Маршируя в ад (СИ)
— Он называется «Фокусирующая плата» и позволяет интегрироваться с любым терминалом под нашим контролем, уменьшая стоимость выкупа предметов из терминала за ОД на пятнадцать процентов и увеличивая объём доступных к покупке предметов на тридцать три процента. Но нужно выбрать сам предмет и после этого изменение сделать будет уже нельзя. Это не влияет на весь терминал и всё то, что в нём имеется в свободном доступе. — отчиталась Афина.
— О, мы можем увеличить объём ежедневного лимита экземпляров силовой брони в Лимоне с пяти до шести с половиной штук?
— Да. В один день будет доступно шесть единиц брони, на следующий семь, затем снова шесть… Будет округляться и учитываться запас.
— Сколько она стоит? Плата эта фокусирующая.
— Тридцать пять тысяч ОД… — ошарашила меня Афина.
Да, окупаться он будет долго, но на длинной дистанции — очень полезная штука. Жаль, что она эксклюзивная… Хотя, помнится мне, дубликатор и эксклюзивы способен дублировать… Если при этом цена не будет сумасшедшей, то нам бы не помешал десяток, а то и два таких вот фокусирующих плат. Те же пятнадцать процентов скидки при постройке флота, на которую будет выделен почти миллион ОД, поможет сэкономить средства на целую танковую роту.
Я открыл силовую броню и влез в неё.
— Надо привыкнуть к ней, притереться, чтобы задать зомбарям жару. Сделаем этот мир ещё чуточку лучше и чище?
— Так точно, командир! — один за другим закричали бойцы, и крики из порта дали понять, что лайнер причалил.
Сегодня он не гудел, чтобы не встревожить улей мертвецов, что медленно брёл в нашу сторону… Почаще бы они шли… А то наши аппетиты растут не по дням, а по часам.
Отгремела, ведомая моей рукой и подсказкам Афины реактивная артиллерия. Вернулась в боксы отстрелявшая техника. Бойцы в силовой броне заняли свои рубежи, пулемётчики сняли своих вестников смерти с предохранителей. Твари ещё не дошли до нас. Самые первые были лишь в паре сотен метров, но вместо того, чтобы ринуться навстречу нашим стальным объятьям, они крутились на месте, пытаясь сориентироваться, куда же им бежать. Ещё бы, ведь миномётный огонь, что падал за шиворот первым рядам тварей, то и дело заставлял их реагировать на шум взрывов. Покалеченные падали, живые и здоровые их топтали. Пять минут напряжённого ожидания начала схватки превратились в сотни тысяч ОД, полученных за счёт сил и возможностей реального оружия.
Зомби — опасный противник. Но не против армии, да на открытой местности. Обстрел вёлся сразу с нескольких сторон, и зомби метались, уничтожаемые взрывами то взад, то вперёд, то в сторону моря, то к скалам. Ещё спустя пять минут я присоединился к ожидающим начала схватки бойцам стального легиона в силовой броне. А зомби были всё так же далеки от нас. И одновременно с этим, всё так же близки…
— Молодняк совсем охренел… — не выдержал один из опытных бойцов, стоящих прямо посреди шоссе. — Навезли пушек, миномётов, лупят за два километра… Нам так никого и не останется…
— Боеприпасов не хватит… — скептически заметил один из нас, общаясь в общем канале.
— Из Лимона видел, сколько рейсов баржа выполнила? У нас в порту базы куда ни плюнь — ящики с боеприпасами. Хорошо, что тащить дальше не стали. Одно ЧП, и вся база взлетит на воздух…
— Ну, меры предосторожности соблюдаются. Чего ты паникуешь? — ответил ему всё тот же голос. — Радовался бы. Меньше работы нам останется…
— Да скучно просто стоять…
— Хватит трындеть! — прервал их болтовню полковник Дашковски. — Разговоры только по существу. Интенсивность выстрелов падает, сейчас разбредаться начнут. Боеприпасы стартовые закончились, будут доносить из порта к огневым позициям рядом с базой. На это время нужно.
