Место под солнцем

— Иди отсюда! — крикнула она и угрожающе подняла орудие защиты. — Мерзавец!
Макинтайр встал.
— Да что ты ломаешься, — пробормотал он, надвигаясь на девушку. — Я же вижу, как тебя разохотило. Давай развлечемся...
Он схватил ее руки.
— Я не хочу! А уж с тобой и подавно! — взорвалась Карла. Она задыхалась от ужаса. Макинтайр здоровый мужик, самый настоящий бык, с таким справиться ей не по силам. А похоть вкупе с алкоголем сделали его разум невосприимчивым ко всем мольбам и аргументам.
— Не изображай из себя недотрогу, — с грязной усмешкой произнес Йен. — Или ты любишь поиграть в изнасилование, а, Карла? Это тебя распаляет? Что ж, я непрочь. Будет очень мило. Давай подеремся, крошка, а затем...
Полный слепого вожделения взгляд этого самца заставил девушку содрогнуться. А он уже расстегивал брюки... Карла метнулась к двери. Макинтайр рванулся, облапил ее, и вне себя от страха и отчаяния она влепила ему по голове стеклянной пепельницей, вложив в этот удар все силы, всю ненависть, все отвращение.
На мгновение тот будто окаменел, а потом грузно повалился на пол и затих.
Пришла очередь оцепенеть Карле. Но когда она поняла, что по лбу Макинтайра течет струйка крови, сердце у нее екнуло, руки сами начали натягивать платье. Надо бежать за помощью, вертелось в голове, надо что-то делать! Господи, неужели она убила его?
Кое-как одевшись, Карла вылетела на улицу и, не разбирая дороги, помчалась в ресторан, где горели яркие огни, звучала музыка, смеялись люди. Карла бежала к Бену. Она решила признаться ему во всем. Будь что будет. Перед глазами роились впечатляющие картины: полиция, «скорая», похороны Макинтайра, прокурор, мама и девочки среди зевак в зале суда...
Девушку трясло от рыданий, как в кошмарном сне мелькали рядом темные клумбы, причудливо подстриженные кусты. Вдруг она налетела на какую-то преграду. Человек! Да, это же Джек Фитцджеральд! Он вышел в парк подышать свежим воздухом. Удерживая Карлу за руки, чтобы она не упала, Фитцджеральд недоуменно спросил:
— Что происходит?
Было чему удивляться, учитывая ее перекошенное от ужаса лицо и взъерошенный, вид.
Карла, хватая ртом воздух, выпалила:
— Я к Бену. Там Йен... С ним... несчастный случай...
— Идем, — приказал Джек.
Со всех ног Карла кинулась обратно, мечтая только о том, чтобы все это оказалось тяжелым, диким сном.
Фитцджеральд не растерялся и принялся действовать. Высказываться по поводу полуодетого, неподвижно лежавшего тела он не стал, зато проверил у него пульс, приподнял веки. После этого, придав Йену сидячее положение, Джек резко похлопал его по щекам.
— А ему хуже не будет? — дрожащим голосом спросила Карла, усомнившись в эффективности такого грубого и примитивного лечения черепно-мозговой травмы.
— Мадемуазель, я два года провел на флоте и научился отличать мертвого от мертвецки пьяного. Он здорово перебрал, иначе не свалился бы, а влепил бы вам сдачи.
Фитцджеральд увидел пепельницу, валявшуюся рядом, поднял ее и внимательно осмотрел.
— Да и вы, судя по всему, сегодня не в лучшей форме, — заметил он, — потому что такойштукой убитьочень просто. Похоже, он еще легко отделался. Что же этот бедолага сделал вам, а?
Йен вдруг зашевелился, застонал, захлопал глазами. Джек протянул Карле ключ.
— Бегите в мой номер, 314, быстро принесите бренди из бара на кухне.
Триста четырнадцатый был через четыре двери по коридору. Все еще дрожа, Карла незамедлительно выполнила приказ и почти сразу вернулась с традиционной для всех гостиниц казенной бутылкой.
Макинтайр сидел уже гораздо увереннее и театрально стонал:
— Это не девка, это дикая кошка. Я и пальцем до нее не дотронулся.
Джек бросил на Карлу многозначительный взгляд.
— Выпей-ка это, парень, — спокойно сказал он, — а потом иди к себе. Тебе надо выспаться.
Йен с благодарностью осушил стакан, с трудом поднялся на ноги и позволил Джеку и протрезвевшей Карле проводить его в номер, где они положили несчастного на кровать, стащили с него ботинки и получше укрыли. Шотландец тут же отключился и громко захрапел.
  
— Теперь ваша очередь, мадемуазель, — решительно заявил Фитцджеральд, привел девушку обратно в ее номер и крепко закрыл двери.
