Лейтенант космического флота (СИ)

Значит, мне нужно было сейчас только уменьшить перицентр собственной орбиты, дождаться сближения со станцией и выравнять скорости. Не самая сложная задача.
— Расчёт манёвра готов! — бодро отчеканила Скрепка.
Она вывела все данные мне на сетчатку, я быстренько проверил каждую цифру. Доверяй, но проверяй. Мало ли что взбредёт в электронную голову искусственного идиота. Первые версии цифровых помощников любили насочинять бреда, если вдруг не могли выдать правильный ответ.
  
Вроде бы всё нормально… Но этот манёвр требовалось начать пятнадцать секунд назад. Твою мать. Идиот. А следующий столь же удачный переход будет возможен только через несколько часов, когда меня заменит похмельный Макаренко. Ладно, попробуем успеть в это окошко. Всегда можно дать импульс помощнее.
— Подать мощность на маневровые двигатели, — приказал я. — Один процент от максимальной, начинаю сближение со станцией.
Эсминец пришлось спешно разворачивать против движения, громоздкий корабль руля слушался неохотно, а включать ускорение раньше положенного, чтобы удобнее было повернуть, так себе идея. Но обошлось без перегрузки, и как только нос корабля встал точно против движения, я нажал на педаль ускорения. Басовито загудели маневровые, а я мысленно отсчитывал необходимые секунды. Скрепка вывела таймер мне прямо перед носом, но я считал по-старинке. Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три…
Ровно девять секунд ускорения, и я отключил двигатели. Проверил данные новой орбиты, точка максимального сближения со станцией находилась в сорока трёх километрах от неё. Посредственно, но не критично. Придётся корректировать по ходу дела, когда подлетим к ней поближе. Можно сказать, это лучший результат из возможных, учитывая то, что с манёвром «Гремящий» опоздал.
Я расслабленно откинулся назад в кресле, широко зевнул. Нажал кнопку на пульте, вызвал вестового. Тот появился почти мгновенно, словно ждал за дверью.
— Максимка… Принеси ещё кофе, будь другом, — попросил я.
— Это уже восьмая чашка за вахту, господин лейтенант, — осторожно предупредил он.
— Знаю, — раздражённо сказал я.
— Сейчас сделаю, — сказал вестовой.
Не восьмая, а девятая. Одну я сделал сам. А что поделаешь, если плоть слаба и хочет спать, а не нести дежурство, ещё и такое напряжное. Провёл руками по лицу, растёр уши, чтобы кровь прилила к голове. Нет, мне уже приходилось бодрствовать сутками, и не раз. Но в тихой и размеренной обстановке командирской рубки в сон клонило даже после полноценного восьмичасового отдыха.
Вестовой быстро вернулся, поставил передо мной большую чашку с изображением лирианского древесного кота, посмотрел на меня с нескрываемым осуждением. Я отхлебнул горячего горького кофе, поблагодарил вестового. Бодрее не стал, но это всё же лучше, чем просто сидеть и ждать манёвра торможения.
— Скрепка… Отслеживай расстояние до станции, поставь оповещение на сто километров, — приказал я.
Она достала откуда-то театральный бинокль, пристально начала вглядываться в пустоту.
Сотни километров достаточно, чтобы оттуда начать корректировку и успешно выйти на сближение и стыковку. Главное, не прошляпить момент, потому что если я пролечу мимо станции, будет очень непросто к ней вернуться. Особенно учитывая то, что топлива у нас осталось впритык, и на станцию мы летим именно за ним.
— Приближаемся к поясу астероидов, — пискнула Скрепка.
— Включить щиты на десять процентов, — приказал я.
Напороться на большой камень получится, только если целенаправленно за ним охотиться, а вот всякая мелочь может встретиться ненароком. Сенсоры уловили работу горнопроходчиков где-то неподалёку среди астероидов, шахтёры усердно ковыряли здешние булыжники, собирая полезные металлы и оставляя один только шлак.
Сквозь пояс пролетели вообще без помех, даже щиты не пригодились. Звезда U-681понемногу превращалась из яркой точки в жирное круглое пятно, мы приближались к станции, которая находилась гораздо ближе к звезде от обычной орбиты «Гремящего».
