Месть это блюдо, которое нужно подавать холодным (ЛП)

- Да, да, да, - подхватил Гарри. - Я даже не сомневаюсь, что с вас пот вёдрами лился, когда вы поняли, что произойдёт, если уроды, которые оставили меня с вами, догадаются, что вы меня потеряли.
- Это не...
- Ладно, проехали. И да, думаю, будет лучше, если то, где я был все эти годы, пока что останется неизвестным. О, здравствуйте, дядя.
Дядя Вернон поднялся со своего места за кухонным столом. Его лицо быстро покраснело. Его маленькие поросячьи глазки выпучились. Дадли нигде не было видно.
  
- Пацан! Ты посмел показать в моем доме свою мерзкую рожу? Ты хоть представляешь, через что мы с тётей прошли? – заорал он.
- Дядя, я могу себе это представить, поэтому и хотел бы дать вам много денег в качестве компенсации.
- Ты думаешь, нам что-то нужно... от... что ты имеешь в виду? – в его голосе вместо ярости прозвучали злость и любопытство.
- Ну, вы всегда говорили о том, какой обузой я являюсь для вас и насколько я неблагодарен, поэтому я подумал, что должен внести свою лепту, свой вклад в семейную казну, так сказать. В конце концов, вы кормили меня и обеспечивали пристанищем последние десять лет. Так что, думаю, это будет правильно.
- О чём ты говоришь, мальчик? Ты не жил здесь в течение…
Гарри открыл сумку и положил на стол большую стопку двадцатифунтовых купюр.
Поросячьи глазки Вернона неимоверно расширились. Он потянулся к стопке и полистал её.
- Пятнадцать тысяч, дядя. - Гарри снова полез в сумку и вытащил ещё одну стопку, - и еще пятнадцать тысяч вы получите за моё проживание в течение следующих семи лет, или пока я не достигну совершеннолетия, которое будет
168/251
официально признано такими же уродами как и я, в зависимости от того, что наступит раньше.
Лицо Вернона искривилось в жадной улыбке.
Гарри притянул к себе первую стопку из рук дяди.
Петуния ахнула.
- Но, - продолжил он, - только если я прожил здесь последние десять лет.
Лицо Вернона снова покраснело, похоже, он разрывался между желаниями поразглагольствовать о разных уродах и сохранить деньги на столе. В конце концов, он успокоился, сел и посмотрел на Гарри так, словно впервые в жизни его увидел.
- Итак, мальчик. Ты хочешь, чтобы мы притворились, что ты никуда не убегал. И это всё?
- Да, это всё, дядя. Мне также понадобится иногда ночевать здесь. Но, наверное, не слишком часто.
- И откуда именно ты взял эти деньги? У таких уродов как ты не бывает хорошо оплачиваемой работы.
Слегка озадаченный, Гарри обвёл взглядом дядю и тетю.
- Тётя Петуния, вы никогда не посещали Поттер манор?
Петуния выглядела весьма смущённой.
- Однажды.
На лице дяди Вернон отразилось недоумение.
- Пет?
Петуния поёжилась.
- Поттеры… ну, они не так бедны, как я, похоже, заставила тебя поверить. Просто... - её голос ожесточился, - я не хочу иметь с ними ничего общего! Ясно?
Вернон отпрянул от своей негодующей супруги.
- Хорошо, хорошо, дорогая, - он повернулся к Гарри, - итак, эти деньги поступают от твоих уродских родителей?
- Боже правый, нет. Это из-за них я и не хочу, чтобы кто-то узнал, что меня здесь не было. Они наверняка закатят истерику, и сделают целую кучу уродских вещей и вам всем, и вашему дому.
Глаза Вернона снова выпучились. Гарри задался вопросом, тренировался ли в этом мужчина перед зеркалом.
169/251
- Давайте просто скажем, что деньги поступают от богатого покровителя, который заботится обо мне и который не хочет, чтобы его имя стало широко известно.
- Мммм, - Вернон погладил свои подбородки.
Петуния прикусила нижнюю губу.
- И ты собираешься пойти в эту... эту школу?
- Да, разумеется. Моё письмо должно прийти завтра, и кто-то, вероятно, придёт на следующий день, чтобы отвести меня за покупками. После чего я снова покину вас, и мы не увидимся до следующего лета.
Петуния выглядела так, как будто какая-то мысль прогрызала себе дорогу из её мозга к языку. Она переминалась с ноги на ногу и крутила фартук.
- Почему? – спросила она, в конце концов.
- Мммм?
