На дальних берегах (СИ)

— А где ещё? — фыркнул я, подойдя к борту, а потом уже чуть более осмысленно крикнув — Йщ!
На этот раз пламя вспыхнуло чуть дальше от лица, но ровно так же сжалось в одну точку с хлопком через мгновение после возникновения.
— Ну началось — сокрушённо прокомментировал мой успех Асмунд.
  
Интерлюдия 1
 
Сяо размеренно вращал тяжёлое весло драккара северных варваров и в который уже раз размышлял о превратностях судьбы, которыми изобиловала его жизнь. Он родился седьмым сыном в семье мелкого ремесленника, который жил почти в центре Сяньской империи и в основном точал сапоги для солдат императорской армии, хоть не отказывался и от сторонних заказов. Хорошая, честная работа для хорошего и честного человека, хотя и такая жизнь не лишена трудностей. О чём говорить, если едва ли не первым воспоминанием Сяо было то, как отец получил плетью по спине, когда недостаточно расторопно освободил дорогу какому-то важному господину. Впрочем так было везде, сильные стоят выше слабых, богатые выше бедных. Сын сапожника вполне понимал в каком мире живёт и каково его собственное место в нём.
Однако в один странный день всё изменилось. Через их небольшой городок проходил мастер Лян и заметил, как Сяо играет в шан-тра, традиционную сяньскую игру для ребятни, где нужно выталкивать оппонентов из полей, вычерченных на земле, не наступая при этом на линии, проведённые под ногами. Парень конечно знал, что растёт физически более развитым, чем сверстники, но вот то, что в нём есть духовная энергия, стала для него сюрпризом.
Удивилась и его семья, но это удивление было радостным. Быть духовным воином и мастером боевых искусств значит быть любимцем Небес, таким открыты все дороги и все пути, в их силах покорить множество вершин, о которых все остальные способны лишь мечтать. Обрадовался и сам Сяо, какой мальчишка не хочет овладеть могучей, мистической силой, став великим героем? Разве что скорбный разумом или совсем трусливый. Вот и он мечтал быть в будущем если уж не мастером боевых искусств, способным дробить целые скалы голыми руками, то хотя бы заслуженным и уважаемым солдатом императорской армии, которого все знают и к чьей семье не цепляются. Однако вскоре парень вынужден был признать, что лучше бы он так и остался обычным ребёнком простого сапожника.
Мастер Лян оказался не только действительно сведущим в духовных техниках человеком, но и тем ещё сыном сутулой собаки, да отсохнут его члены. Нет, семье Сяо он отсыпал несколько монет и даже был почти вежлив, но вот учеников и учениц ждала довольно неприятная жизнь на годы, а порой десятилетия вперёд. Понятное дело, что тренировки на пределе сил и даже за ними — это норма для любого ученика мастера боевых искусств и одно из главных условий его роста над собой, но Лян любил именно издеваться над окружающими. Словесно он постоянно мешал их с грязью, ища слабые места, заставляющие их скрежетать зубами особенно сильно. Физически избивал при каждом удобном и неудобном случае, всякий раз повторяя, что им так больно, потому что они бездари, но если освоят стиль Железной рубашки, то всё станет нипочём. Только вот тут была одна загвоздка, сам он всегда опережал учеников на десятилетия, быть крепче его кулаков было просто невозможно. Единственная, у кого была на это призрачная надежда, черноволосая Ва Сю, была им быстро продана на корабль работорговцев и уплыла куда-то на восход, чтобы скорее всего стать куклой для утех. Девушки даже с очень малыми мистическими способностями всегда ценились очень высоко и за выносливость, и за возможную хорошую наследственность. А любой мастер был властен над жизнью и смертью своих учеников и лишь ему решать, что с ними делать. Особенно с теми, кто может его однажды превзойти. Впрочем с ученицами он и по другому «решал» часто и утро они встречали обычно с синяками на лице.
  
