Весенний Король (СИ)

У вышивальщицы ночных небес много времени в запасе. Целая вечность. Бессмертие.
Записку от Лауры Белла вложила Витольду в руку — тайком от Изабеллы. Потому что самой дочери Кармэн Ларнуа никуда не выбраться точно. И сторожат не в пример лучше, и по высоким деревьям сейчас лазать труднее. Особенно ночью.
Зато Витольд, хоть сколько он скучен, уныл и не склонен к авантюрам, всё равно долгие годы провел при Веселом Дворе Вальданэ. А уж там не научиться скользить по заборам и деревьям, почти как по земле… Да еще и кавалеру, а не даме!
И теперь широкая крыша графского дворца — полностью к его услугам. А послушное широколистое, мягко шелестящее дерево сопроводило практически до самой ровной кровли. Почти ровной. Почти сопроводило. Осталось подтянуться всего-ничего.
Можно бы и меньше, но рослый, крепкий Витольд — тяжелее Арабеллы. Даже исхудавший за время морских штормов. А ветки у конька крыши рассчитаны уже на вес одного лишь ребенка. Или легкой, тоненькой девушки. Но не любого взрослого мужчину. Да и мать четверых детей баронессу Керли они бы тоже не выдержали.
Над противоположенной частью крыши показалась рыжая голова Лауры. Лунный свет посеребрил ее длинные волосы, на миг придав сходство только ли со сказочной морской ведьмой, то ли с легендарной древней расой. Еще более сказочной.
Против них даже суровая Церковь Творца Милосердного и Всепрощающего отродясь не возмущалась, потому как не верила. Слишком всё давно и невероятно.
Разве что изредка бесились с серой скуки злобные леонардиты и серые, завистливые амалианки, да и то — довольно вяло.
— Вас я и ждала, — усмехнулась то ли эвитанская, то ли мэндская девушка, легко подтянувшись на крышу. При дворе Кармэн Лауры не было, но в других местах жизнь порой учит даже лучше. Потому как — жестче. — Даже не сомневалась, что Ара выбраться не сможет.
Легкий скользящий силуэт, обтянутые мужской одеждой женственные формы. Смертельный блеск острого кинжала в руках. В левой руке. Лаура — опаснее многих дам и девиц Веселого Двора Вальданэ.
И лучше быть с ней настороже. Она вооружена. И цели бывшей единственной выжившей фаворитки безумного правителя Мэнда не слишком проницательному Витольду точно не известны.
Нет, не так. Не известны даже слегка.
Зато известно ее потрясающее умение выживать и спасаться. Везде и в любых условиях.
Гибкое девичье тело скользнуло к Тервиллю, а узкий стальной кинжал внезапно — в ножны на ее поясе. Зато теплые руки вдруг обвили шею собеседника, а чужое дыхание обожгло губы. Свежестью южных апельсинов… лимонов? И еще каких-то летних незнакомых цветов.
Витольд невольно отшатнулся, и звездно-лунные ночные сумерки разрезал низкий, грудной смех. Тоже — почти в губы кавалера. Не слишком галантного. И уж точно не страстного.
— Что с вами? — шепчет она. — Разве я не привлекательна?
— С Арабеллой беседу вы начали бы так же?
— А разве Арабелла — из женщин, что предпочитают других женщин? Тогда кто послал ей дитя — Творец или легендарные древние боги?
— Я женат, — ровно объяснил Витольд.
Лаура даже не удивилась. Только лениво пожала изящным плечиком. Полунагим:
— И что? Разве я уже предложила вам бросить законную жену и жениться на мне?
— Я верен Александре.
Теперь красавица смеется чуть тише. И ярко-синие глаза — в цвет мидантийских сумерек — будто построжели:
— Разве вы не провели много лет при Веселом Дворе Вальданэ? Где любовь считалась искусством?
И где смеются над скучной супружеской верностью, да. Смеялись… Над тем, как ее понимает большинство. Такие, как отец Витольда.
Кто ж виноват, что он сам принимает обе правды? Да, хранить верность любимой гораздо важнее душой, чем телом, но всё же желательно — и тем, и другим.
— Наверное, я там был один такой, — честно признался Вит. — И еще мой друг Грегори. Но он тогда еще был свободен.
— И много дам пыталось вас соблазнить? — смеются темно-синие глаза. Как бархат… нет, как ножны из бархата. За чьей тонкой преградой — тоже острая сталь.