Я стоял рядом с полусотней обладателей силовой брони, также терпеливо, как и они, ожидая начала схватки. Но там, где для одних на кон поставлена жизнь и смерть, и они вынуждены трястись, крепко сжимая в руках оружие и смотреть в лицо миллионной орде, для других это превратилось в рутину. Скучная рутина во время командировки… Уверен, этим людям уже давно не снятся ужасные сны. Такие как они — сами в этих снах кого угодно напугают.
Битва продолжалась восемь часов. Ещё столько же времени понадобилось нам, чтобы пройтись по километрам уничтоженной от взрывов дороги и добить подранков. Зомби были мертвы, люди живы. Новички, прибывшие из Кубы, радовались, ощущая эйфорию и силу человеческого оружия перед лицом зомби. Более опытные ребята делили свои подразделения на отряды и отправляли их уничтожать следы битвы. Зомби, какими бы они ни были врагами, должны быть похоронены либо сожжены. Благо у нас под боком есть нефтеперерабатывающий завод, что любезно согласился предоставить нам свои скромные резервы для кремации пришедших на убой бедолаг.
— Давайте-давайте, шевелитесь. Думали, битва закончена? Чёрта с два! Настало время приводить всё в порядок, или вы хотите по утрам ощущать этот противный смрад гниения? — командиры гоняли зелёных новичков, впервые участвовавших в битве подобных масштабов.
Вообще, новичками этих людей можно было назвать весьма условно. Все, кого удалось собрать, прошли опросы и тесты, базовую подготовку. В отличие от большинства других «молотов», им предстояла более грязная работа — сражение с другими людьми. И здесь нужны были люди с куда как менее высокими рамками нравственности. А значит, и дисциплина в их рядах могла быть не столь крепкой, как в других подразделениях. Люди здесь… специфические.
Я недолго был среди них. Как только битва закончилась, и я познакомился с управляющим заводом, Хосе Луисом Паскалем, мы перешли к куда как более стратегически важным вопросам. Как продвигается ремонт и восстановление завода? Какие есть сложности? Чего не хватает? Где это всё найти? Как заменить отсутствующее и сломанное оборудование? Какие объёмы производства могут быть и где взять нефть для её последующей переработки?
Мы довольно долго обсуждали эти вопросы. Благо человек мне попался знающий, мозговитый. Он и сам задавался ими и частично знал ответы на поставленные вопросы. Мне же было интересно узнать, насколько сложно реализуем этот проект и какую выгоду он нам принесёт в итоге. Ведь кроме этого завода, у нас имелись ещё не один, похожий на него. И они тоже ждали хозяйской руки, что приведёт их в порядок. Такие заводы были в Панаме, на Кубе, во Флориде, в Коста-Рике. В США вообще имелось с десяток потенциальных предприятий, что в данный момент были заброшены. Мы не могли повсеместно начать их ремонт. Не хватало ни средств, ни оборудования, ни специалистов.
Я даже выразил мнение о том, чтобы из приехавших сюда пчёлок, трудящихся под руководством Хосе Луиса, создать бригаду восстановления, а уже на работу обучать отдельно специалистов. Он сказал, что не очень хотел бы всю жизнь этим заниматься, но понимает, насколько это важно, и готов к подобной работе. Я же сказал, что со временем у нас появится не одна бригада, и он сможет сосредоточиться на одном заводе, доводя его работу до ума… В целом же, ход мыслей этого человека мне нравился, и я подумал о том, что в будущем нам понадобится кто-то вроде министра промышленности, возможно, какого-то её направления, и он бы смог стать этим самым чиновником, организующим работы в целой сфере. По сути, о нефти он знал практически всё.
— Пока что нам хватит захваченных танкеров с нефтепродуктами. Но в дальнейшем, конечно, придётся возобновлять выкачку нефти и восстанавливать скважины. Если бы у нас был выход на Венесуэлу и её нефть — это нам бы довольно сильно помогло решить вопрос… — высказался он на тему получения этих ресурсов, без которых мы будем обречены в нашей наступательной операции.
На Панаму и Атланту ещё хватит резервов, но если идти широким фронтом, вести с собой технику, то на этом наше наступление и остановится. И нашего союзника, генерала Адамса — тоже. Будем передвигаться как улитки, экономя каждую каплю. Флоту тоже много резервов нужно… В общем, на Паскаля и его команду у меня возложено много надежд.