Легенда о Горном Льве (СИ)
Я снова кивнула и решила перевести разговор с неприятной для нас обоих дорожки.
— Ты обещал показать дракона, — всхлипнула я. Зиг усмехнулся.
— Покажу, раз обещал.
* * *Усадьба погрузилась в ночь. Все легли спать, и даже псы во дворе замолчали. Мы шли по коридору. Зиг держал в руке масляный фонарь и вёл меня куда-то по одному ему известному пути. Я старалась не отставать, чтобы не потеряться в незнакомых коридорах. Ещё боялась, что из темноты выскочит Сванхильд и снова назовёт шлюхой. До сих пор противно, бр-р!
— Здесь хранилище, — сказал Зиг и отворил скрипучую округлую вверху дверь. Он прошёл первым, освещая помещение.
— Ай!
— Осторожно, ступенька. Я сам вечно натыкаюсь.
Мы спустились в какое-то тёмное помещение. Во мраке я рассмотрела чёрные тени полок с книгами. Пахло старой бумагой. Мне безумно понравился этот уютный запах. Но было пыльно. Я чихнула.
— А где хранитель? Я хотела поговорить с ним про того лысого зверя с клыками и трубкой, — тихо сказала я. Почему-то в хранилище не хотелось говорить в голос. Книги будто спят.
— Его нет. Умер, — Зиг усмехнулся, — и я тут не причём. Он был уже старый.
Мурашки побежали по коже. Разве можно так шутить?
— Жалко, — продолжил князь. Мы шли куда-то вглубь хранилища между полками. — Я ещё столько хотел спросить. Не успел. Теперь я как богач, который потерял ключ от сундука с золотом.
Зиг остановился. Мы дошли до конца хранилища. Князь осветил стену, там была выемка, совсем чёрная. Что-то белое мелькнуло.
— Ой, боги! — я испугалась, увидев оскаленную морду. Прижалась к боку своего князя. Через мгновения до меня дошло, что это череп. Огромный череп какого-то чудовища.
Дракон⁈
— Это дракон⁈ — восторженно вздохнула я и почти засмеялась от счастья.
— Ага, как и обещал. Прости, если ты ждала живого, но это всё, что осталось. Драконы давно вымерли, даже мне не по силам вернуть их.
Зиг осветил его получше, чтобы дать разглядеть. Пожелтевший от времени череп, вытянутый и размером больше самой большой лошадиной головы, лежал на полке в нише. Некоторые зубы отсутствовали, но те, что были… эти клыки, острые, как боевые ножи, были большее моих кулачков. А пустые глазницы будто глядели из самой чудовищной тьмы. Жутко. И жутко завораживает.
Счастье. Я испытывала настоящее счастье, ибо сказка свершилась. Я увидела колдовское существо, о котором слушала с детства с раскрытым ртом. Настоящий дракон. И Зиг сдержал своё слово.
— Можно потрогать? — взмолилась я.
— Тебе всё можно, киска, — хмыкнул Зиг.
Любопытство было сильнее страха. Я подошла и погладила огромные зубы монстра, испытывая благоговейный трепет перед могуществом прошлого. Боги, и я могу каждый день смотреть на дракона! Я рассмеялась и заплакала. Это был самый лучший подарок в моей жизни. На радостях, расчувствовавшись, я крепко обняла своего князя.
— Эй, ты чего? — Зиг поставил фонарь на полку. Я уткнулась лбом в его грудь. Он погладил мои волосы. — Что опять не так?
— Так! Всё так! — всхлипнула я. — Я очень рада! Зиг, спасибо! Ты лучший муж на свете!
Боги, в тот вечер я была очень смелой.
Глава 10
Долги
Зигрид
«Я очень рада! Зиг, спасибо! Ты лучший муж на свете!»
Я улыбнулся, чувствуя себя неприлично счастливым. Поёрзал в седле. Ничего не мог с собой поделать и всё вспоминал её слова, пока ехал верхом до Люсстадена.
— Дракон! Это настоящий дракон, Зиг! Поверить не могу! — восторженно шепталась Катерина, когда мы лежали под одеялом вчерашней ночью. Её тёмные, как бусины янтаря, глаза горели счастьем. И я горел, чувствуя её радость.
— Да, киска, вот такой подарок. Ты рада? Поцелуй меня, моя драгоценность, покажи, как ты рада. Глядишь, раздобуду второго дракона.
— Боги, Зиг!.. — она зацеловала в щёки и заснула на моей груди.