Не особенно радостная жизнь Сяо между тяжёлыми тренировками, суровым бытом, оскорблениями и избиениями длилась семь долгих лет, пока они с Ляном не пришли в Кар Ан Таж. Их наставник жил с того, что выступал на аренах и порой решал деликатные вопросы, как наёмник. Или заставлял решать их своих учеников, если те могли справится. Здесь его вновь ждали сначала схватки, а потом найм, однако необычный. Одни благие ками ведают, каких усилий Сяо стоило не улыбаться, когда неотёсанный северный варвар заявил, что по его мнению с Ляо учитель, как с… соломы стрела. Лицо удалось удержать в тот день лишь чудом, однако рёбра потом всё равно болели. За свои неудачи наставник как всегда отыгрался на тех, кто таким образом «становился лишь крепче, благодаря его неусыпным усилиям». Однако это было лишь началом.
На какое-то время подопечным Ляна стало полегче, так как тот был вполне удовлетворён возможностью чесать кулаки о северных варваров, но к несчастью для наставника с учениками, эти орясины прогрессировали невероятно быстро, по крайней мере некоторые из них. А ещё могли удивить. С каким наслаждением Сяо смотрел ближе к весне, как один рыжеволосый гигант схватил Ляна за ногу, а потом начал натурально колотить им об землю, будто отбивая мясо! Воистину это зрелище стоило той боли, что сам он испытал вечером, когда наставник вымещал гнев на учениках и мебели. Огорчало юношу только тот факт, что сам мастер и правда был весьма неплох в стиле Железной рубашки, а потому мало пострадал, Асмунду следовало бить его сильнее и желательно топором.
А потом судьба молодого человека сделала новый крутой поворот. Лян просто заявил ему, что больше не хочет учить такого бездаря, а дикарям нужен тот, кто продолжит вколачивать хоть какие-то знания в их тупые головы, потому Сяо формально теперь мастер и отправляется с ними, заодно вызнав их секреты и принеся любимому учителю, если конечно у этих полуживотных найдётся что-то стоящее. Не такого конца обучения он ждал и не такого наказа от наставника. Ему всё таки хотелось вернуться к семье, возможно даже открыть в родном городе небольшое додзё или всё таки пойти в императорскую армию, благо благодаря своим навыкам он мог рассчитывать на офицерскую должность, хоть и простолюдин. Душу грела мысль, что всё будут говорить, что его родители вырастили хорошего сына.
Правда после разговора с предводителем варваров его настроение резко поползло вверх, а и без того невеликое желание выполнять негласное указание мастера вниз. К его семье через торговцев Чонов были отправлены деньги, причём сразу немалые, сам он оказался снаряжён на ещё большую сумму оружием и бронёй. А для полного счастья ему сообщили, что в хирде Альвгейра Белого Ворона всем насрать на длину ушей, узость глаз и цвет кожи, главное как воин или вирдман убивает врагов. И Сяо вполне себе хотел их убивать, применив наконец-то навыки на практике. Ничего другого он не желал так, как перестать быть живой макиварой, начав бить врагов своего нового предводителя и своих новых товарищей, доказав им, что он по праву стоит с ними рядом.
Да, ему удалось завязать приятельские отношения с некоторыми северными воинами, он был на неплохом счету у их вождя, но однако чувствовал, что до конца ему не доверяют, что требовалось исправить. Сами же варвары говорили, что настоящей проверкой воинского братства является серьёзный бой. Но и тут ему не удавалось проявить себя. Живность южных лесов не дала достойных схваток, даже того огромного паука довольно быстро угомонили. Зверолюды с Агни Ка не стали их врагами, наоборот, встретили их как друзей и заставили усомнится в том, что все полуживотные в южных джунглях должны быть вырезаны под корень, как вещают императорские глашатаи. Нежити было маловато, а в строю он страдал от того, что плохо видел из-за спин здоровяков, стоящих в первом ряду. Даже демона убили без него. Благие ками, северные варвары приплыли на затерянный остров, нашли там демона и оторвали ему башку! А он не поучаствовал во всём этом, только из второго ряда копьём потыкал в мёртвых эльфов, а потом добычу носил. Это было несправедливо! Стоило ли вообще становится духовным воином, чтобы работать носильщиком?