S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава (СИ)
— Не советую вам убивать так называемого «братика» Азраила, — сказал он громко, чтоб и Волков услышал за своими воплями. — Вам же будет хуже. А расстаться с жизнью из-за собаки — недостойная смерть для воина. Он и так уже получил по заслугам.
— Живо отпустил меня! — ревел Сергей, игнорируя слова азиата, — Водяной, убери лапы! Я и тебя как этого фанатика порву! Это ты его сюда приволок, скотина!
— Я бы не отказался вернуть своё мачете, — с улыбкой добавил Апостол, сцепив руки за спиной. Кому что, блять!
— Ладно! Если меня не хочешь слушать, так Апостола послушай! — я дернул долговца на себя, оттаскивая подальше от Багиры. Пыл у него немного стих, получилось отодвинуть еще на пару шагов. — Нам за него Азраил головы оторвет! О себе не думаешь, так о Тимуре с Лесорубом подумай!
И эти слова возымели эффект. Волков шипяще выдохнул, как сдувшийся шарик, опустил плечи, заметно расслабился. Виктор, поняв, что капитан притих, убрал руки от головы, затравленно посматривал на нас поочередно. Я же в ответ глянул на него с жалостью и разочарованием. Как же так, а? Поэтому ты ничего не помнишь? Как Брелок забыла про свою жизнь в «Чистом небе»?
— Убирайся отсюда, — прорычал Волков уже сдержанно. Я всё же продолжал сжимать его, не доверяя резкой смене настроения. — Проваливай, погань! И только попадись мне ещё на глаза, никто тебе не поможет!
Багира медленно согласно кивнул, наградил Апостола коротким пылающим взглядом ненависти. Не прося ни у кого помощи, завозился под кроватью, пытаясь выбраться. Не выходит. Нет, сам он точно не вылезет.
— Я тебя отпущу, ты только его больше не лупи, — строго сказал я Волкову, на что он громко хмыкнул.
— Очень надо руки о такое дерьмо марать!
Ну, ноги-то ты «помарал», биполярщик хренов. Я осторожно расцепил захват, застыл, проверяя, не бросится ли Волков обратно на… монолитовца. Долговец, что-то пробурчав, отошёл к дверному проёму, перед этим пихнув меня больно локтем в бок. Ему бы травки успокоительной попить, а не кофе! Вон, буйный какой! Крысоволков голыми руками душить может, зачем ему вообще ствол?
Ворча себе под нос об устроенном погроме, я кое-как поднял кровать в изначальное положение. И ведь Апостол, козлина, даже не шевельнулся! Сам наворотил дел и стоит в уголке. Не надо было его впускать! Послали бы на три буквы вместе с рюкзаком полного жратвы и жили бы дальше в счастливом неведении! Закинув свалившийся матрас с одеялом на кровать, я отступил назад, позволяя Багире, наконец, подняться самому. Он слабо застонал, поморщился, и слегка покачнулся, распрямившись. Уверен, после таких пинков по башке, парень заработал сотрясение. Опасливо поглядывая на нас, Багира молча взял свои штаны с тумбочки, начал одеваться. Да уж, это называется: утро не задалось…
— Давайте я заберу его? — вдруг предложил Апостол. — Вам уже какая разница?
— Я никуда с ним не пойду! — прошипел Виктор, зло зыркнув на мужчину снизу вверх. Он сидел на корточках, старательно зашнуровывая кроссовки дрожащими пальцами.
— Пойдешь, как миленький! Или я тебя сам за шкварник вытолкаю! — прорычал Волков, сложив руки на груди.
— А тебе он на хер нужен? — спросил я у азиата, смерив его уничижительным взглядом. — Хочешь продолжить издевательства? Не достаточно его под холодным душем держал⁈
— Обещаю, я не причиню ему вреда. — Апостол смотрел на меня в упор, не моргнув и глазом. Показывал так, что, вроде как, не врёт. — Ему лучше пойти со мной, в бункер, чем шляться по Болотам. Здесь ему точно теперь не место.
Теперь-то да, оставаться Багире на корабле опасно. Я не услежу, а Волков ему шею как курёнку свернёт. Или придумает чего поизощрённей. Но идти с этим Апостолом? Не утопит ли он его в ближайшей луже? Мало ему верится…
— Где вы его, кстати, вообще нашли? — спросил азиат, дёрнув острым подбородком в сторону сектанта.