Так и подмывало развернуть Ульва и рвануть обратно в крепость, где осталась она. Моя весна. Я ушёл ещё перед рассветом, оставив её в постели. Со своими драконами она совсем меня уморила. Доставала расспросами до поздней ночи, что да почему, откуда. Но я не злился. Почему-то хотел, чтобы она восхищённо вздыхала и жарко шептала в ухо:
«Зиг!..»
Она ещё спала, когда я собрался и вышел. Спешил уехать скорее, чтобы не остаться около неё, в тепле. Размяк, будь я проклят.
Надо было навестить Люсстаден, где обо мне, наверное, успели забыть за два года. Оддманд доложил, что дань не платили с той поры, как я скрылся за воротами и двинулся на запад. Пора вернуть должок и зарезать пару свиней.
Шёл мерзкий снег. Дерьмовый снег. Дерьмовая зима. Я ненавидел зиму. Зима это смерть. Полжизни провёл в ветхой землянке, где каждую зиму трясся от промозглой сырости. Это было давно, когда у меня отняли трон. До сих пор видел эту собачью жизнь в кошмарах. Но теперь так не будет.
Никогда.
— Что с тобой, Йорген? — воевода был угрюмым, будто кто-то насрал ему в душу. Это хорошо. Сегодня будем сражаться. Мои люди должны быть злыми, как волки. Йорген, небритый и помятый с похмелья, хмуро взглянул на меня чёрными глазами.
— Ты будешь ржать.
— Не буду, скажи, — ухмыльнулся я.
— Ты всегда так говоришь, а потом ржёшь.
— Валяй, ехать ещё долго.
Каменистая тропа спустилась в лес. Дорогу окружали вековые сосны. Под копытами лошадей потрескивал иней. Ульв храпел облаками пара. Позади тянулся строй моих людей, расстроенных, что пришлось тащиться куда-то с рассветом вместо того, чтобы пить. Люди устали и хотели отдыха после двухлетнего отсутствия дома.
Подождут. Сначала дела. Я платил им не за то, что они бухают в моём доме за мои же деньги.
— Меня кинула девчонка, — подал голос Йорген. Он прочистил горло. — Я подарил ей золотой браслет, помнишь? Такой, как змея. А она кинула.
Я помнил тот браслет. Сняли с убитой дочки воеводы, когда были на западе. Диковинная вещица, единственная в своём роде. Наверное, тот воевода очень любил свою дочь. Помню, мы с Йоргеном спорили, кто заберёт. Сыграли в кости, чтобы решить спор миром. Обидно, что Йорген так бестолково потерял добротную вещь.
— Красивая? — поинтересовался я.
— Сдохнуть можно. Рыженькая.
— Оу! Если рыженькая, надо брать. Ещё с веснушками, да? Тебя совсем накрыло? — я хохотнул. — Свободная? Почему не забрал себе?
Я натянул поводья, направляя Ульва. На тропе валялось сломанное дерево. Йорген поморщился, будто у него болел зуб. Кажется, дело плохо. Никогда не видел друга таким убитым из-за женщины. Его жеребец всхрапнул и тряхнул рыжей гривой.
— Она служит твоей княгине. Ну ты видел их, две гордые соплячки. Трис… она такая… хорошенькая, что ль? Дерьмо, у меня крыша поехала.
— Эт точно…
Хорошенькая? Впервые слышу, чтобы он говорил не про задницу или сиськи. Йорген расплылся в тупой улыбочке, а я десять раз пожалел, что начал этот грёбаный разговор.
— Она такая добрая. У неё ямочки на щеках, когда улыбается. Ох, а ещё веснушки по всему телу… Боги, я сдурел, Зигрид. Ты прикинь, она мне приготовила пирожки. Мне! Приготовила! До слёз, дружище.
Йорген шутливо вытер скупую слезу. Я повёл бровью.
— Травануть хотела?
Ну точно приворожила, ведьма.
— Кто их разберёт, — он махнул рукой. — Это так… странно? Но так приятно! Вот тебе когда-нибудь готовила девка? Не потому что ты заставил, а потому что захотела позаботиться? Как подарок, понял?
— Не-а, боги миловали…
— Я бы сдох за неё, Зигрид.
Что эта рыжая сделала с моим свирепым псом? Почесала против шерсти?.. Она испортила моего воеводу, раз он продался за пирожки!
— Ну и, что будешь делать?
— Не знаю. Она бегает от меня. Я уже седмицу её не видел, — Йорген выругался и застонал: — Дерьмо, хочу нажраться, как свинья! Я постоянно про неё думаю, это же бред. На других даже не стоит.
— Погоди. Будем грабить, может и встанет.