— Сто километров! — предупредила Скрепка.
Я допил уже остывший кофе, взялся за штурвал. Автопилот мог бы сделать всё за меня, но я не для того учился в Академии, чтобы взваливать свою работу на глупые железки.
— Начинаю манёвр торможения, — предупредил я по интеркому.
Если быть точным, то манёвр выравнивания относительных скоростей, но все плевать хотели на терминологию и формулировки из учебников. Но предупредить стоило, потому что в случае нештатной ситуации могла возникнуть перегрузка.
Я вновь развернул эсминец против движения, включил минимальную тягу. Мы начали оттормаживаться, так плавно, что никто, наверное, даже и не заметил. Точка сближения начала отдаляться, а расстояние максимального сближения постепенно уменьшалось. Нужно выйти на показатель плюс-минус километр и сравнять скорости. Там уже будем выходить на стыковку.
Одно дело стыковать крохотный челнок, и совсем другое — громадный боевой корабль. На челноке, мелком и юрком, можно спокойно нарезать круги вокруг станции, выходить на самые невероятные виражи. Эсминец такой маневренностью не обладал, и потому для его стыковки нужна была точность. Примерно как забить бильярдный шар в лузу с другого конца футбольного поля. К счастью, имперские офицеры с установленными имплантами дополненной реальности могли провернуть и не такое.
Мы начали приближаться к станции, ещё немного, и её огни можно будет заметить невооружённым взглядом в иллюминатор.U-681 — не самая большая из имперских станций, и шлюз подходящего размера, чтобы принять боевой эсминец, был только один. В центральных системах можно встретить орбитальные станции размером с небольшую планету или спутник, а эта так — крупный астероид. И хоть вариантов для стыковки было немного, я всё равно запросил сеанс связи со станцией.
— U-681, Михаловский, слушаю, — отозвались с той стороны.
— «Гремящий», запрашиваю стыковку, — произнёс я.
Так положено. На станции, конечно, не откажут, тем более, что всё запланировано и согласовано уже давным-давно, но всё равно нужно сообщить о прибытии, чтобы там все были готовы к стыковке и встрече. Чтобы никто случайно не вышел в шлюз без скафандра и всё такое.
— «Гремящий», проследуйте к шлюзу номер девяносто девять, готовимся встречать, — ответил диспетчер.
— Принял, шлюз девяносто девять, — отозвался я.
Я вбил нужные координаты, Скрепка тут же нарисовала мне маршрут к нужному шлюзу. В принципе, со стыковкой мог бы справиться и автопилот. Включиться в станционную сеть, синхронизироваться, подсоединиться к нужному шлюзу практически как часть станции. Вообще все маневры мог бы делать искусственный интеллект, зачастую даже лучше, чем человек за пультом управления. Раньше так и делали.
Пока во время войны за систему Эпсилон альянсовцы не активировали закладки в импортных процессорах и не перехватили управление практически над всем имперским флотом. Наши инженеры, разумеется, справились, но потери флот понёс просто колоссальные.
После этого пользоваться автопилотами и помощью ИИ старались минимально, хоть это и не возбранялось, потому что заражённые системы в срочном порядке заменили на полностью имперские разработки. Особым шиком было вообще не использовать автопилот, вот я сейчас и потел, аккуратно подлетая к шлюзу, хотя мог бы нажать одну кнопку, и искусственный интеллект сделал бы всё за меня. Почему-то мне казалось, что Макаренко так бы и поступил.
Многотонный эсминец, неспособный на быстрые и резкие манёвры, стыковать было непросто. Осознание того, что одна ошибка — и в системе больше не будет ни имперской станции, ни имперского корабля, заставляла меня немного нервничать, но я старался изо всех сил.
Я даже дышать почти перестал. «Гремящий» двигался через пустоту медленно, как через густое масло, я на всякий случай приближался даже медленнее, чем это делал бы автопилот. Едва ли не по десять сантиметров в секунду. Тягу я давным-давно отключил, эсминец двигался по инерции, готовый попасть наконец в цепкие лапы грави-захвата.