Место под солнцем

Практические занятия продолжались. Карлу теперь назначили «прижимистой супругой» и за дело принялись другие слушатели. Вдохновленные успехом Карлы, мужчины старались вовсю. Высокая квалификация и настойчивость коллеги-соперницы не давала им покоя. В конце дня Бен перемотал пленку, и группа стала разбирать ошибки. Бен живо комментировал каждый эпизод, безжалостно указывая то на бестактность, то на напыщенность «продавца». И по всему выходило, что гран-при причитается Карле. Уже никто не посмел бы сказать, что она чисто символический член команды. «Рыцарское звание» она заслужила в честном бою.
Джек Фитцджеральд следил за развитием событий из-за кулис. «Каталина» была выстраданным детищем Бена, и Джек не собирался покушаться на его славу. При всей своей внешней резкости Бен был очень ранимым человеком. А Джек, обладая поистине бульдожьей хваткой во всем, что касалось денег, умел ценить людей и ладить с ними. Не позволяя никому забывать, кто здесь король, он относился к своим подчиненным уважительно и с доверием, предоставляя им возможность проявить себя как можно ярче. Джек был не из тех, кто заводит собаку, а гавкает сам. Если все пойдет гладко, лавровый венок за «Каталину» пусть носит один Бен, считал Фитцджеральд. Тем не менее он понимал, что выход на новый рынок всегда дело рискованное, и следил за проектом продажи тайм-шер собственности с пристальным вниманием.
— Не переживай, Бен, — говорил Джек, когда они с управляющим встретились за ужином накануне вылета в Италию. Бен курил сигарету за сигаретой. — Ты набрал великолепную команду. Я посмотрел видеозаписи. Будем считать, что экзамен они сдали. Репетиции позади, ты сделал все, что мог. И, по-моему, тебе лучше выспаться перед поездкой — ты выглядишь очень усталым.
Неплохой парень, наш Бен, думал Джек, но совсем не щадит себя. Весь на нервах, особенно после развода. Безумно скучает по детям, это не дает ранам затянуться. Будем надеяться, что смена обстановки пойдет ему на пользу, размышлял Фитцджеральд.
Бен с отвращением смотрел на еду. Изжога вконец измучила его. Он потянулся за желудочными таблетками.
— Джек, — с тяжелым вздохом сказал он, — ты вообще когда-нибудь бываешь встревожен? Ты когда-нибудь просыпался посреди ночи в холодном поту? Ты никогда не боялся провала?
Эта тема давно занимала Бена. Джек вполне уже мог бы вложить все деньги в надежные предприятия и отойти от дел. С его капиталом он мог бы без всякой рассрочки накупить недвижимости по всему белу свету. Он запросто Мог бы обеспечить себе финансовую безопасность до конца дней. Вместо этого он лез из кожи вон и постоянно инвестировал средства во все новые и новые проекты, подвергая риску существующие, приносящие постоянный доход. Одно неверное решение, один просчет — и Джек полетит в тартарары. Как бизнесмен он будет кончен.
Фитцджеральд откинулся на спинку кресла и улыбнулся своей ленивой, загадочной улыбкой.
— Нет, Бен, — произнес он непринужденно. — Не боюсь и не боялся. Скорее меня больше тревожат мои успехи. Успех расслабляет, порождает в тебе лень и самодовольство. Наверное, в жизни мне все слишком легко доставалось. С юности я привык быть активным. Унывать не люблю. Риск питает меня, поддерживает бодрость, так сказать, в течение всего дня. Поэтому и ночами я сплю крепко.
Бен озадаченно покачал головой. Джек ни с чем не считался, кроме собственного мнения, пренебрегал всем, в чем нуждается обычный человек. А ведь ему уже тридцать четыре. Отношения Фитцджеральда с женщинами давно стали притчей во языцех; взять хотя бы его связь с собственной невесткой Хелен.
Пару лет назад младший брат Джека погиб в авиакатастрофе, и с тех пор Хелен довольно бесстыдно положила глаз на Джека.
