Плохой для хорошей (СИ)

Пересаживаюсь к ней на диванчик, разворачиваю за плечи к себе и хватаю обескровленные щеки своими ладонями.
- Достаточно, Лекс, а не то я начну его искать, чтобы яйца вырвать.
Пытается выдавить из себя улыбку, но такую нервную, что только хуже становится.
- Крох, если не захочешь, я тебя не трону. Ну, ты понимаешь, в каком смысле. Ты просто должна поверить, что не все мужики такие похотливые твари, как он. Только если разрешишь сама, поняла?
Она давит в себе подступившие к горлу слёзы и пытается кивнуть. Такая не заплачет при парне. Не покажет слабину.
Держу в руках ее лицо, и меня колбасит, как скотину. Дико просто. Я бы не только яйца тому парню вырвал, я б избил до полусмерти. Она же…
Она такая прекрасная.
Обещал доставить ее до дома в целости и сохранности – выполняю. Вызываю такси, мы вместе садимся назад, и всю дорогу я держу Лекс за руку. Наши сцепленные ладони лежат на моем колене, и я бы растянул этот момент как можно дальше. Жаль, что мы так быстро приехали.
Моя Лекс.
Хочу, чтобы была моей.
Согласен в позе гребанного ждуна сидеть, пока не будет полноценного «да» от нее.
Я буду ждать. В этом случае время – реально помощник. Однажды Лекс отпустит прошлое и позволит другим чувствам захватить ее, и вот тогда, надеюсь, я буду рядом.
* * *
Судьба продолжала свои злые шутки. Фото в куртке футбольного клуба Лекс все-таки опубликовала, и увидел его не только Кай. Марат не был большим футбольным болельщиком и плохо разбирался в математике, но дважды два в жизни посчитать мог.
И в этот момент ему хотелось отдать и куртку свою, и что угодно ещё, а не только наушники. Лишь бы Лекс никогда не притрагивалась к вещам Кая.
Как называется это чувство, Марат не знал.
  
Глава 32
 
Марат
«Ещё вы, ещё выше на терцию
А потом, а потом, дальше шёпотом»
(с) Мот «Соло»
«Как чувствуешь себя на каникулах?»
Лекс: «Как пряник».
Годный ответ. На самом деле, я очень рад за неё. Лексус редко говорит о семье, но историю я знаю, поэтому могу понять, как важно для неё проводить время с родителями. Сейчас, когда она с отцом в Туле, Лекс смогла вновь почувствовать себя любимой дочкой, и ее позитив виден в каждом сообщении.
Я правда рад, но блин, я скучаю.
Реально скучаю! Мы не видимся уже несколько дней, я дважды ходил к Инессе в одиночестве, не хватает ещё и прогулок с Рокси. Я так быстро к этому привык? Да вообще.
И вроде каникулы насыщенные. Открыли с Теклером сезон борда – покатали в парке, где работает сестричка Кира. Всей бандой сходили на новый боевик, в боулинге потусили, в бассейне я проплыл уже какое-то нереальное количество метров.
А Лекс все это время в Туле, мы общаемся в переписке, а один раз я затюкал ее видеозвонком – сначала сбросила, но в итоге ответила и рассказывала о городе полчаса.
Я никогда не дружил с девочками. С мальчиками – пожалуйста, девочки же только глазки всегда строили. С Полей тоже все иначе было, я никогда не чувствовал такую острую потребность в нашем общении. Может, дело в том, что мы с первого класса учимся вместе и слишком хорошо друг друга изучили, а с Лекс только два месяца знакомы. Но ведь сначала она мне совсем не понравилась…
Тогда я ничего не знал о чизкейке, а теперь знаю, что у нее вызывает улыбку, что ей интересно, а что пугает. Хотя нет, не все. Я так и не выяснил истинную причину того, почему она боится прикосновений, но подозрения есть, что когда-то в прошлом Лекс сделали больно.
Я не знаю, каким дебилом надо быть, чтобы причинить ей вред. Она ведь такая хорошая…
Утро понедельника – лучшее за последнее время, потому что я наконец ее увижу. В честь этого даже прихожу чуть раньше. Застаю Полину, которая сидит на парте со скрещёнными ногами и лениво перелистывает учебник истории. Ой, Полик, вот прям я и поверил, что ты параграф читаешь.
Кир бросает взгляды в ту сторону, но Шевелева по-прежнему кремень. Я уже советовал Теклеру перекинуть свое внимание на кого-то другого, но он не сдаётся. Уверен, что рано или поздно Поля прекратит его динамить.
 
