Плач по мечте

 — Ну-у-у… — Артем задумался, — не скажу, что я в этом что-то понимаю… вернее, я знаю, как надо… вернее, не то чтобы знаю. Вернее… — поняв, что просто не сможет рассказать о гейском сексе Давиду, Артем смутился и замолчал.
  
 — Тем… я не маленький, — нахмурился Давид.
  
  
 — Ты не маленький, но понимаешь… это как-то может прозвучать грязно и напугать тебя, — Артем попытался взять Давида за руку, но тот дернулся и отстранился.
  
 — Рассказывай, — уверенно кивнул он.
  
 — Понимаешь… Ну, можно его… ну… член… в попу, короче, — выдохнул Артем.
  
 — Как в попу? — Давид широко распахнул глаза и открыл рот. — Шутишь? Серьезно туда? — он покосился себе за спину и засмеялся. — Да ну тебя, Темка!
  
 — Конечно не шучу, — улыбнулся Артем.
  
 — Ну, если… Я все сделаю, что ты хочешь, — уверенно сказал Давид.
  
 — Нет, Давид, — покачал головой Артем, — я этого не хочу. Я просто хочу, чтобы ты был рядом со мной. Мне этого достаточно.
  
 — И мне, — Давид, резко нагнувшись, жадно впился в губы Артема…
  
 ========== Глава 22 ==========
  
 Благодаря заботе Розы и Давида Артем быстро поправился и уже в выходной вызвался идти на рынок за продуктами. Начиная с субботы в бараке панировалось грандиозное мероприятие: приготовление заготовок к зиме. В связи с этим Роза сама решила идти на рынок за солью и специями.
  
 — Мам, мы сами все купим, — пытался ее отговорить Артем, — чего тебе на рынке делать?
  
 — Во-первых, вас могут обвесить, обсчитать или подсунуть некачественный товар. А во-вторых, засиделась я вдали от города. Хочется на люди выйти, — объяснила им женщина.
  
 Артем шустро толкал впереди себя пустую тележку. Давид шел рядом с ним, поедая свое любимое мороженое. Роза шла впереди них, плавно покачивая широкими бедрами, и тоже ела мороженое, которое, по ее словам, уже и на вкус забыла.
  
 — А давайте сфотографируемся? — неожиданно предложил Артем и притормозил возле фотоателье.
  
 — Ой, та не выдумывай, Темочка! — махнула рукой Роза. — Я и не причесана.
  
 — Мам, ви у нас и так красавица, — Давид чмокнул мать в щеку.
  
 — Давайте, а? На память, — добавил Артем и потащил упирающуюся Розу за руку в дверь ателье.
  
 Хозяином оказался старый седобородый китаец. Старик усадил Розу на стул, а за ней поставил Артема и Давида. Фотограф потянул какую-то веревку, и за ними открылась картина, которая, видимо, изображала светлое будущее. На фоне ярко-голубого неба летали причудливые дирижабли. По гладким, как паркет, дорогам ездили автомобили, а по краям стояли высоченные башни.
  
 Китаец долго присматривался к троице через объектив камеры, периодически подходя и поворачивая головы то одному, то другому.
  
 — Улыбаимися, — прошамкал он. — Сейсас вылетит псиська!
  
 Как все фотографы, он оказался вруном. Никакой птички так и не вылетело, зато все трое были ослеплены яркой вспышкой реактива, укрепленного на стойке над аппаратом.
  
 — Приходити в понезельник, — кивнул им на прощанье китаец.
  
 — Только смотри, чтоб с фотошопом… Тьфу ты, с ретушью не переборщи, — сказал ему, уходя, Артем.