- Я сказала Лили, что ты урод. Каждый год, когда ты что-то творил, я посылала ей письмо, в котором рассказывала, что ты сделал что-то странное. Но она никогда не слушала. Она всегда настаивала, что ты нормальный. Теперь, когда ты идёшь в эту школу, они не примут тебя обратно?
- Мои родители прекрасно знали, что я не сквиб. Это был просто предлог, чтобы отослать меня подальше.
Тетя Петуния задохнулась от возмущения.
- Но... Почему?
- Я не знаю. Возможно, их обманули, или они смогли поверить, что вполне нормально выбрасывать своих детей, как мусор, если вдруг выясняется, что они несколько неудобны.
Глаза Петунии сузились.
- В следующий раз, когда я увижу эту рыжую, маленькую мисс совершенство, двуличную сучку...
- Не стесняйтесь в словах. Попытайтесь заставить её чувствовать столько вины, сколько сможете, но не забывайте держать мою ситуацию в секрете. - Сказал он со всей возможной серьёзностью.
Петуния моргнула.
- Да, да, конечно. Хорошо, тогда... Гарри. - Она поднялась. – Запасная комната Дадли? Ты сильно вырос и уже явно слишком велик для чулана, - говоря последние слова, она даже слегка смутилась.
Гарри улыбнулся, удивляясь, что всё идёт не хуже, чем он планировал. А ведь ему даже не пришлось использовать чары внушения.
170/251
Вернон был занят подсчётом купюр в двух стопках.
- Это звучит просто замечательно. - Хищно улыбнулся Гарри.
***
Тишина. Было тихо. И тепло. Тихо и тепло. И удобно. Тихо, тепло и удобно. Глаза Джона Поттера были открыты. Он сел прямо и огляделся. Он был дома. Знакомые красные и золотые цвета его спальни в Поттер маноре заставили чувствовать себя очень странно. Как увидеть старого друга спустя почти целую жизнь. Он дышал, остро осознавая отсутствие боли, пронзающей всё его тело. Он не чувствовал "Круциатуса". Ну, разумеется! Этого ещё не произошло. Ничего из этого не произошло: Камень, Тайная комната, бегство Петтигрю, турнир, воскрешение Волдеморта... его смерть - ничего этого ещё не было!
Ему дали второй шанс. Смерть и Судьба избрали его. Его глаза заблестели от восторга. С тех самых пор, как директор посадил его перед собой четыре года назад, то есть через неделю, и сказал, что он на самом деле не Мальчик-Который-Выжил, он чувствовал себя мошенником. Каждый раз, когда кто-то использовал этот проклятый титул, маленькая частичка его съеживалась от ужаса, ужаса, что кто-то, кто-нибудь узнает, и его заклеймят Лжецом-Обманщиком-Прямо противоположным тому, каким должен быть герой Света. Как сильно он хотел получить шанс проявить себя тем героем, каким его считал мир... И вот теперь ему дали этот шанс! Он на самом деле был избран Судьбой. Конечно, ему придётся быть осторожным. Он не мог никому сказать, что из будущего. Это могло бы слишком сильно изменить ситуацию, а будущие знания были его единственным реальным оружием. Всегда имей план! Гермиона неоднократно так говорила.
Офигеть. Гермиона. Она же в данный момент еще ребенок, не так ли? И Джинни. Его мысли вернулись на несколько часов назад, на целую жизнь назад, в то время, которое не произошло, и к прекрасной девушке, поцеловавшей его и умолявшей вернуться к ней живым из лабиринта четвёртого и последнего задания. Джинни придется снова пройти через весь ужас тайной комнаты. Он поёжился. Да, жизнь порой настоящий отстой. Но ведь именно эти события, это прошлое сделало её такой, какой она стала. Его Джинни прошла через тайную комнату и вышла с другой стороны сильнее и лучше.
  
Наконец, существовал его брат... он чувствовал себя виноватым, когда помог отправить его в Азкабан, но Дамблдор ясно дал понять ему опасность, которую он представлял, причину, по которой его отправили в то мрачное, вселяющее ужас место. Даже если какой-то части его сознания и было трудно связать испуганного, отчаявшегося, слабого, тощего слизеринца с угрозой мирового масштаба, каким нарисовал его лидер Света. Но он ничего не мог с этим поделать. События должны как можно точнее соответствовать предыдущей временной шкале. Если это означало, что его брат - потенциальный Тёмный Лорд должен был отправиться в Азкабан, тогда пусть будет так.