стал юлить Михаэль. — Проще зарыть их на начальном этапе, чем без толку кормить годами.
— Согласен. Продолжай.
— Затем один из танков выстрелил боевым снарядом. Результат: двое убитых, пятеро раненых, ну и контуженых трое. Удачно попал…
— Что танкисты говорят?
— Сказали — случайность: промухали боевой.
— Разгильдяи! — не сдержался Нойман. — Вопрос: будем писать официальный рапорт руководству… Или спустим на тормозах? Есть ли смысл ссориться с танкистами?
— Я думаю, что лучше не ссориться, — высказал свое мнение Франц. — Подумаешь, прихлопнули пару унтерменшей… Да и сотрудничать с ними еще не раз придется.
— Согласен, — кивнул Бургарт, делая пометку в блокноте, — спустим на тормозах. Негоже немцам ссориться из-за неполноценных. А как танк перевернулся? — вспомнил оберстлёйтнант.
— Неудачно подошел к окопам — за рулями был новичок-стажер. В результате не смог преодолеть траншею и перевернулся, насмерть задавив еще одного курсанта.