— Меньше, чем других кавалеров, — усмехнулся и бывший ритэйнец. — Так что вы правы: соблазнов у меня было меньше, чем у некоторых моих друзей. Возможно, мне пришлось легче.
  
— Похоже, у тех дам было меньше вкуса, — откровенно польстила ему девушка.
Яркая звездная ночь, чужая крыша. И роскошная красавица совсем рядом. Только тоже — чужая.
А родная Александра неизвестно где. Невесть, в какой беде. Кто спасет и сохранит ее в Эвитане?
— Что вы? — чуть усмехнулся Вит. — Вы просто не знали знаменитого Алексиса Зордеса, Лаура. На его фоне меркли все. Или, к примеру, храбрый, отчаянный Анри Тенмар. Или юный красавчик Конрад Эверрат. Дамы бегали за ним табунами раньше, чем он сам ими заинтересовался. Рядом с яркими красавцами такие, как я, всегда в тени.
— Никого из них я не знала. Правда, видела родного сына вашего хваленого Алексиса — Виктора. В Мэндском дворце, в плену. Юный Зордес-Вальданэ похож на отца?
— И да, и нет, — чуть задумался Витольд. — Если вы имеете в виду, любимец ли он прекрасных дам, то да. Если всё прочее… Виктор — не полководец. И боец он не самый плохой, но худший, чем сам себя полагает. Но, может, судьба просто не дала ему шанса.
— Не дала наследнику Аравинтского короля и дала его отцу — мидантийскому изгнаннику? — насмешливо протянула Лаура.
— Мы будем обсуждать моих отсутствующих друзей и родственников Арабеллы? Или я всё же наконец узнаю, зачем вы вызвали меня в столь экзотическое место?
— А разве крыша под звездами — это не романтично? Ведь именно так твердили известные поэты вашего Веселого Двора? Простите меня, Витольд. Я просто… очень давно не была с нормальным мужчиной. Но сейчас не отталкивайте меня, — шепнула ему в самые губы Лаура. — По другой причине. Я уверена, здесь нас никто не слышит, но точно не поручусь ни за что. Во всяком случае, ваша комната прослушивается точно. И проглядывается. Как и многие другие.
— Картина? — догадался Витольд. — Глазами дракона?
— Не только. Еще девы в голубом и двух стражей. Витольд, я вынуждена была сопровождать Изабеллу, чтобы не вызвать подозрений. Кажется, мне удалось усыпить их бдительность… в том числе, и юной Изы. Надеюсь, я настолько же хитрее Изабеллы, насколько она сама хитрее Ары. Все-таки Мэндский опыт не пропьешь. А там мне удавалось дурить даже свихнувшегося психопата-правителя. И его дохлых Черных Змей. Вспомните, сколько я протянула при Мэндском дворе.
— Лаура, я…
— Витольд, про вас я всё знаю. Ну, кроме того, что вы внезапно редкая драгоценность — верный муж. Но даже об этом вы меня уже успели сегодня известить. Поэтому молчите и слушайте, ладно? Наша Изабелла мне верит. Она действительно неплохая девчонка, но ей очень хочется жить в любви и безопасности. А такие мечты губит многих. Особенно если им поверить и начать воплощать. Не вовремя.
— В этом замке ей не предоставят ни того, ни другого, — искренне удивился Витольд. — Как и вообще в Мидантии. Тут свои-то — не в безопасности. И уже много лет.
И не только тут.
— Это понимаем я или вы. Со стороны. Но не девочка, прожившая такую жизнь, как у нее, — с явным сочувствием произнесла Лаура. — Всегда хочется верить, что за далеким синим морем всё лучше. Так, как с детства мечталось в глубине души.
— Лаура, я так понял, граф Валентайн искупил свою вину перед ней. А ведь он…
— Даже не был ее отцом? Да, не был. Наверное. Точно поручиться уже нельзя ни за что. Он мог и сам до конца не знать. Женам изменяют при любом дворе. И многие готовы убить чужих детей, чтобы спасти своих. Считается, это простительно.
— А некоторые готовы убить и своих.
— Знаю, — еще жестче усмехнулась она. — Мы все это видели. А вы даже испытали — и это я тоже знаю. Не от Изабеллы — я плыла много недель бок о бок с вашими друзьями. Мы все стали доверять друг другу… многое.
Да, на грани жизни, смерти и океанских волн. Живые — на Проклятых Галеасах. Кто же знал, что впереди еще и Мидантия?