Всем было известно, что в Нью-Йорке он останавливается в ее квартире, что в Лондоне они занимают в гостинице один номер. Но это нисколько не мешало Джеку иметь кучу других женщин, о чем Хелен, разумеется, знала. Да он и не думал ничего от нее скрывать, не в его правилах было увиливать. Бен вспомнил один замечательный случай, когда Хелен неожиданно прибыла в Лондон, где Джек развлекался со своей новой пассией, какой-то очередной фотомоделью. Фитцджеральда это нисколько не смутило, он заказал ужин на троих. Как уж они провели время и как разобрались ночью, неизвестно, но Джек умудрился сохранить отношения с обеими красотками.
  
Все ему давалось просто. Дела вел легко, будто бы небрежно. Нервы имел железные. Не курил, не пил, не обращался к психоаналитику. Его не привлекали ни дорогие автомобили, ни азартные игры, ни ночная жизнь. Единственной его слабостью были женщины, да и в этом он головы не терял. Конечно, в свое время какая-нибудь бабенка перехитрит его. Бен вдруг подумал, что Джеку будет полезно, если одна из красоток вдруг наотрез откажется лечь с ним в постель. Успех порождает лень и самодовольство, кажется так он сказал. Да, в отношениях с женщинами Джек ленив и самодоволен. Он никогда не лазит на дерево за сливами, он просто, легонько встряхнув его, стоит внизу и ждет, когда спелые вожделенные плоды посыпятся ему в руки.
— А ты был прав, — уже вслух продолжил Бен «женскую тему». — Насчет этой Де Лука. Продавать она действительно умеет.
— Ты уже выяснил, в чем еще она мастерица? — поддел его Джек.
— Да ты смеешься! У этой крали на носу написано «не подходи!» Мужики все, конечно, взволновались, но никому ничего не обломилось. Она держится со всеми на равных и так по-приятельски, что никто и сунуться к ней не смеет.
Джек кивнул.
— Это говорит о ее высокой квалификации. Бережет свою сексапильность для коммерции. Девице с такими данными не нужны под рукой воздыхатели.
— Она определенно знает, как держать себя, — сказал Бен. — Поговаривают, что эти итальянские курочки чертовски темпераментны. Захочешь испытать, чуть разойдешься — изволь, ходи с синяком под глазом. А жаль, что ты не едешь с нами, Джек. Может, упустишь свое счастье, — пошутил он.
Фитцджеральд от души рассмеялся. Он предвкушал славный вечерок со своей новой подружкой-стюардессой, чье сердце завоевал в последнем полете. Девчонка знала толк не только в самолетах.
— Не бойся, Бен, на свадьбу я все равно тебя приглашу. А вообще, перенимай мое хобби. Для здоровья полезно — лучше, чем бег трусцой.
Бен покраснел и про себя поклялся сбросить пару килограммов.
Карла совершенно не хотела выпадать из «оборота» и бросать свою основную профессию. Поэтому она позвонила Молли, театральному агенту, которая вела ее дела, и сообщила о предстоящей поездке.
— Я вернусь сразу же, как только возникнет что-нибудь стоящее, — сказала она, — но пренебрегать таким предложением не могу, если, конечно, речь не зайдет о солидной роли.
Молли, которая постоянно курила сигары и ругалась как сапожник, фыркнула, но все же записала почтовый адрес тосканского курорта.
— Роль это роль, — по обыкновению пробурчала она. — Охота тебе суетиться? Знаешь, сколько у тебя конкурентов, Карла? И потом, мне казалось, что с пьесой Фримена у тебя не все потеряно. До осени далеко.
В голосе Молли легко угадывался упрек. А у Карлы внутри все закипело. Опять Молли не в курсе событий! Кстати, последнее прослушивание Карла получила без малейшей помощи с ее стороны. Впрочем, у всех артистов отношения с агентом натянуто-задушевные.
— Ну и что ты будешь продавать на этот раз? — гнула свое Молли. — Спагетти?
— Тайм-шер, — сухо ответила Карла. Ее задевало пренебрежение Молли к коммерческой деятельности. — Ежедневный выход «на сцену», правда, только на три месяца. Выучить, между прочим, пришлось больше, чем за все время, что мы с тобой сотрудничаем.
— Ах ты, нахалка! — неожиданно добродушно воскликнула Молли. — Ну ни пуха ни пера, душа моя.
«К черту!» — мысленно ответила ей Карла. Последний день перед отлетом она провела со своими близкими. У Габриэлы начинались каникулы; при содействии Карлы она нашла работу на лето: универмаг «Максвелл» взял ее в отдел фарфора.