— Я его с другим товарищем на насосной станции нашел, — ответил я, глянув тоскливо на Витьку. Он стоял уже полностью собранный, привалившись спиной к стене, и старательно делал вид, будто его очень интересует заусенец на большом пальце. Словно разговор его вовсе не касался. — Багира? Ты соврал, что тебя нашли на Кордоне?
— Да, — спокойно ответил он, даже не взглянув на меня. Будничный короткий его ответ был как болезненный удар по груди. А следующие слова ковырнули, словно острая заточка. — Мастер Азраил придумал такую легенду.
С каждый его упоминанием, я ненавижу Азраила всё больше. Везде свои грязные лапы запустил! Сидит сейчас, небось, со смеху давиться! Вот же шоу получилось!
— У вас есть веревка? — на очередной вопрос Апостола я неприятно скривился. — И лучше две, да подлиннее. Связать бы ему руки.
— На складе найдется, — капитан «Долга» довольно оскалился, выйдя из ночлежки. Не прошло и полминутки тугого молчания, как Волков вернулся с двумя мотками верёвок. Пройдя деловито мимо меня, он, взявшись одной рукой за грудки куртки Багиры, дернул его от стены. Развернул к себе спиной, убрал его руки назад. Витя не сопротивлялся, понимал, что себе дороже. Неадекватный капитан может снова вломить от души. Сергей крепко стянул запястья, перекинул часть веревки через шею Багиры на манер удавки. Чтоб пленник и не думал пытаться сбежать. Конец верёвки остался болтаться как поводок. Мне оставалось только угрюмо смотреть, прикусив язык от греха подальше.
Закончив, долговец повернул Багиру обратно к себе, осмотрел, оценивая проделанную работу. Витька не сопротивлялся, терпел всё как безвольная кукла. Глаза его как две стекляшки пялились бездумно на долговца. Только губы мелко подрагивали… Твою же мать! Я не успел и слова сказать, как Багира взвыл. Страшно, протяжно с хрипом. Что ж тебя постоянно накрывает⁈ Вопль быстро оборвал крепкий удар в левую скулу. От него монолитовец не удержался на ногах, упал на колени, захрипев от затянувшейся петли.
— Волков, ты совсем охренел?!! — не думая о последствиях, я бросился на долговца, толкнув его с силой в сторону. Свалить эту громаду не смог, хоть отодвинул его от Виктора, что задыхался на полу. Я потянулся к Багире ослабить верёвки, но тот дёргался в конвульсиях, затягивая петлю еще хуже.
— Я не понял, что у него припадок, — без тени вины сказал Волков. Еле сдержав в себе ругань в адрес долговца, я крепко схватил Виктора за плечи, дёрнул на себя. Просунул пальцы под удавку на шее. Слишком туго! Не заметил, как рядом со мной на корточках оказался Апостол. Он пошарил по узелкам, нашёл нужную лазейку и потянул где-то. Витька хрипло вдохнул полученный кислород. Припадок еще не отступал. Парень крупно трясся, глядя в пустоту огромными пустыми глазами. Убедившись, что хотя бы дышит он теперь свободно, я положил его на пол, повернув голову слегка в бок, как учил Лесоруб. Смотреть на него было жутко. По сердцу пилили как наждачной бумагой. Постепенно он начал затихать.
— Сука… — прошипел с тихой злостью я. Не могу сказать точно, кого именно обругал. Волкова, что сотворил такое с Багирой, Апостола, припёршегося к нам внезапно и всё испортившего, или же Азраила, что испортил здорового нормального парня…
— Всё с ним нормально, — спокойно произнёс Апостол, проверив двумя пальцами пульс на шее обмякшего Багиры. Обхватив монолитовца поперёк туловища, вольник легко закинул его себе за плечо, так что голова парня болталась внизу. — Что-то задержался я у вас. Пора в путь.
Жалость к Багире сдавливала грудь изнутри. Хотелось наорать на Волкова, потребовать оставить бывшего свободовца на барже, разорвать на нём веревки и вытолкать Апостола взашей! Только меня самого выбросят на улицу, после любого протестного писка. Будто снова вижу, как бросаю Витю на лестнице, а внизу к нам мчится голодный разъярённый кровосос. Стою и хлопаю беззвучно ртом, вместо того, чтоб заступиться за своего товарища, спасти от несправедливости. Молча наблюдаю, как Апостол выходит в тёмный коридор неся на себе безвольного Багиру. Самому от себя тошно…
Волков не стал провожать сталкера с фанатиком, а набросился на рюкзак, оставленный посреди бара. Так что закрывать за ними дверь пришлось мне одному.