Мы обсуждаем, когда бы в следующий раз сгонять на сноубордах, когда в класс заходит мисс банановый чизкейк. Идеально гладкие чёрные волосы с крупными жемчужными заколками, кожаный сарафан поверх блузки, ее любимые остроносые туфли. Как всегда, выглядит потрясающе. Не совру, если скажу, что на неё смотрят все. Вообще все, включая даже Полину.
Учебник по истории захлопывают с театральным грохотом, после чего Полик излишне приторно выдаёт:
- Надо же, вернулась! Я думала, будешь дальше в пряниках тусить.
Саша с невозмутимым видом устраивается за своей партой. Она по-прежнему всегда сидит одна.
- Ты следишь за моей личной жизнью, да? – после долгой паузы спрашивает Лекс.
- Бывает. А чего приехала-то? Тебя не ждали.
Я подсознательно чувствую, что ещё миг, и желваки у меня ходуном заходят.
- Тихо, Мар, девочки сами разберутся, – успевает шепнуть Теклер, и я молчу. А вот Полина – нет.
- Саш, зачем ты приперлась в нашу школу?
- Полина, тебя не касается моя жизнь.
- Меня касается все, что происходит в этом классе. А в последнее время в нем все вертится вокруг тебя. Ты этого не заслуживаешь.
Лекс напрягается, но все ещё справляется с напором. Я уже порываюсь встать, чтобы увести ее отсюда, но Кир меня удерживает.
- Не тебе решать, кто чего заслуживает, – отвечает Саша, демонстративно погружаясь в учебник.
- Думаешь, ты ему нужна? – не утихает рыжая овечка.
- Кому?
- А что, вариантов много? – переспрашивает Поля.
Да блин, серьезно, вот что Шевелева хотела сказать? Про кого она?
- Ты никому тут не нужна, – как ни в чем не бывало продолжает Полина. – Я бы на твоём месте призадумалась.
Лекс вскакивает с места, сжимая ладони в кулаки. Я вижу, как она аутотренингом успокаивает себя.
- Не надо, Мар, – опять тормозит Теклер.
- Нафиг иди, – сбрасываю его руки.
- Но ты не на моем месте! – в сердцах выкрикивает Лекс и пулей выбегает из кабинета, а я устремляюсь за ней.
- Беги, успокаивай эту дуру! – доносится реплика Полины, слышу на фоне ее ругню с Киром, но все это уже теряет значение.
«Ты никому тут не нужна»
Черт, Полина не имела права такое говорить! Только не Лексе, которая так переживает. Только не сейчас, когда у неё хоть немного все наладилось. Черт, да почему!
Я пробегаю ближнее крыло, но не нахожу Лекс. Сворачиваю за угол, к дальним кабинетам, и вижу девушку у крайнего окна.
Она стоит, упираясь руками в подоконник, и безучастно смотрит сквозь стекло на школьный двор. Не плачет, но слёзы явно стоят в глазах. Ее плечи дрожат, и в какой-то момент она убирает руки с подоконника, обнимая ими себя.
- Лекс, – едва успеваю позвать.
- Не надо ничего говорить.
- Но…
- За что, Марат? За что она так со мной?
Лекс разворачивается, впиваясь в меня глазами, где уже блестят первые капли. Не знаю, чего ей стоит держать в себе эту боль.
- Полина – не самое милое существо на планете. Многие дружат с ней, чтобы только не попасть в немилость и не получить ее хейт.
- Я ее не трогаю!
- Она переживает из-за меня. Я же до сих пор ей нравлюсь.
- Я знаю, – сдавленным голосом почти шепчет. – Но я при чем?
А ты нра… Так, стоп.
- Я не знаю, Лексус. Не думай об этом.
Она всеми силами напрягается, чтобы удержать слёзы, но тонкая дорожка выкатывается вниз по щеке, и Лекс тут же прячет лицо в ладонях.
Это прорывает мою оборону от себя самого. Знаете, как будто тот спальный мешок, где мозг отсыпался до этого момента, вместо молнии вскрывают скальпелем.
- Чизкейка, ну не надо, – произношу тихо. – Не плачь, топпинг потечет.
Такое же чувство, как тогда, в раздевалке. Только раз в десять сильнее. Хочется закрыть ее щитом ото всех, успокоить и убедить, что все будет хорошо. Что никто не посмеет обидеть ее. Никто.