— Сначала в ванную, а потом сразу в постель, — распоряжался он. — Примите Алка-Зельтцер[3]. Утром вас ждет неважное самочувствие, приготовьтесь.
Но пережитый шок оказал более быстрое действие. Последние пятнадцать минут Карлу поддерживали силы, вызванные страхом и необходимостью действовать. Теперь они иссякли. Ее отчаянно затрясло, ноги стали ватными и, самое страшное, предательски закружилась голова.
До ванной Карла дойти не успела. Джек обхватил ее за плечи, чтобы она не упала, но в этот момент девушку мучительно и бурно вывернуло. Ослепительно-голубая шикарная рубашка Фитцджеральда приняла на себя всю мощь этого удара.
Джек даже не вздрогнул, просто поволок ее к раковине и пустил воду. Карлу рвало страшно, безудержно, смертельными судорогами, казалось, скручивало желудок. Болезненные спазмы, наверное, свалили бы ее с ног, если бы не крепкие руки, надежно державшие девушку. Опустошенная физически, лишенная душевных сил, она едва ли чувствовала эту поддержку. Наконец, приступ прекратился. Карла обмякла в объятиях Джека и покорно позволила, чтобы он промокнул ей влажным прохладным полотенцем лицо. Головокружение прошло, правда, в висках начала пульсировать боль. Карла усилием воли открыла глаза и тут увидела, во что ее стараниями превратилась рубашка Фитцджеральда. Да, грустная была картина. Заметив смущение и огорчение Карлы, Джек быстро расстегнул пуговицы и бросил испорченную сорочку и «скончавшийся» галстук в таз.
— Ну что, полегчало? — добродушно спросил он.
Карла вспыхнула. Она оказалась в ситуации более чем пикантной: Джек Фитцджеральд, ее босс и работодатель, мужчина, которого она почти не знает, стоит с ней посреди ночи в ванной, полуголый... И виновата в этом только она!
— Кру-гом! — скомандовал он и без всяких церемоний расстегнул на ней платье. — Теперь надо почистить зубы, и вы сразу станете другим человеком. Затем в постель. Я загляну через пять минут, подоткну подушки.
В его голосе чувствовалась безобидная насмешка.
Карла сделала все, как было ей приказано. Из кухни доносились какие-то звуки — лилась вода, позвякивала посуда. Неожиданно девушку наполнило удивительное ощущение покоя и безмятежности, совсем по-детски захотелось спать. Казалось, и не было никакого кошмара. Раздался легкий стук в дверь. Появился Джек. Он протянул ей полный стакан воды.
— Выпейте, иначе организм за ночь будет обезвожен. Именно от этого и бывает тяжелое похмелье, — как ни в чем не бывало сказал он. Похоже, Фитцджеральд не находил ничего необычного в том, что он ночью сидит полураздетый у постели малознакомой женщины. Его голубые глаза насквозь пронизывали Карлу... а на ней был лишь тончайший пеньюар. Она стыдливо отвела взгляд от загорелых мускулистых рук, широкой груди и сосредоточенно принялась глотать воду.
— Вот и умница, — одобрительно улыбнулся Джек, забирая стакан. — А теперь спать.
Он поправил одеяло на постели, по-отечески поцеловал ее в лоб. На какую-то долю секунды что-то неуловимое шевельнулось в сознании Карлы, но прежде чем она успела определить, что именно, ее захватил глубокий целебный сон.
  Глава 4  
Спала Карла крепко, без сновидений, но проснулась рано и сразу оказалась во власти беспощадных воспоминаний прошедшего вечера. Со стоном она заставила себя выбраться из постели, проглотила две таблетки аспирина и немедленно принялась за многострадальную рубашку Фитцджеральда. Шелковый галстук, к сожалению, восстановлению не подлежал, и его пришлось бросить в мусорное ведро.
Сорочка была из тончайшего, почти прозрачного хлопчатобумажного полотна. Под воротником красовалась бирка дорогого магазина на Джермин-стрит. Несомненно, Фитцджеральд покупал такие рубашки дюжинами, но из щепетильности Карла решила во что бы то ни стало вернуть сорочку хозяину, причем в девственно-чистом виде. Пока Карла принимала душ, несчастный предмет мужского гардероба отмокал в мыльном растворе, затем его терли, теребили, отжимали и полоскали в нескольких водах. Наконец, девушка осталась удовлетворена состоянием рубашки и завернула ее в два мягких полотенца. После этого она тщательнейшим образом отгладила еще влажную ткань и повесила сорочку на плечики проветриться и высохнуть окончательно. Только теперь Карла занялась собой: сделала ежедневную гимнастику йога, выпила стакан апельсинового сока и маленькую чашку растворимого кофе. Все это время она мучилась вопросом, как бы потактичнее вручить хозяину его вещь. Однако короткая телефонная трель прервала ее мысли.